Артём Федорчук - Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов
- Название:Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Институт Археологии Российской Академии наук
- Год:2011
- Город:Москва
- ISBN:987-5-94375-110-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Артём Федорчук - Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов краткое содержание
Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Тезис второй. Меня пугает то, что сейчас наука в значительной степени подменяется массовой церковно-исторической мифологией. Её опасность в том, что она так или иначе опирается на официальные власти, и на Думу в том числе. Дума принимала поправки к Трудовому Кодексу, и 4 ноября был сделан праздником, основываясь на юлианском летоисчислении и переходе на григорианский стиль в XX в. Так живёт наша Православная церковь, и вслед за этим так поступила наша Дума. Кстати говоря, памятные даты теперь тоже переведены в соответствии с переносом на 13 дней, причём в те века, когда ещё не существовало григорианского летоисчисления.
Есть какой-то массовый запрос на исторические знания на уровне регионов. Он продиктован как экономическими потребностями, так и некоторыми моральными запросами широких кругов. Мне кажется, нужно бить в набат. Архиепископ Александр Костромской и Галичский — очень разворотливый человек. Воду выпустил, которая продаётся чуть ли не по всему миру, с «Аэрофлотом» летает во все города и ещё много чего сделал. Но куда делся великолепный Костромской историко-архитектурный и художественный музей-заповедник? Его практически нет.
A. Е. Петров: Та же история сейчас в Рязани происходит.
B. Д. Назаров: Куда делись памятники, которые действительно заслуживают внимание, не мифологические могилы? Там же один из первых образцов шатровой архитектуры конца XVI в. Куда делось прекрасное собрание русского искусства? Я не знаю, где оно сейчас — в музее? Причём в запасниках, прочно и надолго? Или уже возвращено церкви и поэтому недоступно? Там же великолепные годуновские вещи конца XVI в. Это был у нас совершенно новый этап во всех видах изобразительного и прикладного искусства. Дмитрий Иванович Годунов был одним из первых меценатов Руси. Поэтому давно пора бить в колокол и занимать достаточно выраженную позицию, иначе наша корпорация — сообщество профессиональных историков — прикажет долго жить, оно просто покажет свою ненужность. Кому в эпоху победившего мифологического сознания с церковным оттенком нужны будут профессионалы-историки? Зачем они?
C. О. Шмидт: Вадим Дмитриевич поднял очень важный вопрос: у нас забыли о том, что в первые годы революции именно историки спасли то церковное наследие, которое сохранилось и до сего дня. Нам необходимо больше рассказывать о том, как учёные Академии наук (такие как Богословский и многие другие), работавшие в архивах и музеях, оставаясь, как правило, верующими, спасли то, что можно было спасти. И всё спасённое сохранялось в музеях. Теперь уже никто не знает о том, что именно советской власти, разрушившей монархию, мы и современная церковь обязаны сохранением многих ценностей. И тут большую роль играла Наталья Ивановна Троцкая-Седова как заведующая музейным отделом Наркомпроса. Охране культурного наследия покровительствовал Луначарский. Об этом теперь не пишут.
Второе. Для меня как для патриота России оскорбительно, что «великий праздник» — это малое дело, сделанное в подарок горделивой Польше. У страны, победившей в двух отечественных войнах, не нашлось более значительного события для всенародного празднования, чем подозрительное состояние русско-польских отношений в XVII столетии.
В. В. Дубовик: В отличие от глобальных проблем, которые обсуждались в предыдущих выступлениях, мое сообщение посвящено очень частной теме — «Подложной грамоте Иоанна Владимирского Шуйского». В РГАДА (фонд 96 «Сношения России со Швецией») хранится любопытный документ — грамота, написанная от имени Иоанна Владимирского Шуйского и четырёх знатных сербов, датированная 20 февраля 1648 г. Иоанн Владимирский Шуйский, Иоанн Тимофей Шуйский, князь Иван Васильевич Шуйский — это московский подьячий Тимофей Акиндинов, бежавший в 1644 г. за границу и выдававший себя на наследника царя Василия Ивановича Шуйского.
Его друг и слуга Константин Конюхов, служивший вместе с ним подьячим до 1644 г., в расспросе на Москве так объяснял причины побега: «И как его-де Тимошкина мать вышла замуж, а он, Тимошка, затягался со многими людьми и оттого учел мыслить, осердясь на мать свою, бежать в Литву». Очевидно, побег не был следствием какой-то политической интриги, а был вызван внешними причинами. С момента объявления самозванца в 1644 г. в Польше московское правительство пристально следило за ним и предпринимало серьёзные усилия, чтобы убедить правительства стран, в которых появлялся самозванец, что у царя Василия Ивановича сына не было и внуку взяться неоткуда. Московские посланники, гонцы, купцы следовали за самозванцем буквально по пятам. Собирали и привозили в Россию все документы, относившиеся к самозваному князю Шуйскому. Благодаря их усилиям сейчас в московских архивах хранится большое количество текстов, как подробно описывающих авантюру самозванца, так и принадлежащих перу самого лже-Шуйского.
Документы из 96-го фонда РГ АДА были вместе с другими документами привезены в Москву из Швеции русским посланцем Герасимом Головиным зимой 1651 г. История получения этих документов подробно описана самим Головиным в статейном и вестовом списках. Это достаточно любопытно. Головин приехал из Москвы в Стокгольм с грамотами царя Алексея Михайловича к королеве Христине 15 августа 1651 г. Через несколько дней русские люди рассказали ему, что в городе живёт князь Иван Васильевич Шуйский. Тимофей Акиндинов приехал в Стокгольм в мае 1651 г. и действовал там, как он писал, «от имени Трансильванского князя Юрия Раковского, Богдана Хмельницкого, частью по его делам, частью же по моим собственным». Возможно, что особые поручения от гетмана Раковского, которыми занимался в Стокгольме Акиндинов, были связаны с планами Хмельницкого организовать тройственный венгерско-шведско-украинский военно-политический союз. Возможно, это был блеф самого Акиндинова.
Константин Конюхов был в то время в Ругодиве, откуда позднее должен был приехать в Стокгольм. Головин, наведя справки и удостоверившись, что «русский князь» — это самозванец Акиндинов, решил действовать официальным путём. Известив о лже-Шуйском шведские власти, он потребовал его выдачи. Однако ему было отказано, поскольку обвиняемый Головиным человек был признан послом от Трансильванского князя Раковского. Головину рекомендовали обратиться со своими претензиями непосредственно к князю. Обеспокоенный действиями Головина, 29 августа Акиндинов уехал из Стокгольма, оставив Конюхову письмо о том, что будет ждать его в Ревеле. 10 сентября в Стокгольм приехал Конюхов. Головин, узнав о приезде слуги князя Шуйского, задержал его, отобрал бывшие при нём бумаги и, связавшись с официальными шведскими лицами, потребовал выдачи вора и изменника согласно мирному договору с Русским государством. Поскольку решение этого вопроса было прерогативой отсутствовавшей в то время королевы Христины, магистрат назначил предварительное слушание, чтобы доложить государыне его результаты по приезде. С этого времени задержанного поместили в тюрьму.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: