Александр Корсунский - История Испании IX–XIII веков

Захват имущества в залог, судя по некоторым документам, играл также и роль наказания по отношению к бунтующим крестьянам. Альфонс VIII, например, взяв под свое покровительство монастырь Силос в 1177 г., предупредил, что если какая-нибудь вилья или колласос поднимут мятеж, у виновных отберут имущество в залог. Саагуну же, как особая привилегия, было дано обещание, что у колласос-виноделов монастыря не будет отбираться в залог имущество ни в связи с войной, ни из-за бунта. Церковным корпорациям особенно трудно было обеспечить постоянное принуждение крестьян к выполнению повинностей. В одну из важнейших задач комендерос здесь, как и фогтов в Германии, входило обеспечение церкви или монастырю постоянного поступления ренты от зависимых людей [275] См.: Santoz Diez. J. L. Op. cit., p 66. . В фуэрос можно иногда найти шкалу штрафов, взимаемых с тех, кто бунтует против должностных лиц — алькальдов, судей и прочих [276] См.: González J. El reino de Castilla, t. II, p. 574. .

Сопротивление крестьян взиманию повинностей в специфических условиях Реконкисты оказывалось нередко более действенным, чем в других странах Западной Европы. Об этом свидетельствуют многочисленные фуэрос, где содержатся положения, освобождающие население от различных служб или фиксирующие их размеры. Короли и сеньоры вынуждены были идти на подобное ограничение норм эксплуатации крестьян, так как те часто прибегали к другому средству сопротивления — уходу.

Самостоятельные восстания крестьян в рассматриваемый период чаще всего не выходили за рамки отдельных деревень, как это характерно для феодальной Европы данной эпохи в целом. Отличие состояло, быть может, в том, что крестьяне здесь, по сравнению с их собратьями к северу от Пиренеев, лучше вооружались и не отвыкали от военного дела. Более широкие размеры восстания крестьян принимали тогда, когда они совпадали с городскими бунтами.

Наиболее крупные городские движения XII в. относились к поселениям, находившимся в это время еще под властью сеньоров (как правило, церковных) в Леоне и Галисии. К числу таких движений относится восстание, происходившее во владениях Саагуна. В XI в. монастырь получил много дарений от короля и частных лиц, и являлся к концу XI в. одним из крупнейших землевладельцев. Возле Саагуна появился бург, где сконцентрировались ремесленники различных специальностей (портные, сапожники, скорняки, оружейники, плотники и др.), а также купцы. Это были выходцы из Франции и испанцы. Монастырь стремился удержать в полной зависимости от себя и сельское, и городское население.

В 1085 г. Альфонс VI предоставил монастырю фуэро, согласно которому за крестьянами фактически закреплялся статус колласос. Их обязали выплачивать монастырю денежный ценз за пользование землей. Если земельный участок не обрабатывался в течение года, аббат мог вернуть его себе. Продавать свой надел держатель мог лишь с разрешения аббата. Горожанам не разрешалось приобретать земли вне города.

Все население монастырских владений подчинялось баналитетному праву: обязано было пользоваться хлебными печами и виноградным прессом монастыря с выплатой определенных поборов. Крестьяне не имели права рубить монастырский лес под угрозой денежного штрафа. В XIII в. в Саагуне имели место собрания жителей ( concilia ), на которых регулировались некоторые вопросы экономической жизни, утверждались акты продаж и дарений. Но функции таких собраний носили весьма ограниченный характер. Аббату принадлежала юрисдикция по отношению ко всему населению его владений; монастырские власти взимали вергельды и композиции с лиц, виновных в убийствах и других правонарушениях.

В Саагуне существовал также обычай, не часто встречавшийся в Леоне и Кастилии: жители владений монастыря не могли продавать вино, пока не продали свое Вино монахи, и не имели права закупать ткани, ры бу и дрова, пока не сделал соответствущие закупки монастырь. С таким положением не желали мириться ни горожане, ни крестьяне. Согласно фуэро 1087 г., которым король подтвердил пожалованные монастырю два года назад права, аббат и монахи жаловались ему, что «люди в вилье не подчиняются ни им, ни меринос, ни судьям, ни сайонам, — ни другим должностным лицам и не считаются с властью и привилегиями, предоставленными королем монастырю». Король снова предоставил аббату полную власть и юрисдикцию над населением. Это вызвало дальнейшее обострение противоречий между горожанами и крестьянами, с одной стороны, монастырем — с другой.

В 1096 г. аббат монастыря вынужден был отменить печной баналитет. В 1110 г. он отказался от маньерии, призывая жителей Саагуна не устраивать беспорядков. Но это не удовлетворило население Саагуна. Анонимный автор и, с тории Саагунского монастыря, не скрывающий своей ненависти к участникам мятежа, отмечает, что горожане благодаря торговле обогатились, а после этого они «стали гордыми и высокомерными, как это случается в таких условиях с людьми «подлого звания» [277] Escalona R . Historia…, Apend, HI, Escr. CXVIII, CXIX, CXXX, CXLII; Apend. I, CXIII. .

Восстания ускорили усобицы в стране, связанные с конфликтом между Урракой, королевой Кастилии, и ее мужем, королем Арагона Альфонсом I. Если саагунские монахи (в том числе и французы) поддерживали в 1117 г. Урраку, то горожане пошли на соглашение с Альфонсом. Войска арагонского короля вступили в страну, заняли Саагун. Горожане взялись за оружие, разгромили дворец и пытались убить аббата, которому удалось скрыться в церкви. Одновременно произошло восстание крестьян. Хронист сообщает: «В эти времена все крестьяне ( rústicos labradores ) и простой народ ( menuda gente ) объединились, составив заговор против своих сеньоров, с тем чтобы никто из них не выполнял своим сеньорам установленных служб. И этот союз они назвали «эрмандадой». Далее в хронике рассказывается, что крестьяне бродили по рынкам и виллам, провозглашая эрмандаду. Если кто-либо отказывался присоединиться к ней, его дом разрушали. Восставшие нападали на сеньоров, громили королевские дворцы, дома знатных персон и епископов, церкви, отказывались подчиняться аббатам и т. д. Крестьяне отказывались нести повинности в пользу сеньоров. Тех, кто настаивал на выполнении служб, убивали. «Если же кто-либо из знатных оказывал им помощь и проявлял благожелательность, они готовы были признать его своим королем и сеньором» [278] Escalona R . Historia…, Apend I, CXVIII. .

Аббат Саагуна бежал в Леон. Движение приобрело большой размах. Восставшие разгромили виллы и церкви на всей территории от Паленсии до Асторги. Крестьянское восстание вышло за узколокальные границы отдельной вотчины или деревни. Описание восстания хронистом напоминает сообщения французских памятников XIV в. о Жакерии: «…мало-помалу все виллы были обращены в прах железом, голодом и огнем; было разграблено все, что находилось в домах, вся мебель и утварь; а то, что не могли унести, бросали в огонь; разграбили хлеб, вино, скот; людей либо уводили в качестве пленных, либо убивали…».