Николай Борисов - Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины

Чрезвычайно важным для изучения золотоордынской истории было исследование нумизматического материала. Первым русским ученым, начавшим научное «освоение» этого ценного источника, был академик X. М. Френ [271]. Работал в области золотоордынской нумизматики и видный русский востоковед Г. С. Саблуков, интересовавшийся также государственным устройством Орды [272] .

Серьезное значение имел труд известного отечественного ориенталиста П. С. Савельева, предпринявшего обширное историко-нумизматическое исследование восточных монет, вращавшихся на территории Восточной Европы в конце XIV — начале XV в. [273]. Сделав ряд важных наблюдений над организацией денежной системы в государствах-преемниках империи Чингиз-хана, Савельев расширил имевшиеся представления о политической истории Золотой Орды, где обнаружил имена новых, ранее неизвестных правителей-ханов. Ученый подчеркивал историческое значение Куликовской битвы как первой большой победы русских над татарами и видел в событиях конца XIV в. начало «зари освобождения Руси» от золотоордынского ига [274] .

Широко использовал нумизматический материал в своей работе и крупный русский востоковед академик В. В. Вельяминов-Зернов; изучая историю Касимовского царства, он выявил ряд ценных фактов политической истории Золотой Орды [275].

Существенное место золотоордынская проблематика нашла в научном наследии видного русского ориенталиста, первого руководителя кафедры истории Востока в Петербургском университете В. В. Григорьева. Ученый доказал важность и ценность для изучения истории взаимоотношений Золотой Орды и Руси такого уникального источника, как ярлыков золотоордынских ханов русскому духовенству [276]. Анализируя политику правителей Золотой Орды по отношению к покоренным ими народам и их религиям, Григорьев подчеркивал наличие определенной веротерпимости завоевателей, связывая это не столько с политическими причинами, сколько с отсталостью и патриархальностью религиозной организации кочевников. Исследователь констатировал в качестве важнейшего фактора истории Золотой Орды постоянную нестабильность здесь политической обстановки и считал, что она негативно влияла на все остальные стороны жизни этого государства. Ученый подчеркнул научное значение золотоордынской нумизматики как главнейшего источника «приращения капитала сведений о Золотой Орде, близкое знакомство с которою необходимо для ясного понимания явлений Монгольского и отчасти Московского периода отечественной истории» [277].

С середины XIX в. началось археологическое изучение территории Золотой Орды, которое было связано с работами археолога А. В. Терещенко [278].

Особое место среди русских востоковедов-историков Золотой Орды принадлежит одному из крупнейших отечественных ориенталистов XIX в. профессору И. Н. Березину [279]. Ученый ввел в научный оборот в России ценнейший источник по истории монгол «Джаме-ат-таварих» Рашид-ад-Дина. Исследовав и опубликовав ряд ярлыков золотоордынских ханов, Березин дал краткую оценку внутреннего устройства золотоордынского государства, подчеркнул кочевой характер этой державы и в целом негативно отнесся к роли ислама в истории Золотой Орды [280].

Свои представления о политическом строе Золотой Орды ученый углубил и развил в докторской диссертации «Очерк внутреннего устройства улуса Джучиева» (1864).

К изучению истории Золотой Орды Березин подходил в соответствии с общими идеалистическими принципами методологии отечественной ориенталистики того времени. Он исследовал прежде всего устройство государственного аппарата, систему чинов и иерархическую структуру золотоордынского «табеля о рангах». Вне сферы его изучения остались вопросы социально-экономической истории.

Тем не менее ученый сделал ряд ценных обобщений, которые имели серьезный научный интерес. Так, пытаясь объяснить принцип устройства золотоордынского государственного строя, Березин писал: «Золотая Орда представляет весьма любопытное явление как соединение двух крайних полюсов общественного развития — кочевого быта и государственных форм. С одной стороны, вы видите здесь массу подвижного и грубого населения, переходящую в кибитках с места на место, сообразно временам года со всеми условиями кочевого быта: обилием стад, звероловством и другими атрибутами кочевника; с другой стороны, находите вы здесь государя с многочисленным двором, вроде государственного уложения, развитие центральной власти до самых низших ступеней, систему государственных доходов, несколько огражденное право собственности и многое другое, что совместимо лишь с известным развитием идеи государства. Положим, что все эти учреждения находятся еще в зародыше, что в целом господствует некоторый хаос, очень далекий от гармонии государственного строя, но при тех невыгодных условиях, которыми было обставлено существование Золотой Орды, и такое проявление государственного склада немало изумительно. Если бы имелось достаточно материала для того, чтобы проследить все фазы общественного и политического развития Золотой Орды, то эта работа могла бы представить постепенный процесс государственного образования, подобно тому как Вильгельм Гумбольдт изобразил картину образования человеческой речи» [281]. В советской историографии отмечается, что здесь Березин пришел к важному выводу о существовании в Золотой Орде «своеобразного симбиоза двух стихий — оседлой, культурной, цивилизованной и дикой, кочевой, неорганизованной, разрушительной» [282]. Ученый считал необходимым для более глубокого понимания истории Золотой Орды дальнейшее изучение и раскрытие сути этого симбиоза, выявление специфики взаимоотношений кочевых и оседлых начал в жизни ордынского государства. В целом, несмотря на известную методологическую ограниченность подхода Березина к истории Золотой Орды, высказанные им идеи, собранный и проанализированный богатый фактический материал делают его научный вклад в изучение Золотой Орды в дореволюционной России одним из наиболее значительных.

Первостепенную роль в поиске и публикации важнейших письменных источников по истории Золотой Орды сыграл крупный русский востоковед второй половины XIX в. В. Г. Тизенгаузен [283]. Талантливый ученый, археолог и нумизмат, Тизенгаузен около 40 лет плодотворно работал в Археологической комиссии, где создал ряд ценных исследований по истории материальной культуры.

Наиболее крупным трудом Тизенгаузена является составленный им свод сведений и материалов из письменных восточных источников по истории Золотой Орды и сопредельных с ней стран [284]. Тизенгаузен рассчитывал на публикацию своего свода в четырех томах, но из-за финансовых затруднений ему удалось при жизни выпустить только первый том (1884), второй том (обработанный советскими учеными А. А. Ромаскевичем и С. Л. Волиным) был издан лишь в 1941 г., третий и четвертый тома так и не были опубликованы.