Вера Матузова - Крестоносцы и Русь. Конец XII в. — 1270 г.

В лѣто 6748. <���…> Той же зимы [1] придоша Нѣмцы на Водь с Чюдью, и повоеваша и дань на нихъ възложиша, а городъ учиниша в Копорьи погостѣ [2]. И не то бысгь зло, но и Тесовь взята, и за 30 версгь до Новагорода ганяшася, гость биюче [3]; а сѣмо Лугу и до Сабля [4]. Новгородци же послаша къ Ярославу по князя и дастъ имъ сына своего Андрѣя [5]. Тогда же сдумавше новгородци, послаша владыку с мужи опять по Олександра; а на волость Новгородьскую наидоша Литва, Нѣмцы, Чюдь, и поимаша по Лугѣ вси кони и скотъ, и нелзѣ бяше орати по селомъ и нѣчимъ [6], олна вда Ярославъ сына своего Александра опять.

В лѣто 6749. Приде Олександръ князь в Новъгородь [7], и ради быша новгородци. Того же лѣта поиде князь Олександръ на Нѣмци на городъ Копорью, с новгородци и с ладожаны и с Корѣлою и съ Ижеряны, и взя городъ, а Нѣмцы приведе в Новъгородь, а инѣхъ пусти по своей воли; а Вожанъ и Чюдцю перевѣтникы извѣша [8] [НІЛ: 78].

…Въ второе же лѣто [1] по возвращении с побѣды князя Олександра, приидоша пакы от Западныя страны и возградиша град въ отечьствѣ Олександровѣ [2]. Князь же Олександро воскорѣ иде и изверже град их из основания [2], а самых извѣша [8], а овѣх с собою поведе, а инѣх, помиловавъ, отпусти: бѣ бо милостивъ паче мѣры [Житие: 169; ЖАН: 192].

В лѣто 6750 [9]. Поиде князь Олександръ с новгородци и с братомь Андрѣемь и с низовци [10] на Чюдьскую землю на Нѣмци и зая вси пути и до Пльскова; и изгони князь Пльсковъ [11], изъима Нѣмци и Чюдь [12] и сковавъ поточи в Новъгородь, а самъ поиде на Чюдь [12]. И яко быша на земли, пусти полкъ всь в зажитая [13]; а Домаш Твердиславичь [14] и Кербеть [15] быша в розгонѣ [16], и устрѣтоша я Нѣмци и Чюдь у моста и бишася ту; и убиша ту Домаша, брата посаднича [14], мужа честна и инѣхъ с нимь избиша, а инѣхъ руками изъмаша, а инии къ князю прибѣгоша в полкъ; князь же въспятися на озеро, Нѣмци же и Чюдь поидоша по нихъ. Узрѣвъ же князь Олександръ и новгородци, поставиша полкъ на Чюдьском озерѣ, на Узмени, у Воронѣя камени [17]; и наѣхаша на полкъ Нѣмци и Чюдь и прошибошася свиньею сквозѣ полкъ [18], и бысть сѣча ту велика Нѣмцемь и Чюди. Богъ же и святая Софья и святою мученику Бориса и Глѣба, еюже ради новгородци кровь свою прольяша, тѣхъ святыхъ великыми молитвами пособи богъ князю Александру [19]; а Нѣмци ту падоша, а Чюдь даша плеща [20]; и, гоняче, биша ихъ на 7-ми верстъ по леду до Суболичьскаго берега [21]; и паде Чюди бещисла, а Немець 400, а 50 руками яша [22] и приведоша в Новъгородь. А бишася мѣсяца априля въ 5, на память святого мученика Клавдия, на похвалу святыя Богородица, в суботу. Того же лѣта Нѣмци приелаша с поклономь: «безъ князя что есмы зашли Водь, Лугу, Пльсковъ, Лотыголу [23] мечемъ, того ся всего отступаемъ; а что есмы изъимали мужии вашихъ, а тѣми ся розмѣнимъ: мы ваши пустимъ, а вы наши пустите»; и таль пльсковьскую пустиша [24] и умиришася. <���…> [НІЛ: 78–79].

<���…> По побѣдѣ же Олександрове, яко же побѣди короля, в третий год, в зимнее время [25], поиде на землю Немецкую в велицѣ силѣ, да не похвалятся, ркуще: «Укоримъ Словеньскый языкъ ниже себе» [26].

Уже бо бяше град Плесковъ взят, и тиуны их посажени [27], Тех же князь Олександро изыма, град Плесковъ свободи от плена [28]. А землю их повоева и пожже, и полона взя бес числа, а онех иссече. Инии же гради совокупишася немечьстии [29] и реша: «Пойдемъ и победим Олександра и имемъ его рукама».

Егда же приближишася ратнии, и почюша я стражие Олександрови [30]. Князь же Олександръ опльчися [31] и поидоша противу себе, и покриша озеро Чюдьское обои от множества вой. Отець еже его Ярославъ прислалъ бѣ ему брата меньшаго Ондрея на помощь въ множествѣ дружинѣ. Тако же и у князя Олександра бяше множество храбрых, яко же древле у Давыда царя силнии, крѣпции [32]. Тако и мужи Олександрови исполнишася духом ратнымъ: бяху бо сердца их, акы сердца лвомъ. И решя: «О, княже нашь честный! Ныне приспе время нам положите главы своя за тя». Князь же Олександро, воздѣвъ руцѣ на небо, и рече: «Суди ми, Боже, и разсуди прю мою от языка велеречна [32] и помози ми, Боже, яко же древле Моисеови на Амалика [33] и прадѣду моему Ярославу на окааннаго Святополка» [34].

Бѣ же тогда субота, въсходящю солнцю, и съступишася обои. И бысть сѣча зла и трускъ от копий ломления и звукъ от сѣчения мечнаго, яко же и езеру померзъшю двигнутися; и не бѣ видѣти леду; покры бо ся кровию.

Си же слышах от самовидца, иже рече ми, яко видѣх полкъ Божий на въздусѣ, пришедши на помощь Олександрови. И тако побѣди я помощию Божиею, и даша ратнии плеща своя и сечахуть я, гоняще, яки по аеру, и не бѣ камо утещи [35]. Зде же прослави Богъ Олександра пред всѣми полкы, яко же Исуса Навина у Ерихона [36]. А иже рече: «Имемъ Олександра руками», сего дасть ему Богъ в руцѣ его. И не обрѣтеся противникъ ему въ брани никогда же.

И возвратися князь Олександръ с побѣдою славною. И бяше множество много полоненых в полку его, и ведяху я босы подле коний, иже именуютъ себя Божии ритори [37] [Житие: 169–172; ЖАН: 193].

1. События имели место зимой 1240–1241 г., что соответствует датировке док. 10. В летописи этот рассказ помещен после сообщения о взятии ливонцами Пскова. Автор «Жития», определяя время событий как «во второе лѣто» после победы в Невской битве, считает, судя по всему, «первым годом» остававшиеся до марта 1241 г. месяцы.

2. Ср. с док. 10. Чудь — здесь: вожане, обитавшие между р. Нарвой и западной границей Водской земли (см. ком. 4 к док. 10). О Копорье см. ком. 5 к док. 10. В отличие от летописи, автор «Жития» не упоминает конкретного названия замка и к тому же сообщает не просто о взятии, а о полном разрушении укрепления.

3. Гостъ биючи — т. е. перехватывая и убивая направлявшихся к Новгороду купцов.

4. Сабля — погост и село в районе Верхнего Полужья. О Тесове см. ком. 9 к прил. 2Б. Нападения на этот район крестоносцы могли совершать как из Копорья, так и из Пскова. На первый взгляд, здесь возможны два объяснения: рыцари приходили либо из Копорья, либо из захваченного ими Пскова. Вместе с тем посланцы из Новгорода к князю Ярославу Всеволодовичу, прося о возвращении на новгородское княжение Александра, упоминали о нападениях на Лугу «Литвы, Немцев и Чуди».

5. Князь Александр ушел из Новгорода с дружиной и двором (см. ком. 8 к прил. 2Е.) незадолго до нападения крестоносцев на водь. Князь Андрей Ярославич — младший брат Александра, князь Суздальский, великий князь Владимирский (1249–1252) [ЛЛ: 472–473].

6. Упоминание о нападениях на Лугу вместе «Литвы, Немцев и Чуди» выглядит маловероятным, если только не допустить, что летописец путает литву с латгалами. Подобная путаница встречается и в более ранних сообщениях (см. ком. 4 к прил. 1Г). А если это так, то логично предположить, что на Лугу, спеша использовать ослабление Новгородского государства, напали также и отряды из Рижского епископства, во владениях которого жили и латгалы и эсты — чудь. Появление еще одного противника в пределах Новгородского государства ставило под сомнение то, что не слишком опытный князь Андрей сумеет справиться с ситуацией. Это и заставило новгородцев просить о возвращении в Новгород именно Александра Ярославича.