Дмитрий Прусаков - Природа и человек в древнем Египте

Все же надо сказать, что колебательной версии позднеголоценовой эвстазии симпатизировали ведущий специалист в области экологии древнего Египта К. Бутцер [см.: Butzer 1964 , р. 219, fig. 44], а также М. Битак, занимавшийся геоархеологией дельты Нила [ Bietak 1975 , S. 61 ff.]. Обращают на себя внимание и сходные с реконструкциями Р. Фэрбриджа результаты, полученные исследователями побережий Австралии, Новой Зеландии, Индии, Аравии, Африки, Южной Америки, Франции, Кавказа, Англии, Швеции, Прибалтики, Чукотки, Камчатки, Сахалина, Японии — по сути, всего мира [ Варущенко 1975 , с. 59; Дегтяренко и dp. 1982 , с. 184; Измайлов 1982 , с. 160; Пуннинг 1982 , с. 138; Хершберг и dp. 1982 , с. 207; At-Asfour 1978 , р. 250–253; Mörner 1976b , р. 66 ff.; Schofield 1962 , р. 1191; Tooley 1974 , р. 32–34; Ward 1965 , р. 598–599, и мн. др.]. Примечательна и абсолютная корреляция эвстатической "синусоиды" Р. Фэрбриджа с новейшей кривой изменений голоценовых среднегодовых температур северного полушария проф. В. В. Клименко с соавторами [ Клименко и dp. 1996а , с. 31, рис. 3; 1996б , с. 113, рис. 2; 1997 , с. 165, рис. 103]: так, на отрезке VII–VI тыс. до н. э. для обеих кривых характерны низкоамплитудные осцилляции около некоей средней величины, говорящие об относительной стабилизации обоих процессов; к третьей четверти V тыс. до н. э. среднегодовая температура, согласно В. В. Клименко, выросла более чем на градус Цельсия, достигнув максимально высокого в голоцене значения, и уже вскоре после этого, по данным Р. Фэрбриджа, уровень моря превысил современный; "холодной" климатической аномалии конца IV тыс. до н. э. (глобальная температура снизилась почти на 2,5 °C) у Р. Фэрбриджа соответствует "отрицательная" регрессия первой половины III тыс. до н. э.; за так называемым суббореальным температурным пиком рубежа XIX–XVIII вв. до н. э. (температура повысилась примерно на 1,8 °C) предполагается очередная трансгрессия, перекрывшая нынешний океанский уровень, и т. д. Учитывая общее признание преимущественно гляциоэвстатической обусловленности поствюрмского повышения уровня Мирового океана, данная корреляция [ср.: Киklа 1969 ] выглядит достаточно естественно — чего, наверное, не скажешь о постулатах школы Ф. Шепарда, из которых вытекает, например, что Фландрская трансгрессия должна была закончиться или перейти в фазу медленного монотонного затухания приблизительно тогда, когда глобальная температура резко подскочила и достигла наивысших для голоцена значений. Возможно ли, чтобы уровень Океана никак не отреагировал ни на это крупнейшее потепление, ни, в дальнейшем, хотя бы на весьма значительный температурный перепад, отделявший большой атлантический оптимум от следующего по величине, суббореального термического максимума?

Если придерживаться модели Р. Фэрбриджа, то в первой половине IV тыс. до н. э. период относительной стабилизации в ходе поствюрмской трансгрессии завершился, и океанское зеркало менее чем за 500 лет поднялось на 10–12 w, достигнув экстремума, превосходившего современный уровень морей примерно на 3,5 м. В этом случае, принимая во внимание геометрические пропорции материкового профиля Дельты [ Butzer 1959с , S. 71(29); Wilson 1955 , р. 32, п. 36] и тот факт, что ее поверхность в середине голоцена лежала не менее чем на 10 м ниже сегодняшней, [28]мы должны будем прийти к заключению, что к концу IV тыс. до н. э. Дельта оказалась подтоплена морем практически на всем своем пространстве — в точном соответствии с известным сообщением Геродота о тотальном затоплении Низовья в эпоху первых древнеегипетских царей [ Геродот , II, 4] и замечанием Страбона, что Нижний Египет "в прежние времена" был морем [ Страбон , 1, III, 4; XVII, I, 35] (вероятно, наводнению благоприятствовало некоторое повышение уровня Нила до широты Бени Суефа из-за подпора со стороны моря в ходе его наступания на материк [cp.: Butzer 1958а , р. 109]). Р. Фэрбридж, между прочим, допускал, что именно планетарная трансгрессия, в результате которой уровень Океана на заре исторического периода заметно превысил современный нуль глубин, отражена в древних легендах о всемирном потопе [ Fairbridge 1960 , р. 70]. Как бы то ни было, Манефон утверждает, что династическая история Египта началась после потопа [ Emery 1961 , р. 256; Palmer 1861 , р. 93]; древнеегипетскому хронографу вторит шумеро-аккадский Царский список III династии Ура [ Jacobsen 1939 ], доносящий, что воцарение реальных, нелегендарных правителей Месопотамии (1 династия Киша, в Египте — III династия) также состоялось вслед за потопом [ Дьяконов 1997 , с. 49; ср.: Биро, Дреш 1962 , с. 200–201].

Трансгрессия Средиземного моря в рамках послеледникового повышения уровня Мирового океана могла явиться тем самым фактором, который кардинально изменил гео- и социально-политическую обстановку в долине и дельте Нила накануне зарождения здесь государства, приведя к катастрофической экологической деградации Низовья, его быстрому культурному упадку и перемещению центра тяжести самоорганизующейся социо-природной системы в Верхний Египет, где вскоре возник очаг развитой цивилизации. Положение о трансгрессии в Дельте во второй половине IV тыс. до н. э., подтвердись оно, послужило бы действенным граничным условием при анализе скупого и разноречивого археологического материала о ходе становления фараоновского Египта. Посмотрим, каковы исторические данные, находящиеся на пересечении с настоящей проблемой СЕИ.

Результаты относительно недавних раскопок в северных областях дельты Нила [см., например: van den Brink 1988b, 1992 ] могут быть выдвинуты в качестве вещественного исторического аргумента против гипотезы о затоплении Нижнего Египта Средиземным морем на начальном этапе древнеегипетской цивилизации. Изучение поселений Телль ал-Фара'ин (фараоновский Буто), Телль Ибрахим Авад, Миншат Абу Омар и ряда других [см., например: Кrоереr 1988; van den Brink 1988а; von der Way 1992 ] показало, что они были обитаемы не только в додинастическое время, но и в эпоху так называемого Раннего царства; по мнению некоторых исследователей, эти факты являются достаточным основанием для отказа от геродотовой версии о наводненности и заболоченности Низовья в архаический период и предпочтения ей тезиса о тогдашней благоприятной экологии и густонаселенности как регионов, где располагались указанные городища, так и вообще всей Дельты [см., например: Krzyzaniak 1989 ].

Будем, однако, помнить, что раскопанные на севере Египта жилые комплексы Раннего царства находились отнюдь не на низинных участках, куда при трансгрессии должна была неминуемо хлынуть морская вода, а на так называемых теллях [см.: Rosen 1986 ] или гезирах — песчаных холмах, господствовавших над аллювиальной равниной [ van Wesemael 1988 ] и способных стать прибежищем для людей как в сезоны экстремально обильных разливов, так и с наступлением на окрестную территорию моря. О высоте этих естественных пристанищ позволяют судить, например, следующие данные: додинастический культурный слой древнего Буто залегает на 3–4 м ниже современного морского уровня [ Wunderlich 1988 ], а в местечке Миншат Абу Омар тот же слой простирается вровень с ним [ Кrоереr 1988 ], повторим, что равнинная поверхность Дельты 6-тысячелетней давности перекрыта как минимум десятиметровым напластованием аллювия.