Дмитрий Прусаков - Природа и человек в древнем Египте

Первооткрыватель Садд ап-Кафары Г. Швайнфурт считал, что она предназначалась для создания резервуара питьевой воды, необходимой работникам функционировавшей поблизости алебастровой каменоломни [ Schweinfurth 1922 , S. 216–217]. Эту мысль развивал тезис Г. Мюррей, что в эпоху пирамид, когда потребность страны в камне резко выросла, население Египта было вынуждено заняться активным хозяйственным освоением окрестностей каменоломен [ Murray 1955 , р. 173]. Данное предположение звучит вполне правдоподобно, хотя и не объясняет причину спешки, с которой, как подчеркивали те же исследователи, осуществлялось строительство дамбы [ Murray 1955 , р. 172–173]. Версия, что алебастр мог срочно понадобиться престарелому наследнику престола Менкаурадля облицовки его пирамиды, которая, значительно уступая в размерах колоссальным надгробиям Хуфу и Хафра, должна была затмить их хотя бы красотой [ Murray 1955 , р. 173], представляется чересчур романтичной, чтобы принимать ее к сведению (тем более что на самом деле пирамида Менкаура была облицована гранитом и известняком). Как бы то ни было, налицо очевидный факт: при III или IV династии египтяне зачем-то спешно перегородили вади Гарави массивной каменной запрудой, которая тем не менее вскоре обвалилась; по одной из гипотез, процесс разрушения начался с пролома в средней части кладки, образовавшегося после того как водохранилище, превысив рукотворную стену, стало переливаться через ее гребень [ Murray 1955 , р. 173].

Садд ал-Кафаре, действительно, предстояло принять на себя мощный натиск стихии. Водосборная площадь вади Гарави выше дамбы составляет ок. 186,5 км². Каждый миллиметр осадков, выпавший на такой поверхности, дает сток массой 185 тысяч тонн. Расчеты показали, что для переполнения водохранилища и уничтожения плотины требовалось от 500 до 600 тыс. т воды, обеспечиваемых, с учетом испарения и впитывания в почву, выпадением 20 мм осадков. Их предельное количество на широте Хелуана в дождливые периоды Раннего — Старого царств оценивалось в 50–100 мм [ Butzer 1958с , S. 36 (36)–38 (38)]. Из этого следует, что древняя дамба в вади Гарави была заранее обречена на снос, причем на этапе увлажнения климата Египта — в самое ближайшее время по завершении строительства.

Размышляя о назначении Садд ал-Кафары, необходимо, однако, наряду с прочими учитывать и то обстоятельство, что потоки, устремляющиеся после ливневых дождей в бывшие речные ложа — вади пустынных областей Северной Африки, обладают большой силой и внезапностью, так что одна из многих опасностей, подстерегающих человека в здешних местах — это опасность утонуть [ Виноградов 1980 , с. 8–9]. Более того, в сухих руслах, лишь временами превращающихся в дождевые водотоки, часто формируются сели [ Флейшман 1978 , с. 8], одним из эффективных средств борьбы с которыми, как известно, являются плотины. [39]В связи с этим нельзя не предусмотреть вероятность того, что каменная дамба в вади Гарави выполняла селезащитную роль; так, кстати, объяснились бы отсутствие в ее кладке сливных отверстий и композиционный план конструкции, имевшей двойную стену, которая, по-видимому, должна была сообщить постройке дополнительную устойчивость.

Вместе с тем, поскольку Сада ал-Кафара представляла собой простое нагромождение камней без всякого связующего раствора [ Murray 1955 , р. 172], она могла и не устоять перед стремительным селем с его ударной нагрузкой [см.: Флейшман 1978 , с. 10, 63–64]. Возможно, дамба была пробита несколькими последовательными толчками, т. к. из-за нестационарного, заторного характера движения сели нередко перемещаются отдельными валами или волнами [ Флейшман 1978 , с. 68]. Исследователи отмечали: внешний вид вади Гарави говорит о том, что по нему неоднократно прокатывались огромные водные потоки [ Маскау 1915 , р. 40]; добавим: для их образования Гарави среди окрестных вади Аравийской пустыни (Дигла, Хоф, Хайира) подходит наилучшим образом, поскольку берет начало в горном массиве, возвышающемся в среднем на 600 м над уровнем моря. Именно в районе поверхностного стока Гарави дождевая "река" имела наибольший шанс разогнаться, развить энергию, необходимую для переноса рыхлообломочного материала, встречавшегося на ее пути, и с приближением к устью вади превратиться в сель.

Подчеркнем, что в рассматриваемом случае имелись все важнейшие факторы селеобразования [ Флейшман 1978 , с. 35–36, 44–46]: гидрометеорологический (выпадение в регионе водосбора ливневых дождей), геологический (наличие на водосборной поверхности продуктов разрушения горных пород), геоморфологический (наличие в водосборе уклонов местности, русел и т. п.). При невозможности сегодня определить степень деградации почв и растительного покрова Восточной пустыни в первой половине III тыс. до н. э. не столь очевиден лишь соответствующий вклад почвенно-грунтового и ботанического фактора. Растительность удерживает часть осадков и создает условия для их просачивания в грунт; без нее "в периоды ливней ручьи, превращаясь в бушующие потоки, устремляются в долины и сносят плотины и дамбы" [ Гильзенбах 1964 , с. 25]. Помня, однако, что в ходе аридизации Северо-Восточной Африки после завершения большого климатического оптимума голоцена пустыни уже во время ранних династий Египта почти вплотную придвинулись к долине Нила, можно допустить, что удаленная от реки на несколько десятков километров водосборная площадь вади Гарави при III–IV династиях была по крайней мере отчасти лишена растительности и почв и представляла собой также и с этой точки зрения зону повышенной селевой опасности.

Являлась ли эта опасность актуальной для долины Нила в древности? Письменные источники склоняют к утвердительному ответу на поставленный вопрос, и хотя на их основании еще нельзя судить о частоте селей в фараоновском Египте, в целом не вызывает сомнений, что извергавшиеся из вади селевые лавины, непредсказуемые и сокрушительные, были хорошо знакомы древним египтянам.

На стеле времен основателя XVIII египетской династии Яхмеса I высечен рассказ о катастрофическом стихийном бедствии, которое произошло в результате образования в одном из вади западного берега Нила близ Фив в Верхнем Египте мощного водного или селевого потока [ Vandersleyen 1967 , 1968].

Отметим, что в целом подобным явлениям к западу от реки не благоприятствовали ни рельеф местности, ни условия атмосферной циркуляции. В этом отношении плато нильского левобережья принципиально отличалось от предгорий Восточной пустыни, окаймлявших правый берег. Горы задерживали дождевые облака, приносимые западными ветрами, и большая часть выпадавших в доисторическом Египте осадков приходилась на "красноморские холмы", откуда в Нил стекали бурные полноводные реки, оставившие после себя многочисленные широкие вади. Над пологим Ливийским плато дождей проливалось меньше, и западные притоки Нила были гораздо слабее восточных, вследствие чего "ливийские" вади Египта значительно уступали "аравийским" по протяженности, ширине и глубине [ Butzer 1959а , S. 55–56; Hayes 1965 , р. 27; Murray 1951 , р. 422; Said 1962 . р. 12, 15–16].