Гвидо Кнопп - История XX века в лицах

Эльмар Турн добавляет: «Это было нечто чудовищное». Командующий XXII армейского корпуса, к компетенции которого относилась Греция, генерал Губерт Ланц, тоже был шокирован приказом Гитлера. Но он не предпринял ничего, чтобы помешать исполнению убийственного приказа тирана.

«Это совершенно разные вещи, когда держишь в руках абстрактный приказ или когда видишь крики отчаяния, ужас и слезы».

Амос Пампалони ничего этого не подозревал, когда со своими 80 солдатами вечером 20 сентября занял позицию у деревни Дилината. На следующее утро, когда он занимался привязкой к местности при помощи тактической карты, к нему подбежал один из солдат: «Господин капитан, господин капитан, немцы идут!» Пампалони надеялся, что солдат ошибся, но взгляд в бинокль убедил его: вниз по склону холма к его батарее действительно двигались немецкие солдаты — издали они были похожи на муравьев. Итальянцы лихорадочно попытались соорудить оборонительную линию, но со своими двумя пулеметами и несколькими карабинами они были безнадежно слабее. Немцы подходили все ближе.

Через несколько минут Пампалони отдал приказ прекратить огонь. Батарею тотчас окружили немецкие горные стрелки, которые отобрали у итальянцев оружие и приказали им построиться в шеренгу один за другим. Тем временем Пампалони наблюдал за немецким капитаном, который наконец подошел к нему. «Он выглядел приветливо, как добрый отец семейства. У него был небольшой живот, на лице очки в золотой оправе». Разве так выглядит убийца?

Правда, в руке он держал пистолет, но Пампалони это не беспокоило. Их определенно отправят в лагерь для военнопленных, а оружие служит только для уверенности, если он или один из его людей попытается сбежать. И действительно, последовал приказ выступать. Но в этот момент Пампалони почувствовал холодную сталь пистолетного ствола у своего затылка. Началась бойня.

Амос Пампалони выжил, потому что ему несказанно повезло: пуля хоть и задела ему позвоночник и гортань, но не нанесла опасных для жизни ранений. Пока немецкие горные стрелки своими пулеметами косили его солдат, ему удалось незаметно заползти в укрытие — и, когда немцы уходили, они сочли его убитым. Хотя из-за огнестрельной раны он потерял много крови, через какое-то время, показавшееся ему бесконечным, ему удалось встать и дойти до ближайшей деревни. Там у местных жителей он сразу получил бескорыстную помощь.

«Немецкий капитан подошел ко мне. Потом он приказал мне идти. Я сделал шаг, и он выстрелил мне в затылок. Я упал, не чувствуя боли, не понимая, что случилось, хотя я слышал пулеметные выстрелы, которые как раз убивали моих офицеров и солдат».

Его спрятал деревенский пастор; за раной ухаживал «практикос», сведущий в медицине прихожанин. Через несколько дней он снова встал на ноги. Позднее Амос присоединился к партизанам, которые скрывались в горной части острова и оттуда вели борьбу с оккупантами.

Немецкие солдаты, которые в то время были на Кефалонии, хранили молчание до наших дней. Но теперь стали известны фрагменты из дневников горных стрелков, которые свидетельствуют однозначно. «Пленных не брать! Уничтожить каждого, кто попадется на мушку!» — говорится там, к примеру. Убийство по убеждению? Как и их фюрер, здешние горные стрелки были переполнены чувством ненависти и мести к своим бывшим боевым соратникам. По сообщению Эльмара Турка, его товарищи были раздражены из-за сопротивления итальянцев. Но только безжалостный приказ Гитлера превратил их в военных преступников. Поэтому даже у итальянцев, которые хотели сдаться, не было шансов. Практически не встречая сопротивления, горные стрелки продвигались вглубь острова, оставляя за собой кровавый след. В течение полутора дней они расстреливали целые роты.

Через несколько часов после людей Пампалони подошла очередь батальона майора Альтариллы, который отошел в городок Керамис. Его часть тоже окружили гитлеровцы, и она вынуждена была сдаться. После разоружения без малого 900 итальянцев длинной колонной должны были покинуть городок.

«Их повзводно загоняют в близлежащие каменоломни и обнесенные каменными оградами сады вблизи городка… и косят из пулеметов. Мы два часа в городке, и все это время непрерывно стучат пулеметы и автоматы, и крики долетают до домов греков».

Спустя некоторое время их окружили немецкие егеря и согнали в поле.

Вдруг совершенно неожиданно со всех сторон по безоружным итальянцам открывают огонь. Вскоре крики испуга и боли прекратились; наступила тишина. Наконец немецкий солдат крикнул по-итальянски, чтобы оставшиеся в живых поднялись, им больше ничего не будет. Когда пятеро итальянцев действительно встали, по ним был сделан еще один залп, и все они умерли под градом пуль. Потом немцы отправились дальше. Трое итальянских солдат пережили эту бойню, потому что их прикрыли трупы товарищей.

Другим итальянцам повезло потому, что на палящей жаре немцы не хотели сами носить свое оружие. О таком случае Эльмару Турну рассказал его товарищ: «К нам подбежали итальянцы, — рассказывал он, — они больше не хотели воевать. Тут уже унтер-офицер решал, кому жить, а кому нет. Поэтому, наверно, пять-шесть человек были помилованы, чтобы они помогали солдатам носить оружие, а остальных расстреляли».

Поголовное уничтожение итальянских солдат прекратилось только вечером 22 сентября, когда на остров прибыл генерал Ланц. Итог убийств был ужасен: от 4 000 до 5 000 человек из дивизии «Аккви» «по приказу фюрера», как немцы доложили в Берлин, были уничтожены, когда хотели сдаться или уже сделали это. По итальянским данным, в боях погибли 65 офицеров и 1 250 унтер-офицеров и рядовых. Оставшиеся 5 000 итальянцев все-таки своевременно сложили оружие и не оказали продвигавшимся немцам никакого сопротивления. Ланц снова запросил Берлин, что с ними делать, — очевидно, его мучили угрызения совести перед лицом очевидного военного преступления. Но Гитлер уже утолил жажду крови. Быстрая победа удовлетворила его жажду мести и настроила на мирный лад. Он приказал обращаться с этими 5 000 человек как с военнопленными.

Немецкие горные стрелки беспощадно выполнили задание: на острове больше не осталось боеспособных итальянских частей. Но в руках у немцев осталось много итальянских офицеров. На них амнистия Гитлера не распространялась: «дела генерала Ганди на и высших чинов его дивизии рассмотреть незамедлительно согласно приказу фюрера», — сообщили из верховного главнокомандования вооруженных сил. Было утро 24 сентября 1943 г., когда немецкие солдаты доставили всех 160 офицеров итальянской дивизии к Касетта Росса, небольшому загородному дому за пределами Аргостоли, прямо на берегу Ионического моря. Ни один немецкий офицер не присутствовал. Командовал фельдфебель — как будто для того, чтобы унизить итальянских офицеров даже в момент смерти. Итальянцам было приказано выстроиться на кромке берега.