Гвидо Кнопп - История XX века в лицах

Перемены начались с фильма «Monsieur Verdoux» / «Парижский убийца женщин» (1947 г.). Чаплин написал сценарий, сочинил музыку, был режиссером, но убрал маленького бродягу. Содержание: месье Верду, которого играет Чаплин, после большого банкротства банков в 1929 г. потерял работу. Он стал брачным аферистом, который обирает и убивает богатых женщин, поскольку не видит другой возможности прокормить свою парализованную жену и сына. В этом фильме, вышедшем на экраны в 1947 г., публика увидела другого, необычного Чарли — не переодетого в бродягу, а похожего на самого себя, прямого, критичного. Многие были разочарованы.

19 сентября 1952 г. — чудесный день на море — был одним из значимых дней в жизни Чарли Чаплина. На палубе «Куин Элизабет» на рассвете парочка любителей зарядки накручивала круги. Чарли уже встал, Уна занималась детьми. Старшая дочь Джеральдина (родившаяся в 1944 г.) помогала одеваться своей сестре Джозефине (родившейся в 1949 г.), пока их мать кормила маленькую Викторию (родившуюся в 1951 г.). Майкл Джон (родившийся в 1946 г.) был уже с отцом на палубе. Позднее видели элегантно одетого невысокого мужчину, гордо сидящего со своими детьми на атлантическом солнце. Официально у Чарли было десять детей, восемь рожденных в браке с Уной. Правда, на кухне сплетен Голливуда ходили истории о других несчетных похождениях. Некоторые из них приводили к искам об установлении отцовства. В 1944 г. по одному делу Чаплину присудили выплату алиментов, причем анализ крови, который снимал с него обвинения, в Калифорнии доказательством не признали.

Гармоничный брак с Уной, игры с детьми и предвкушение встречи с родиной могли бы свидетельствовать, что Чарли очень счастливый человек. Если бы не травля, которую сенатор-республиканец и антикоммунист-консерватор Джозеф Реймонд Маккарти как руководитель «Комитета по расследованию антиамериканской деятельности» начал против подозрительных политиков, журналистов, писателей, ученых и актеров. Еще с 1949 г. Маккарти держал Чарли Чаплина на мушке, агитировал против негос помощью спекуляций, доносов и подозрений.

Такие атаки на кинозвезду не могли не повлиять на общественность, тем более что обвинения высказывались. одновременно с разных сторон. Политики упрекали Чаплина в том, что он проявляет интерес к коммунизму, симпатизирует Советскому Союзу и состоит в Компартии или, по меньшей мере, поддерживает ее. В финансовом отношении напрашивалось подозрение в уклонении от уплаты налогов. Имели место моральные сомнения и возражения против его необычной личной жизни, все три распавшихся брака — особо предосудительны: два из них с несовершеннолетними, третий предположительно неофициальный, — его многочисленные мнимые похождения и несколько невыясненных исков об установлении отцовства. Сюда добавились мнимые нарушения указа против нелегальной проституции, и, наконец, настроение, в котором проявилась сущность консервативной Америки: восторг по поводу художественного творчества Чаплина с одной стороны, зависть к материальному успеху с другой. Был ли Чарли Чаплин просто слишком популярен? Корреспондент газеты «Зюддойче цайтунг» в Голливуде писал в 1952 г.: «Он прожил в Соединенных Штатах, не усвоив, что хотя эта страна и ценит необычные таланты, но никогда не признает за ними необычных прав». Вероятно, тут была замешана и задетая американская гордость: Чаплин всегда отказывался принять гражданство США. Он чувствует себя гражданином мира, гласила его мотивировка. «Я интернационалист, не националист, поэтому мне не нужно никакого гражданства. Я не являюсь с верх патриотом. Если бы мне когда-либо пришлось получать подданство, то только Андорры, самой маленькой и самой незначительной страны мира». В другом случае он сказал однажды: «Я гость — но гость, который платит». Это не допускало разночтений. Слишком ясно, слишком независимо, слишком самонадеянно для Америки?

Чаплин получил от сенатора Маккарти несколько вызовов, чтобы дать показания перед «Комитетом по антиамериканской деятельности». Он не собирался этого делать и послал телеграмму в Вашингтон. Чаплин назвал себя прокоммунистом, проиндивидуалистом и антибюрократом. Потом он написал: «Но чтобы облегчить Вашу задачу, я хотел бы сказать Вам то, что Вы, думаю, хотите знать. Я не коммунист и никогда в жизни не был членом какой-либо политической партии или организации. Я тот, кого можно было бы назвать «подстрекателем к миру». Надеюсь, Вам это не помешает». Комитет отказался от дальнейших вызовов. Однако публичноадминистративное преследование Чаплина продолжалось. Были угрозы бойкота кинотеатров со стороны консерваторов; его фильмы больше не показывали. И наконец крайне консервативный депутат-республиканец Рэнкин со словами, что Чаплин «вредит моральному характеру США», потребовал его выдворения. Антикоммунистические, пуританские, чопорные Соединенные Штаты Америки замахнулись на маленького человека для большого удара.

«Куин Элизабет» уже была в море почти сутки, когда разразилась катастрофа. Директор ФБР Дж. Эдгар Гувер передал следственное дело генеральному прокурору США, после чего тот объявил недействительным уже выданное разрешение на возвращение. Утром 19 сентября 1952 г. администрация США объявила Чарли Чаплина нежелательным иностранцем за его мнимые симпатии к коммунизму.

После обеда, когда Чарли с семьей сидел за чаем на палубе «Куин Элизабет», многими милями западнее министр юстиции США Джеймс П. Мак-Грейнери отдал распоряжение иммиграционным властям «задержать английского подданного Чарльза Спенсера Чаплина при вступлении на американскую территорию до дальнейшего допроса». Чаплину будет разрешено снова въехать, если не будет выявлено нарушений закона США об иммиграции и установлена его политическая благонадежность. Министр ссылался при этом на параграф закона США об иммиграции, по которому во въезде могло быть отказано по причинам «морали, здоровья или психического расстройства или в случае поддержки коммунизма или связи с коммунистами или прокоммунистическими организациями». Двумя часами позже ничего не подозревающий стюард передал пассажиру телеграмму с ошеломляющим известием.

Чарли будто громом поразило. Что ему делать? Если он попытается попасть в США, его с семьей как обыкновенного ими гранта сразу отправят в лагерь Эллис Айленд, чтобы там после допроса принять решение о возможности въезда. «Re-entry-permit», разрешение на возвращение, еще лежало у Чарли в пиджаке — клочок бумаги, еще недавно имевший большую ценность, а теперь вдруг не стоящий совсем ничего. Новый свет выставил маленького бродягу за дверь.

«Ступлю ли я когда-нибудь снова на эту злополучную землю, мало значило для меня. Я хотел бы сказать, что хочу как можно скорее избавиться от этой атмосферы, полной ненависти, что мне надоели оскорбления, которые Америка нанесла мне, и ее моральное самодовольство…»