Гвидо Кнопп - История XX века в лицах

Другие рассуждения относятся к пилоту потерпевшего катастрофу самолета, Дону Джонзу. В октябре 1972 г., за несколько дней до катастрофы, он высказался в газетной статье о проблеме обледенения самолетов при полетах над Аляской. По его мнению, опасность обледенения слишком переоценивалась. «После того как я это прочел, я подумал, что автор прямо-таки накличет катастрофу, — высказал мнение Майк О’Нил, пилот на Аляске, который в день катастрофы тоже на «сессне-310» летел параллельным маршрутом. — По всей вероятности, самолет Джонза обледенел настолько сильно, что уже был не в состоянии подняться выше. Возможно, поэтому машина врезалась в гору и разбилась». Следовательно, к аварии привело полное обледенение самолета?

Тем не менее в 1992 г. казалось ясным одно: «сессна» с Томасом Хэйлом Боггзом, Ником Бигичем, Расселом Брау и пилотом Доном Джонзом с большой вероятностью разбилась над глетчером Маласпина. Для бесследного исчезновения самолета вместе с пассажирами наиболее вероятным было следующее объяснение: «сессна» упала в одну из несметных трещин в глетчере, некоторые из которых имеют такую глубину, как высота небоскреба. Легко представить, что легкий самолет навсегда исчез в одной из таких огромных трещин, — к тому же если впоследствии снег занес самолет толстым слоем, как зимой могилу на кладбище.

«Дайте нам забрать жертвы домой. На войне мы поступаем так же. Это самое меньшее, что мы можем сделать для наших политиков, если они погибли на посту».

Значит, глетчеры этого края хранят тайну Бермудского треугольника на Аляске? Томас Хэйл Боггз и его товарищи по партии — Джефф, Кент и Скотт Роты — вместе с обломками их разбившихся машин лежат погребенными на глубине в несколько сотен метров подо льдом глетчера? Или потоки льда в глетчере унесли обломки дальше на много километров?

В 1992 г. семья Бигича потребовала новой поисковой операции над глетчером Маласпина. Члены семьи хотели наконец внести окончательную ясность. «Лишь когда мертвые будут найдены и погребены с миром, мы тоже обретем свой покой», — так мотивировал Ник Бигич-младший последнюю инициативу. Однако власти отказали в проведении повторных дорогостоящих поисков. Более 30 лет они не могут обрести покой, семьи Бигич и Боггз, Джейсон Рот и многие другие члены семей жертв Бермудского треугольника Аляски. Они говорят: хуже всего то, что нельзя проститься, узнать, где покоятся родные, как они погибли. И прежде всего нельзя знать, кто или что в конечном счете в ответе за их смерть.

Индейцы на юго-востоке Аляски твердо верят, что за исчезновение людей и самолетов отвечают злые духи. Они рассказывают легенды о потерянном мире существ «куштака» — людей-выдр, полулюдей-полузверей, появляющихся перед своими жертвами в виде призраков. Приняв образ умершего близкого родственника, они заманивают ничего не подозревающего человека в свое царство — навсегда.

В рождественский сочельник 1979 г. Дучке умер в ванне в своей квартире от отдаленных последствий покушения, совершенного на него в 1968 г., пока его жена наряжала в гостиной рождественскую елку. Его недавно опубликованные дневники показывают настоящего Руди Дучке, его политический талант, его представления, его опасения.

Рождественский сочельник 1979 г. Скромную трехкомнатную квартиру семейства Дучке в датском городе Орхус наполнял аромат жаркого. В печи на слабом огне жарился гусь, начиненный яблоками, рисом и пряностями. Руди Дучке, прежде наводивший ужас на добропорядочных граждан политик шестидесятых, и его жена Гретхен с обоими детьми хотели традиционным образом отметить Рождество. Подруга-датчанка помогала беременной жене Дучке в подготовке к празднику. «Руди», как все его называли, — собственно говоря, его звали Альфред Вилли Рудольф, — в тот день много говорил по телефону. Нужно было поддерживать контакты в Германии, обсуждать проекты, строить политические планы. Сразу после праздников Дучке собирался принять участие в создании партии зеленых в Карлсруэ. Он уже сообщил о своем переезде на постоянное проживание в Германию. Разговоры этого дня взволновали его. Теперь он хотел принять ванну. Когда жареный гусь был готов, Гретхен Дучке пошла звать мужа ужинать. Она нашла его в ванне бездыханным. По пути в больницу 39-летний мужчина умер.

Шестью годами позже в материалах Дучке обнаружился конверт со зловещей надписью: «Для Гретхен Клотц-Д., открыть, когда случится несчастье». В нем странные намеки: «Ты должна постоянно помнить об одном, и в этом я уверен на 99,9 %, что если я умру, то на нынешней фазе это совершили скорее спецслужбы СССР — ГДР, чем западные». Форма выражения была пророческой, ссылки загадывали загадки: трагическая смерть Дучке в ванной — в действительности заговор спецслужб?

«Смерть не торопилась. Она ждала одиннадцать лет».

Прежде всего, как видно из секретной записки, Дучке считал, что его преследуют восточные и западные спецслужбы. И не без причины: канатоходец между Востоком и Западом, за которым с подозрением наблюдали обе системы, нигде не чувствовал себя по-настоящему дома. «В ГДР реально все, кроме социализма, в ФРГ реально все, кроме свободы, равенства, братства», — фундаментальная критика Дучке обеих немецких общественных форм обеспечила внимание к нему «стражей государства» по обе стороны железного занавеса: Короткая жизнь Дучке происходила на глазах спецслужб, которые тщательно протоколировали каждый его шаг.

Руди Дучке перебрался из ГДР в Западный Берлин всего за несколько дней до возведения 13 августа 1961 г. Берлинской стены. Критическое выступление на экзамене на аттестат зрелости не позволило ему, хорошему ученику, честному активисту «Союза свободной немецкой молодежи» и неоднократно награжденному спортсмену, изучать спортивную журналистику, к чему он так стремился. В Лукенвальде, недалеко от Восточного Берлина, он оставил родителей и троих старших братьев. Из полицейского государства Ульбрихта они растерянно наблюдали за головокружительным превращением их младшенького в кумира западного студенческого движения. Смысл и цель внепарламентского сопротивления господствующей верхушке, которое пропагандировал Дучке, всю жизнь оставались им чужды. Незадолго до своей смерти мать Дучке попыталась образумить своего сына: «Да, Руди, мы все только головой качали из-за суматохи, которую вы устроили на территории Свободного университета в Западном Берлине… Для мальчишеской выходки ты слишком стар. Ты доиграешься, что тебя посадят».