Майкл Ходарковский - Степные рубежи России

Обычные казахи и мухтары не писали петиций царю, как хан. Вместо этого они выражали свое недовольство политикой России, устраивая набеги против яицких казаков и русских крепостей вдоль Оренбургской укрепленной линии. В 1743 году Сенат рассмотрел предложение натравить башкир на казахов, но отказался от него из‐за ненадежности башкир. Вместо этого было принято решение использовать яицких казаков, волжских калмыков и регулярные войска из Астрахани. Пришел черед Неплюева призывать к более осторожному подходу: он объяснил петербургскому начальству, что прибегать к силе можно только в качестве самого последнего средства, а убеждение и разъяснение преимуществ мира с Россией умиротворит казахов лучше, чем война. Касаясь проблемного вопроса о сыновьях хана, удерживаемых в заложниках, Неплюев предложил издать специальный имперский указ, который позволит им получать образование и жить при царском дворе вместо пребывания в пограничном городе [468] Там же. № 114. С. 292–294; № 119. С. 302–307. . Пограничные заложники должны были стать заложниками императорскими.

В последующие годы Неплюев продолжал выступать за мирное интегрирование казахов при помощи торговли. Он отверг предложения Коллегии иностранных дел по использованию нерегулярных нерусских войск против казахов, которые с точки зрения Коллегии лишь приносили вред и были совершенно бесполезны для империи. Неплюев заявил, что нерегулярные войска не смогут причинить особого вреда казахам. По сути, заявил он, до тех пор пока казахи пасут свои стада вблизи российского пограничья, можно спать спокойно, потому что они уходят дальше, когда планируют набеги. По этой и по другим причинам, продолжал Неплюев, лучшим решением будет удерживать казахов поблизости и смягчать их, поощряя рост казахской торговли с русскими городами. Он заверил власти, что успех этой политики уже налицо, поскольку за последние четыре года, с 1743‐го по 1747‐й, казахи привели на продажу более 14 тысяч лошадей, впоследствии с выгодой перепроданных русскими купцами в Астрахани. Теперь, когда и у обычных казахов появился стимул торговать с Россией, продолжал Неплюев, они помогут найти управу на Абулхаира и уменьшить зависимость России от него [469] Казахско-русские отношения в XVI–XVIII вв. № 135. С. 341–348. . В то время как Петербург был готов прибегнуть к военным средствам, Неплюев рекомендовал более постепенный, эволюционный подход, позволявший сначала интегрировать элиту, а затем и простой народ – и в результате столкнуть их друг с другом для продвижения интересов России.

В самом деле, торговля в новопостроенных русских городах росла очень быстро. Только в одном 1747 году казахи выменяли 7 тысяч лошадей и 28 тысяч овец. Казахи, подобно калмыкам, были освобождены от таможенных пошлин, которые платили русские и иностранные купцы. Сравнительно высокий уровень безопасности торговых путей позволял многочисленным купцам из Кашгара, Бухары и Хивы привозить свои товары для торговли в русских городах – Орске, Оренбурге, Ямышеве и Семипалатинске [470] Там же. № 139, 142, 144, 149–151. .

Но растущая караванная торговля и соблазн ценных товаров на российском рынке лишь усиливали враждебность, существовавшую между различными группами казахов, спорившими за контроль над торговыми путями и соревновавшимися за бóльшую долю торговли в русских городах. Именно по этому поводу Абулхаир вновь поссорился со своим соперником из Среднего жуза, Барак-султаном. Их спор о безопасном проходе для купцов закончился схваткой, в которой Абулхаир был убит. Так рассказал об этих событиях Тевкелев, прибывший в регион в 1748 году, вскоре после убийства Абулхаира. Два других сообщения, исходившие от вдовы Абулхаира Бупай (Пупай) и от русского переводчика среди казаков, Эмагула Гулеева (также известного как Яков Гуляев), объясняли, что повздорили они из‐за добычи – 2 тысяч казахских семей, схваченных на пути от каракалпаков к сородичам в Старший жуз [471] Там же. № 152. С. 392–395; № 153. С. 397–398; № 165. С. 424; № 166. С. 425. .

Какими бы ни были обстоятельства смерти Абулхаира, российское правительство оказалось перед новой дилеммой – кто станет новым ханом? Неплюев и Тевкелев дали свои рекомендации петербургским властям. Неплюев объяснил, что у казахских ханов нет ни реальной власти, ни наследования, их выбирают из числа султанов. Поэтому важно добиться того, чтобы в своем выборе они обратились к императрице за одобрением, и в будущем правительство получит возможность назначать ханов. Тевкелев подал подробный перечень всех главных кланов трех казахских жузов и их подразделений. Было два вероятных кандидата – Нуралы, сын и наследник Абулхаира, и Барак, убийца Абулхаира. Мнения Тевкелева и Неплюева разошлись. Считая, что сильный хан будет лучше контролировать казахов, Тевкелев поддерживал кандидатуру Барака. Неплюев считал, что в интересах России поощрять усиление розни между казахами, чтобы ни одна сторона не стала слишком сильной или слишком слабой [472] Там же. № 152. С. 394–395; № 153. С. 401; № 154–156. С. 404–408. Бопай, желавшая видеть своего сына Нуралы наследником своего покойного мужа, обвинила Барака в том, что он ненадежен и больше заинтересован в союзе с ойратами и волжскими калмыками, нежели с Россией (ГАОО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 18. Л. 31, 129). .

Как и ожидал Неплюев, поддержка сына Абулхаира Нуралы со стороны России привела к новому кругу враждебных столкновений Малого и Среднего жузов. С помощью российской администрации Нуралы был избран ханом; на его сторону встало несколько видных аристократов, но общей поддержки у него не было. Большинство мухтаров Среднего жуза отказались принять его кандидатуру и провозгласили своим ханом Барака. Чтобы большее число казахов поддержало Нуралы, Тевкелев рекомендовал регулярно выдавать новому хану деньги и зерно, убеждая тем самым остальных казахов, что Нуралы и его люди действительно стали подданными России.

В мае 1749 года царским указом Нуралы был пожалован титул хана. Он преклонил колени на вышитом золотом ковре, принес клятву согласно форме, присланной из Петербурга, и поцеловал Коран. Его мухтары стояли или сидели вокруг него «по своему азиатскому обыкновению». Нуралы были вручены сабля, меховая шапка, шуба и специально украшенный указ, к которому он прикрепил свою печать [473] Казахско-русские отношения в XVI–XVIII вв. № 165. С. 419–420; № 166. С. 425–432; № 167. С. 432–438; № 168. С. 437; № 175. С. 444–446. . Утверждение Нуралы российскими властями в должности хана стало еще одним шагом, символическим и реальным одновременно, который Россия предприняла, стремясь к превращению непокорных казахов в верных подданных империи.

Несмотря на роскошную церемонию и заверения нового хана в верности, нелегко было уладить уже традиционно сложившиеся разногласия между казахами и русскими властями. Впрочем, новый хан проявил себя более гибким, чем его отец. Первый его ответ на просьбу собрать русских пленников, удерживаемых казахами, и вернуть его был привычным: у него нет достаточной власти над казахами, поскольку «киргис-кайсацкой народ степной и своевольный». Он добавил, что в данном случае не может воспользоваться барымтой , кочевым обычаем, восстанавливающим справедливость путем разрешения жертвам силой захватить стада или имущество обидчиков. Тогда русский посол предложил, чтобы русские захватили какое-то количество знатных казахов и обменяли их на пленных. Нуралы был счастлив пойти навстречу и вручил список примерно пятидесяти знатных казахов, которых он предложил задержать, когда они придут торговать в Оренбург. Так между российскими властями и казахским ханом возникло сотрудничество нового типа [474] Казахско-русские отношения в XVI–XVIII вв. № 178. С. 451; № 190. С. 493–497; № 191. С. 497–498. .