Майкл Ходарковский - Степные рубежи России

Власти раз за разом запрещали казахам использовать пастбища между Волгой и Яиком, освободившиеся после ухода калмыков. В 1782 году они наконец пошли на уступки, открыв казахам ограниченный доступ к пастбищам на западном берегу Яика. Примечательно, что власти называли теперь эту территорию внутренняя сторона и позволяли казахам переходить Яик, только если те получат разрешение от пограничного контроля и заплатят взнос за переход границы. Казахи реагировали на навязанную им границу империи так же, как и калмыки: земля и вода принадлежат небесам. Зачем же платить деньги?

К лету 1783 года недовольство казахов, как простых людей, так и знати, достигло нового предела. Нуралы-хана обвинили в том, что он российская марионетка и единственный, кто получает выгоду от российских правил и ограничений. Надеясь найти справедливость в столице, казахи написали Екатерине II и обвинили Нуралы в заговоре с яицкими казаками против собственного народа. Они объяснили, что хан тайно сообщил яицким казакам о казахах, переправившихся через Яик, и когда они были захвачены в плен, собрал выкуп с родственников этих пленников, а затем разделил его с казаками [494] История Казахской ССР: В 2 т. Алма-Ата: АН Казахской ССР, 1957. Т. 1. С. 282–283. .

Ситуацию усугубило природное бедствие, поразившее Степь зимой 1783 года. Мороз привел к огромным потерям среди казахского скота. Попытки казахов переправиться через Яик, чтобы спасти остатки своих стад, вновь встретили противодействие российских властей. Батыр Сырым и ряд других знатных казахов выплеснули свой гнев на яицких казаков, устроив против них множество карательных рейдов. Отчаявшись их остановить, Нуралы попросил прислать русские войска, чтобы помочь подавить восстание. Но к 1785 году восстало уже большинство казахов, и они ушли от Нуралы. Барон Осип Игельстром, новоназначенный симбирский и уфимский генерал-губернатор, пришел к выводу, что Нуралы больше не в силах контролировать ситуацию. Игельстром написал напрямую мятежным вельможам, пообещав забыть их враждебные действия против России, если они вернут пленников и принесут присягу [495] Вяткин М. П. Батыр Срым. С. 193–205. .

Летом 1785 года знатные казахи встретились, чтобы обсудить российское предложение. Они неохотно согласились прекратить набеги, но только взамен на разрешение использовать пастбища между Волгой и Яиком, недавно переименованным в реку Урал, чтобы стереть память о Пугачевском восстании и старинных казачьих вольностях. Кроме того, казахи потребовали прекращения нападений со стороны уральских казаков, а также смещения Нуралы. Игельстром, не готовый принять эти условия, написал в столицу и попросил инструкций, описав великую ненависть знатных казахов к Нуралы-хану.

Екатерина II лично прислала подробные директивы, предусматривавшие отмену ханского титула, разделение Младшего жуза на три части, каждую из которых возглавит избранный главный вельможа, и создание Пограничного суда. Кроме того, императрица сочла разумным найти лояльных мулл среди казанских татар, дать им денег и послать их к казахам, чтобы упрочить верность и миролюбие последних. Она была убеждена, что казахи вскоре превратятся в нерегулярные русские войска, будут жить в городах, которые еще предстоит построить, и привыкнут к цивилизации и торговле [496] ПСЗ. Т. 22. № 15991. С. 142–144; № 16292. С. 493–495; № 16400. С. 604–606. .

Перемены в российской политике – переключение поддержки властей с хана на вельмож, разделение казахов, разрешение споров при помощи Пограничных судов и насаждение среди казахов цивилизации при помощи татарско-башкирского мусульманского духовенства – были частью последовательной политики Екатерины, применявшей идеи Просвещения, чтобы смирить «яростных» и цивилизовать «диких» подданных Российской империи. Хотя эту стратегию поощряла, развивала и одобряла сама Екатерина, она была приписана генерал-губернатору Игельстрому и стала со временем известна как «реформы Игельстрома».

За свою долгую службу в восточном и западном пограничье России Игельстром не раз трудился над внедрением просвещенных идей своей императрицы. При его назначении в Оренбург принимался во внимание его предыдущий, сравнительно успешный опыт в качестве первого губернатора Крыма. Его крымская политика в основе своей была такой же, как и в казахской степи: интегрировать мусульманское население в империю, слегка модифицировав российскую административную и юридическую систему. С этой целью Игельстром выявил различные группы местных жителей, заинтересованные в поддержке российской политики, и опирался на сотрудничество с ними. Особое внимание он уделял мусульманскому духовенству крымских татар и казахов и многих из них действительно смог привлечь на свою сторону [497] Описание опыта Игельстрома в Крыму см.: Fisher A. W. The Crimean Tatars. Stanford: Hoover Institution Press, 1978. P. 71–78. .

Не зная, что планы генерал-губернатора пользуются полной поддержкой в Петербурге, Нуралы-хан видел в Игельстроме единственный источник всех своих невзгод. Он решил предпринять последнюю попытку спасти свое положение, обратившись напрямую к президенту Военной коллегии князю Григорию Потемкину. Он жаловался, что Игельстром не обращает внимания на него, верного подданного России, вместо этого опираясь на Сырыма и других мятежников, нападавших на российское пограничье. Но одной верности, без власти, уже недоставало, и жалобы Нуралы остались без ответа.

В 1786 году Сырым атаковал Нуралы при открытой поддержке российских властей, захватил его жен, а самого хана вынудил бежать в Уральск (ранее Яицкий городок). В этом же году Нуралы был привезен в Оренбург, лишен титула хана и переведен в Уфу. Когда Ералы, брат Нуралы, попросил возвращения хана, Игельстром ответил, что Нуралы прибыл к нему по своей доброй воле и возвращать его теперь, когда среди казахов продолжаются междоусобицы, небезопасно. Впрочем, в своем длинном письме к Ералы барон не ограничился вежливым лицемерием, а подробно изложил свою позицию. Игельстром объяснил, что когда впервые прибыл управлять регионом, то обнаружил, что казахи забыли про свою присягу императрице и заняты набегами и грабежами. Его призывы к хану, чтобы он остановил насилие на границе, были тщетны, хан говорил о своей неспособности контролировать казахов. Тогда у Игельстрома не осталось другого выхода, кроме как напрямую обратиться к народу. В результате батыр Сырым, семь султанов и 168 знатных казахов, представляющих 21 900 семей, принесли присягу. Игельстром дружески посоветовал Ералы присоединиться к остальным казахам, принять участие в Пограничном суде или же уйти [498] Казахско-русские отношения в XVIII–XIX вв. № 62–64. С. 114–116; № 66. С. 118–121; № 70. С. 126. .