Майкл Ходарковский - Степные рубежи России

Путь России к достижению безопасности вдоль южных рубежей был долгим и трудным. Монгольское вторжение в XIII веке и последовавшее за ним долгое господство Золотой Орды оказали опустошительное воздействие на русские земли. На протяжении двух столетий русские князья терпели неудачи в попытках сбросить давящее бремя монгольской дани и достичь политической независимости. Лишь к концу XV века Москва наконец сумела освободиться от подчиненного состояния. На фоне агонии распадающейся Золотой Орды Москва объединила русские земли под властью великого князя [624] В российской историографии вопрос монгольского влияния на Россию был глубоко политизирован. Большинство российских и советских историков приписывали отсталость России от Запада монгольскому «игу». Некоторые западные историки утверждали, что воздействие монгольского завоевания было краткосрочным и во многом благотворным, подразумевая, что истоки российской отсталости следует искать в самом русском обществе. Более сбалансированный взгляд на этот вопрос см.: Halperin C. J. Russia in the Mongol Empire in Comparative Perspective // Harvard Journal of Asiatic Studies. 1983. Vol. 43. № 1. P. 239–261; а также более позднюю работу: Ostrowski D. Muscovy and the Mongols: Cross-Cultural Influences on the Steppe Frontier. P. 36–132. .

Несмотря на крушение Золотой Орды, на первых порах Москва была суверенной только на словах. Она была не способна высвободиться из сложной паутины обременительных экономических связей с многочисленными наследниками Золотой Орды и продолжала выплачивать ужасающее количество различных даней, платежей и налогов Крымскому ханству, Казанскому ханству и ногайцам. На этом этапе Москва не могла, да и не считала целесообразным отказываться от золотоордынского политического наследия.

На протяжении XVI века допущение, что Москва является одной из наследниц Золотой Орды, позволяло как оправдывать ее экспансию в южном и восточном направлениях, так и узаконивать ее завоевания. Легитимность Москвы удивительным образом исходила сразу из двух источников – христианской византийской традиции и светской политической традиции Золотой Орды. Ордынская традиция была отвергнута лишь после восхождения на престол династии Романовых: из Смутного времени Российское государство вышло с обновленной и окрепшей христианской идентичностью.

С XVI века Москва в степном пограничье стремилась сократить урон от набегов кочевников, перенаправить их на врагов России и использовать кочевых всадников как нерегулярную часть российской армии. Со временем многочисленные кочевые армии оказались бессильны перед российскими мушкетами и артиллерией, речными кораблями с пушками и опустошительными казачьими набегами. К XVIII веку российская армия научилась вести куда более эффективные военные кампании в степных условиях. Строительство укрепленных линий продвинуло базы снабжения дальше на юг, а использование легких полевых пушек имело разрушительные последствия для кочевых армий.

Продвижение укрепленных линий вглубь Степи немедленно привело к серьезным последствиям для степных обществ. Получив возможность сдерживать нашествия кочевников, Россия лишила их традиционного источника доходов – добычи. Потеряв легкий доступ к товарам и рабам, кочевники оказались в еще большей зависимости от доступа к российским рынкам, где они могли покупать, выменивать или выпрашивать ценные товары. Более того, правительство распространило свой контроль и на традиционные кочевые пастбища, поставив жизненно важные сезонные откочевки в зависимость от доброй воли российских властей.

Степняки были не в состоянии состязаться с растущей мощью российского правительства и постепенно теряли возможность на что-либо повлиять. У них не было иных инструментов, кроме набегов, письменных протестов и миграции на другое место жительства. Им было не под силу совладать с тяжелой машиной российской колонизации – с огневой мощью русской армии; с бюрократией, вооруженной писцами, переводчиками и таможенными чиновниками; с жаждущими земли колонистами; с церковниками, твердо намеренными спасти души коренных жителей; и, наконец, с разъедающим соблазном возможностей, которые Россия предоставляла все большему числу беглецов из Степи.

Но, несмотря ни на что, успех России в деле расширения и стабилизации своего южного пограничья обошелся ей очень дорого, как с человеческой, так и с материальной точки зрения. Самый приблизительный подсчет позволит получить представление о том, сколь велики были прямые расходы правительства в пограничье. В первой половине XVII века крымские татары получили от Москвы 1 миллион рублей налогами и данью. Кроме того, за эти годы они захватили в плен от 150 до 200 тысяч русских жителей [625] Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами. С. 434–442. . По самым скромным подсчетам, исходящим из среднего выкупа в 50 рублей на человека, на выкуп 100 тысяч человек требовалась сумма 5 миллионов рублей. Таким образом, за пятьдесят лет Москва заплатила только одному Крыму 6 миллионов рублей. На 1 миллион рублей, потраченный с 1600 по 1650 год, можно было бы в год строить по четыре небольших города. Таким образом, за первую половину XVII века Россия недосчиталась 1200 небольших городов. Россия была менее урбанизирована по сравнению со своими западноевропейскими соседями, это факт – но мало кто понимает, что эта нехватка городских центров может в большой степени объясняться тем, что происходило в южном пограничье России.

Число непостроенных городов и поселков, число нераспаханных полей еще ярче продемонстрирует, насколько был замедлен рост России, если мы представим, сколь велики были расходы и ресурсы, направленные на защиту южного пограничья: утрата рабочей силы, т. е. тех русских жителей, которые попали в плен и были проданы в рабство; утрата скота и ценных предметов, ставших добычей кочевников; разрушенные деревни и города; подарки, выкупы и иные платежи степным элитам; постоянное строительство новых укрепленных линий («Великой Российской стены»); расходы на гарнизоны и вспомогательные войска [626] Например, стоимость строительства укрепленной линии в Козловском уезде в 1630 году оценивалась в 500 рублей за километр. Это была умеренная оценка, не принимавшая во внимание многочисленные побочные расходы. См.: Загородский В. П. Белгородская черта. С. 89; Davies В. The Role of the Town Governors in the Defense and Military Colonization. Vol. 2. P. 490–509. Строительство Царицынской укрепленной линии в 1718 году стало еще одним примером, показавшим приоритеты государства. Несмотря на давние планы строительства канала, который бы соединил Волгу и Дон, правительство решило построить вместо него укрепленную линию, которая закрыла путь, часто использовавшийся для набегов кочевников. Масштабность этих оборонительных сооружений произвела неизгладимое впечатление на современников. К 1777 году Царицынская линия уже не была необходима, и ее гарнизоны были передвинуты дальше на юг, на новопостроенные укрепленные линии на Северном Кавказе. Несмотря на огромные расходы, необходимость вложения ресурсов и привлечения военных, а также на эфемерность подобных укрепленных линий, безопасность и военные соображения оставались самым главным приоритетом правительства. Строительство Волгодонского канала, которое планировалось и начиналось много раз, пришлось отложить до 1950‐х годов. .