Алекс Громов - Арктика в Великой Отечественной Войне

Понятно, что единственное действенное средство в этой ситуации — подводные лодки. Только с их помощью можно проникнуть в контролируемые Британией моря, разрушить ее всесилие на море и нанести ей удар в самое чувствительное место — снабжение и торговлю.

Вечером 2 августа 1914 года командиры германских подводных лодок получили приказ немедленно приступить к боевым действиям против Великобритании. Через четыре дня 10 лодок вышли в боевое патрулирование.

Однако англичане отнюдь не оказались совершенно беззащитными. Уже 9 августа британская 1-я эскадра легких крейсеров вошла в соприкосновение с увертливым врагом. Находившийся в дозоре крейсер «Бирмингем» обнаружил лодку U-15, лежащую в дрейфе, и открыл беглый огонь. Лодка начала медленно двигаться, но форштевень крейсера ударил ее в середину корпуса, разрезав пополам. Через три дня на базу вернулись только семь немецких подлодок…

9 января 1915 года Гуго Поль вновь в категорической форме потребовал активизации военных действий на океанических путях и использования подводных лодок против торговых судов. 4 февраля 1915 года он отдал приказ о начале неограниченной подводной войны. С 18 февраля водное пространство вокруг Великобритании и Ирландии вместе с Английским каналом объявили «зоной войны»: любое торговое судно неприятеля в этих водах подлежало уничтожению; судам нейтральных стран настоятельно рекомендовали не заходить в эту зону. Спустя день германские подводные лодки приступили к проведению активных боевых операций.

Введение в 1916 году конвойной системы затруднило подводным лодкам выполнение боевых задач. Особенно большие трудности они испытывали в последний год ведения военных действий. В течение 1917 года было построено 103 лодки, а потеряно 72 (в том числе 61 в Северном море). Надводные силы в целом вели себя пассивно, проведя 16–18 октября и 11–12 декабря нападения легкими силами на конвои. В ходе операций они потопили три английских эсминца, три траулера, 15 транспортных судов.

В своих мемуарах будущий руководитель подводного флота Третьего рейха Карл Дёниц, командовавший в Первую мировую подводной лодкой, писал: «В период первой мировой войны германские подводные силы наибольших успехов добились в 1917 году. В дальнейшем же, после введения Англией системы конвоев, эффективность действий подводных лодок резко упала. С появлением конвоев море опустело. Немецкие подводные лодки выходили в море поодиночке, обычно долгое время ничего не обнаруживали, а потом неожиданно натыкались на большие группы транспортов в 30–50 судов и более, следовавших в охранении большого числа военных кораблей различных классов. Подводная лодка атаковала конвой в одиночку. Если командир имел крепкие нервы, атаки повторялись в течение нескольких суток, пока он и его подчиненные не выдыхались окончательно. И даже если подводной лодке удавалось потопить несколько судов, число ее жертв составляло очень незначительный процент от всего состава конвоя. Конвой же, несмотря на эти атаки, продолжал следовать по назначению, и, как правило, в дальнейшем ни одна немецкая подводная лодка его не обнаруживала. Суда приходили в Англию, доставляя туда большие запасы продовольствия и сырья» [155] Дёниц К., 1964. .

В ходе Первой мировой войны германское командование стремилось построить как можно больше подводных лодок для того, чтобы уничтожить максимальное количество транспортного тоннажа противника, — что, учитывая вступление в войну США, было непростой задачей. В свою очередь Англия и ее военные союзники должны были, с одной стороны, возместить потери в потопленном тоннаже, а с другой — создать силы и действенные средства противолодочной обороны, способные уничтожать подводные лодки противника.

Но не стоит забывать, что подлодки того времени не являлись эталоном технической надежности. Тот же самый Дёниц в мемуарах так описывает окончание своей карьеры командира подводной лодки: «Решив атаковать конвой с перископной глубины, я подал команду к погружению. Но тут произошло нечто непредвиденное. Из-за заводского дефекта лодка при погружении неожиданно получила большой дифферент на нос и стремительно пошла в глубину. Из аккумуляторов вылился электролит. Наступила темнота. Глубина в этом районе была более чем достаточной — от 2 500 до 3 000 метров, а наша лодка могла погружаться не более чем на 60–70 метров. Ее прочный корпус выдерживал давление лишь до этой глубины. Было приказано продуть весь балласт, застопорить двигатели, дать задний ход и переложить рули, чтобы по возможности замедлить погружение. Расторопный вахтенный офицер включил карманный фонарь и осветил глубомер. Стрелка быстро скользила вправо, указывая на быстрое погружение. Но вот на какой-то миг она замерла между делениями 90 и 100 метров и пошла в обратном направлении. Значит, балласт был продут вовремя. Вскоре лодку выбросило на поверхность. Я быстро открыл рубочный люк. Было уже светло. Мы находились в центре конвоя. На эскадренных миноносцах и на транспортах взвились флажные сигналы, завыли сирены, транспорты разворачивались к нам кормой и открывали огонь из кормовых орудий. Эскадренные миноносцы, ведя огонь, полным ходом устремились к подводной лодке. Положение было не из приятных. Надо было как можно быстрее уходить под воду. Но это оказалось невозможным: сжатый воздух был израсходован. К тому же лодка получила несколько пробоин. Конец был неизбежен, и я скомандовал: „Всем покинуть лодку!“» [156] Там же. .

Именно тогда, по словам Дёница, он сделал вывод, что в атаке конвоев должны принимать участие не одна, а несколько подводных лодок. К тому же подводная лодка имеет больший шанс на успех при атаке в надводном положении в ночное время суток.

Попытку запретить использование подводных лодок или, по меньшей мере, неограниченную подводную войну, приводящую ко множеству жертв среди мирных пассажиров гражданских судов, предприняли сразу же после окончания Первой мировой войны. Автор этой идеи, английский адмирал Херберт Ричмонд, в своих статьях и выступлениях (и опубликованной в 1934 году книге «Современная морская мощь») предлагал всем ведущим мировым державам (в том числе и Германии, официально не имеющей подводного флота) отказаться от использования подводных лодок, которые в ряде флотов считались «оружием слабейшего». Аргументировал это предложение адмирал вовсе не гуманизмом и не страхом перед грядущим массовым использованием подводного флота. По его мнению, субмарины, побежденные в Первой мировой войне системой конвоев, не в состоянии добиться большей эффективности в борьбе против морской торговли.

Будучи реалистом, Ричмонд также высказывал вполне обоснованное мнение по поводу предстоящей борьбы с подлодками путем совершенствования системы конвоев и строительства легких крейсеров, эсминцев и эскортных кораблей, а отнюдь не линкоров. Другим предложением британского адмирала, реализованным впоследствии как странами «оси», так и союзниками, был комплексный подход: широкое использование подводных лодок во взаимодействии с авиацией и надводными кораблями. Это повышало эффективность как обнаружения и уничтожения подводных лодок, так и действий самих лодок по уничтожению надводных кораблей.