Анатолий Терещенко - Обречённый рейх и Россия. Мифы и факты

Третьим оврагом для Гитлера была Курская битва, о которой уже рассказано выше.

20 июля 1944 года в ставке Гитлера «Волчье логово» в Восточной Пруссии раздался взрыв. Гитлер пережил покушение лишь чудом. Автором этого подрыва был 36-летний офицер-аристократ, полковник граф Клаус Шенк фон Штауффенберг.

Историки до сих пор спорят относительно количества покушений на жизнь Гитлера. Одни говорят, их было десятки, другие подсчитали точнее и назвали цифру 40. Несогласных с политикой фюрера Третьего рейха среди гражданского населения и военных оказалось немало.

Война катилась к закату. Многие здравомыслящие военные и гражданские лица это понимали. Шпеер, весьма одаренная личность из когорты мужественных людей, архитектор, назначенный Гитлером министром вооружения и боеприпасов рейха, сказал фюреру, что война проиграна. Гитлер махнул только рукой и продолжал войну. Шпеер в ответ разработал план убийства «вождя нации» в его бункере. Но удобного момента не представилось.

Обещанная победа в войне «блицкригом» в течении нескольких недель затягивалась и разрушала планы как цивильных германцев, так и военных. Гитлер обещал управится в покорении и захвате советской столицы к концу лета, максимум в начале осени 1941 года. Так было предусмотрено планом операции «Барбаросса», которую вместе с фюрером разрабатывали генералы и старшие офицеры генштаба сухопутных войск вермахта. Активное участие в подготовке этого плана на бумаге принимал заместитель начальника генерального штаба сухопутных сил генерал-лейтенант Фридрих Паулюс, ставший «героем» Сталинграда в звании генерал-фельдмаршала. Именно он похоронил надежды Гитлера одолеть Советскую Россию. После Сталинградской битвы немецкий бронепоезд под названием «Вермахт» покатился, где медленно, где быстрее на запад, чтобы уткнутся в поверженный Берлин.

Самый известный из участников заговора 29 июля, фактически его глава, который и пронес в портфеле взрывное устройство в зал заседания ставки, был праведник мира против Третьего рейха полковник фон Штауффенберг. Уже после «хрустальной ночи» еврейских погромов 1938 года и увиденных годом позже издевательств над мирным населением оккупированной Польши он укрепился в мысли, что Гитлер и его подпевалы принесут большую беду стране отцов — фатерлянду.

Но шла кровопролитная война — отместка странам бывшей Антанты за позорный для Германии Версаль. Клаус и узкий круг его единомышленников считали, что приход к власти нацистов во главе с ефрейтором проигранной войны Адольфом Гитлером — это стратегическая ошибка Гинденбурга. Конечно, наци № 1 ему помогла стать и зомбированная им обещаниями сытой жизни толпа.

« Воинственный пыл нового рейхсканцлера свидетельствует, — рассуждал 35-летний граф Штауффенберг, старший офицер штаба дивизии, — что он не остановится в горячке наступлений на ринге войн, пока не наткнется на зубодробительный нокаутирующий удар противника. Основной вектор внешней политики и военной стратегии Гитлера, начиная с 1930-х, ясно указывал на Восток. 2 года как идет рубка в России. Оттуда придет погибель Германии, если не уберем это чудовище мирно или через пулю ».

А пока Гитлеру не на что было надеяться в победах — Германия оплакивала свою 6-ю армию, погибшую в Сталинградском котле. Преданных ей трусливых «союзничков» — румын, итальянцев, испанцев и прочих, желающих повоевать в России, — не вспоминали. Немцы переживали минуты всенародного траура за своих близких — погибших и плененных.

В Африке тоже дела складывались не очень успешно, если не сказать более правильно — трагично. 6 апреля 1943 года союзники решили окончательно изгнать немецкие и итальянские войска из Африки. Фельдмаршал Монтгомери и 8-я британская армия уже выбили африканский корпус Роммеля из Египта и Ливии и взяли под контроль юг Туниса, где теперь штурмовали позицию Вади Акарит.

Сам генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель, потерявший лоск и все реже оправдывающий почетное прозвище «Лис Пустыни», получил шифровку, в которой ему предлагалось вернуться на родину без широкого оповещения немецкой общественности. Он понимал, что здесь его песня спета.

С запада, а точнее — из Алжира, спешили американские войска 2-го корпуса генерал-лейтенанта Паттона, готового прорваться к позициям Монтгомери. Но маршу янки мешала 10-я танковая дивизия вермахта. Она находилась рядом с городом Эль Геттаром, который располагался в центральной части Туниса. Дивизия подвергалась ожесточенному артиллерийскому обстрелу со стороны американцев и ей грозила гибель. Когда гром орудий и ружейно-пулеметный треск немного утих, из блиндажа, выдолбленного в скалистой почве, выбрался видный немец. Это был высокий, стройный, синеглазый, с копной черных, как смоль, волос офицер. Его африканская униформа вермахта была присыпана землей. Темно-красная окантовка плетеных погон указывала на принадлежность к главному командованию, золотой ромб — на звание подполковника.

Это был 35-летний граф Клаус Шенк фон Штауффенберг, старший офицер штаба 10-й дивизии. По своей должности он принимал приказы от главнокомандующего генерал-фельдмаршала Альберта Кессельринга, руководившего немецкими войсками на Средиземноморском театре, в том числе и в Североамериканской кампании вермахта. Поэтому подполковник был ответственным за оперативное и тактическое руководство соединением.

Стряхнув ладонью пыль и мелкие осколки горной породы с обмундирования, он взобрался по каменной глыбе, служившей порожком, в штабной автобус. Стол и карты засыпала песком взрывная волна. Наведя порядок на столе, он принялся рассматривать склейку. Вдруг зазвенел полевой телефон. На том конце провода находился командир батальона. Он хриплым голосом выдавил мольбу:

— Господин подполковник, янки выбили половину моих солдат… Прошу подкрепления… Наседают… Разрешите отойти…

— Пауль, помочь живой силой не могу, дать команду на отступление — оставить позиции, тоже. Продержитесь хотя бы до вечера, может что выкрою, — честно ответил подполковник. Он знал, что Гитлер терпеть не мог отдавать приказы на отступление. Кессельринг отличался тем же.

Штауффенберг оставался на службе всегда тверд и собран, но для каждого находил подбадривающие слова.

Командир полка, сражавшийся рядом с ним, как-то заметил в связи с этим начальнику штаба: « Фридрих, у него есть природный швабский шарм, которому никто не может противостоять ». Наверное, он знал, что граф, родившийся в 1907 году в баварском Йеттингене, происходил из старой швабской знати. Увлекался игрой на виолончели, декламировал и писал небольшие стихи, много читал литературы по искусству и политике. Любил историю, но больше всего его влекла военная служба. В 1934 году он, успешно сдав экзамены, стал офицером.