Вальтер Скотт - Письма о демонологии и колдовстве

Peйдом из рук в руки шнурок, который, будучи обвязан вокруг роженицы во время родов, обладал способностью облегчать муки, Бесс Данлоп продолжала считаться мудрой женщиной до тех пор, пока закон не устремил на нее свой устрашающий взор.

Вынужденная более подробно говорить о своем ближнем духе, она сказала, что никогда не встречала его среди живых людей, но понимала, что человек, так назвавшийся, действительно был при жизни известен на земле как Том Рейд, офицер лорда Блера, который умер в Пинки. В этом она была совершенно уверена, потому что он посылал ее с поручениями к сыну, который процветал в своей конторе, и к другим родственникам. Он приказывал им исправить некоторые правонарушения, совершенные, пока он был жив, снабжал ее надежными знаками, по которым они могли узнать, что ее послал именно он. Одно из этих поручений было особенно замечательным. Она должна была напомнить соседу об одной подробности, воскресив ее в его памяти с помощью некоего знака, о том, как Том Рейд и он договорились отправиться вместе на битву, назначенную в Черную субботу [172], о том, как этот человек (адресат его послания) собирался пойти в другом направлении, но что Том Рейд убедил его продолжить путешествие и привел его к церкви в Делри, где купил кулек фиг и подарил их своему товарищу, завязав в свой носовой платок. После этого они держались вместе до тех пор, пока не пришли на поле боя в ту роковую Черную субботу, как долго называли дату битвы при Пинки.

По поводу других привычек Тома она сказала, что тот всегда вел себя очень прилично, кроме того случая, когда заставлял ее уйти с ним в Волшебную страну и взял ее за фартук, словно хотел утащить с собой. Еще она сказала, что видела его в общественных местах — ив церковном дворе в Делри, и на улице Эдинбурга, где он прохаживался среди других людей и трогал товары, выставленные для продажи, не привлекая ничьего внимания. Она сама не заговаривала с ним, так как он просил ее в таких случаях никогда не обращаться к нему, если он первым с ней не заговорит. В своих высказываниях о теологии мистер Рейд, видимо, склонялся к римской церкви, которая, действительно, более терпима к фейри. Он сказал, что новый закон, то есть Реформация [173], плохой и что старая вера вернется опять, но не совсем такой, какой была раньше. На вопрос, почему этот призрачный мудрец так заинтересовался ею, а не другими, обвиняемая ответила, что когда она рожала одного из своих детей, к ней в дом вошла полная женщина, села на скамейку у ее кровати, как простая земная гадалка, и вела себя соответственно, потом сказала больной, что ребенок умрет, но что ее муж, который в это время болел, выздоровеет. Этот визит, кажется, предшествовал ее встрече с Томом Рейдом около Монкаслского парка, так что это определенно говорит о том, что ее полная гостья была королева фей и что Том с тех пор стал уделять ей внимание, выполняя приказ этой дамы, королевы и его хозяйки. Это напоминает нам о большой привязанности, которую королева фей испытывала к Дапперу в «Алхимике» [174]. Том Рейд заботился о Бесс, если позвать его — немедленно приходил на зов, и появлялся очень часто. Так продолжалось целых четыре года. Он часто звал ее, чтобы она отправилась с ним, когда возвращался в Волшебную страну, а когда она отказывалась, качал головой и говорил, что она пожалеет об этом.

Если воображение читателя было несколько задето предоставлением того, как элегантная Титания, принявшая вид тучной женщины, тяжелой ношей опустилась на грубую скамью и пила то, что Кристофер Слай [175]называл очень подходящим слабым пивом, с женой крестьянина, то следующее описание волшебного призрака может подвести ближе к мысли, что это он собрал эту невидимую компанию.

Бесс Данлоп заявила, что когда она пошла привязать свою лошадь около Ресталриг-Лох (Лох-Энд, около восточных ворот Эдинбурга), то услышала оглушительный звук несущихся всадников, движущихся сзади с таким шумом, словно столкнулись небо и земля. Этот звук пронесся мимо и, казалось, погрузился в озеро. Все это произошло, пока она ничего не видела, но Том Рейд объяснил ей, что шум создали воины, совершавшие марш по поверхности земли.

Участие Тома Рейда как партнера в мелком колдовстве не спасло бедную Бесс Данлоп, хотя его привязанность к ней была, видимо, полностью платонической — самой большой фамильярностю, на которую он отважился, было взяться за ее платье, убеждая отправиться с ним в Волшебную страну.

Не помогло ей и то, что мелкое колдовство, которым она занималась, было направлено на простительные или даже полезные цели. Печальные слова в конце записей «Осуждена и сожжена» полностью выражают трагический конец этой любопытной истории.

Алисон Пирсон в Бирхилле 28 мая 1588 года пыталась вызывать духов зла в присутствии некоего мистера Уильяма Симпсона, ее кузена, сына брата ее матери, который, как она утверждала, был большой ученый и доктор медицины, имевший дело с лекарствами и осуждавший невежественных людей. Главным доказательством против этой бедной женщины было ее собственное признание, как и в случае с Бесс Данлоп. Как у Бесс Данлоп был Том Рейд, так и у Алисон Пирсон был знакомый при дворе короля эльфов. Это был ее ранее упомянутый родственник, Уильям Симпсон, родившийся в Стирлинге, его отец был королевским кузнецом в этом городе. Уильям был увезен, сказала она, египтянином (цыганом), который отвез его с собой в Египет. То, что он оставался там двенадцать лет и что его отец тем временем умер, видно по записям в церковных книгах. Она заявила, что возобновила свое знакомство с родственником как только он вернулся.

Далее она призналась, что однажды, когда она проходила через Гранж-Мюир, она свалилась в приступе болезни и что к ней подошел мужчина и сказал, что если она доверится ему, он может сделать ее здоровой. В ответ она потребовала, именем Бога и по закону, которым он жил, что если он пришел за ее душой, то чтобы он сказал ей об этом. После этого человек исчез. Но позднее он подошел к ней со многими другими мужчинами и женщинами, и против своей воли она была вынуждена пойти с ним дальше, чем она может сказать, с игрой труб, весельем и хорошим угощеньем, а также, что она сопровождала их в Лотиан, где увидела бочки вина и кубки. Она заявила, что когда она говорила об этих вещах, то была сильно измучена и получила удар, после которого у нее отнялась левая сторона тела и слева у нее осталась безобразная отметина, которой она не чувствует. Она также призналась, что видела перед рассветом, как «добрые соседи» готовили свои мази в кастрюлях на огне. Иногда, сказала она, они приходили в таком страшном виде, что она очень пугалась. В других случаях они хорошо говорили с ней и обещали, что она никогда не будет нуждаться, если будет верна им, но если расскажет о них и об их делах, они грозились убить ее.