Вальтер Скотт - Письма о демонологии и колдовстве

Через день или два капитан вошел к нему и спросил, нет ли у него намерения обратиться в суд, когда корабль вернется в порт. Моряк, изнемогавший в душном трюме, ответил, что нет, и вскоре очутился на свободе. Вернувшись в круг матросов, он обнаружил, что его товарищи находятся в полной уверенности, будто вахту вместе с ними несет призрак Билла Джонса — и всегда спешит помочь, когда нужно ставить парус. В последнем случае призрак появляется на рее. Сам рассказчик видел призрака несколько раз — и капитан тоже, но ничего никому не говорил, а команда, запуганная диким нравом этого человека, не осмеливалась задать вопрос. Так они и шли в сторону дома, в большом страхе и беспокойстве. Наконец капитан пригласил нашего моряка, который стал теперь своего рода любимчиком, спуститься к нему в каюту и выпить стакан грога. Во время разговора он произнес тревожную фразу: «Мне не нужно тебе говорить, Джек, что за матрос появился у нас на борту. Он сказал, что никогда не оставит меня, и держит свое слово. Вы видите его то тут, то там, но он всегда около меня и далеко не отходит. Я вижу его прямо сейчас — я не могу выносить этого. Мне нужно уйти». Моряк ответил, что уход капитана с корабля, пока в пределах видимости нет земли, невозможен, и посоветовал капитану, во избежание возможных официальных последствий расправы с Джонсом, направиться на запад — во Францию или Ирландию и там сойти на берег. «А я, — прибавил он,— отведу корабль в Ливерпуль».

Капитан мрачно покачал головой и повторил, что решил уйти. В этот момент моряка зачем-то позвали на палубу; когда он поставил ногу на трап, то услышал всплеск и, обернувшись на звук, увидел, что капитан бросился с мостика в море и его несет к корме со скоростью шесть узлов. Перед тем как погрузиться в море окончательно, капитан выпрямился, высунулся до половины из воды и, хлопнув в ладоши, чтобы привлечь внимание нашего моряка, крикнул: «Эй! Билл теперь со мной!», после чего погрузился и больше не показывался.

Услышав столь необычную историю, мистер Клерк спросил, не страдал ли капитан приступами помешательства. Моряк, казалось, был поражен вопросом и ответил, помолчав, что в общем капитан вел себя как подобает человеку в здравом рассудке. Конечно, хотелось бы знать, насколько достоверны изложенные события, но нехватка времени и другие обстоятельства не позволили мистеру Клерку уточнить имена и даты, которые могли бы до определенной степени удостоверить происшедшее. Допустим, убийство имело место и рассказ был передан верно, тогда вполне вероятно, что у команды корабля возникла вера в привидения; поскольку капитан был человеком вспыльчивым и склонным к раздражительности, никоим образом невозможно, чтобы он, жертва угрызений совести, делился ими с кем-либо из команды; катастрофа в таком случае была естественным следствием суеверного ужаса, который столь многих преступников приводил к самоубийству или на плаху.

Если что-то все же мешает нам полностью поверить спутнику мистера Клерка, по крайней мере, следует признать, что он проявил замечательный талант рассказчика страшных историй. Его рассказ, соответствующим образом обработанный, может стать кладом для романиста.

Не могу удержаться, чтобы не привести близкий по духу пример появления призрака, наделавшим много шуму около двадцати лет назад. Отчет о суде, к сожалению, мною утерян, но я хорошо его помню. Итак, Джервис Матчем — так, если не ошибаюсь, звали моего героя — служил кассиром в полку, где его высоко ценили за надежность и аккуратность, так что он получил возможность присвоить значительную часть денег, предназначенных для выплаты жалованья, для разовых выплат рекрутам, а также существенную сумму, выделенную для иных нужд. Возникли подозрения, и Матчема вызвали в полк из города, где он занимался набором новобранцев. Матчем понял, что его скоро раскроют; он бы дезертировал, когда бы не парнишка-барабанщик, сопровождавший его. В отчаянье он решил убить бедного мальчика и воспользоваться остатком денег, чтобы обеспечить бегство. Он легко решился на такое зло, потому что барабанщик, как он считал, был приставлен к нему шпионом. Осуществив задуманное и переодевшись, он совершил большой переход через всю страну. Добравшись до гостиницы на портсмутской дороге, он остановился на ночлег, попросив, чтобы его разбудили, когда придет первая почтовая карета на Портсмут. Слуга разбудил его вовремя, но еще долго вспоминал, что первыми словами гостя, когда того потрясли за плечо, было: «Боже мой! Я не убивал его!»

Матчем приехал в почтовой карете в морской порт и сразу же был принят то ли матросом, то ли в береговую команду — не знаю, куда именно. Здравомыслие и аккуратность при исполнении служебных обязанностей завоевали ему отличную репутацию. Он пробыл во флоте несколько лет и замечательно проявил себя в нескольких стычках. Наконец судно пришло в Плимут, с моряками расплатились, а нескольких человек из команды, и среди них Джервиса Матчема, уволили по возрасту. Вдвоем с еще одним моряком они решили погулять по городу; а затем отправиться в Солсбери. Случилось так, что на расстоянии двух или трех миль от этого знаменитого города их застигла буря, налетевшая внезапно, и сопровождалась она столь яркой молнией и столь сильным грохотом, что закоснелое воображение старого грешника начало пробуждаться. Он задрожал от ужаса, что не подобало человеку, привычному к битве стихий; его взгляд и речь сделались столь дикими, что спутник Матчема испугался за своего товарища. Наконец Матчем пожаловался, что с дороги поднимаются камни и летят за ним. Он хотел, чтобы второй перешел на другую сторону дороги и посмотрел, полетят ли камни, когда он останется один. Моряк согласился; Матчем горестно простонал, что камни все равно летят. «Но хуже другое, — прошептал он с дрожью в голосе, — кто этот барабанщик и зачем он идет за нами?» «Я никого не вижу», — отвечал моряк, на всякий случай оглядываясь. «Как? Не видишь маленького мальчика в окровавленных панталонах? » — воскликнул убийца, так напугав своего товарища, что тот уговорил его очистить душу.

Преступник издал глубокий стон и заявил, что не может больше выносить жизнь, которую ведет уже многие годы. Затем он признался в убийстве барабанщика и добавил, что поскольку за раскрытие этого дела предложена значительная сумма, он хочет, чтобы его товарищ по кораблю передал его судьям Солсбери и получил выгоду от наказания, которое, как он теперь убежден, неминуемо. Преодолев возражения приятеля по поводу такого образа действий, Джервис Матчем настоял на своем и был передан правосудию. Он полностью сознался в содеянном, но перед судом в нем вновь проснулась любовь к жизни; заключенный отказался от своих слов. К тому времени, однако, были получены доказательства его преступления.