Гай Аноним - Вокруг Апокалипсиса. Миф и антимиф Средних веков

Золотая сеть с треском лопнула. Когда к 1344 году на компаниях Барди и Перуцци был поставлен жирный крест (они пытались спастись, даже попробовав устроить государственный переворот во Флоренции), началась цепная реакция банкротств по всей южной Европе, существенно пострадало даже столь солидное ведомство, как папская курия. Барди получили по заслугам.

«Финансовая глобализация» Средневековья сколлапсировала, вызвав глобальный кризис. Экономической науки в строгом понимании этого термина тогда не существовало (хотя средневековые банкиры неплохо разбирались в своем ремесле и понимали суть экономических процессов), а потому никто не подозревал, что схема развития, основанная на ростовщичестве с многочисленными паразитарными секторами исходно обречена на крах — прибавочный продукт не создается, да и перераспределяется отнюдь не в пользу общества, а лишь в пользу нескольких семей. «Пирамида ГКО» итальянских ростовщиков была обречена на катастрофу с самого начала, короли Англии и Франции только ускорили ее падение.

Согласимся, что положение, когда значительная часть населения, включая средний класс и высшую феодальную элиту, залезли в долги, проценты по которым были значительно выше, чем общий запас драгоценных металлов Европы, абсолютно ненормально. Выплатить эти займы было физически невозможно никому и никогда. Это очень тревожный сигнал и для нас, обитателей XXI века, — совокупный государственный и частный долг Земли в текущий момент составляет около 185 триллионов долларов, то есть 225% мирового ВВП, а каждый обитатель нашей планеты формально сейчас должен 86 тысяч долларов.

Виллани скорбно замечает:

«...Для Флоренции и всего христианского мира потери от разорения Барди и Перуцци были еще тяжелее, чем от всех войн прошлого. Все, кто имел деньги во Флоренции, их лишились, а за пределами республики повсеместно воцарились голод и страх».

Как известно, беда одна не приходит, а каждый новый катаклизм тянет за собой другой — после долгих веков благополучия, экономического процветания, стабильного роста населения и продовольственного изобилия, всего за несколько десятилетий Европу посетили три всадника Апокалипсиса из четырех — Война, Голод и Смерть: стремительно менялся климат, неурожаи следовали один за другим, началась Столетняя война, благодаря ей рухнула и финансовая система. А зимой с 1347 на 1348 год прибыл и четвертый — во всей своей мощи и необоримости. Черная смерть, о которой мы уже подробно рассказывали.

Как мы упоминали, войны в Средневековье велись сравнительно небольшими профессиональными армиями, в основном дворянскими — военное ремесло в феодальном обществе являлось привилегией благородного меньшинства. Лишь в итальянских городах-республиках наподобие Генуи или Венеции в армию на постоянной основе привлекались все граждане — вспомним о скандально знаменитых генуэзских арбалетчиках, во многом благодаря которым король Франции потерпел поражение при Креси.

Столетняя война совершает резкий переворот в сознании, прежде всего французов — исходно феодальный конфликт между Плантагенетами и Валуа со временем меняет форму, превращаясь в национально-освободительный, то есть ранее в Европе невиданный! В этом состоит одна из важнейших особенностей Столетней войны — подданные французской короны, христиане, как и все прочие европейцы, менее чем за один век начали ощущать себя именно что французами: нацией, сплоченной единой идеей изгнания захватчиков обратно на Альбион.

Англичане во время взятия Кале или сражения при Креси еще не были оккупантами в общеизвестном смысле этого слова, но к началу XV века они таковыми становятся. Как писал исследователь Жан Фавье, «...средний француз из города или деревни поначалу ненавидел англичанина за то, что тот — солдат, а потом за то, что тот — англичанин». Очень скоро ситуация начала меняться, и военные короля Эдуарда начинают восприниматься как захватчики, посягающие на французскую национальную идентичность…

Но и это еще не все. Столетняя война становится всеобщей — что также прежде было неизвестно Средневековью! В старые добрые времена феодальный конфликт заканчивался сравнительно быстро и не нес угрозы целому государству, кроме того, имущество старались не уничтожать и беречь — оно должно было перейти во владение другого сеньора. Ныне положение изменилось: англичане жгли урожаи, что означало последующий голод; восстанавливать разрушенное не имело смысла — не в этом году, так в следующем захватчики обязательно появятся снова. Война из события чрезвычайного и не самого частого становится повседневной реальностью, продолжаясь годами и десятилетиями, что вело к дальнейшему усугублению и без того ужасного экономического положения Франции, вызванного недавним ураганом Черной смерти. Вновь дадим слово Жану Фавье:

«...Сожженная рига, которую не отстраивали, опасаясь нового налета через год или десять, означала, что обработка земель здесь сократится надолго. Судно, затопленное в фарватере, разрушенный мост, разоренная мельница означали не просто временное несчастье, а паралич всей экономической жизни области».

Кроме того, Франции не повезло с монархом — примерно так же, как в свое время не повезло Англии с Ричардом Львиное Сердце, разорившим королевство ради своих рыцарских причуд, начиная от Третьего крестового похода и заканчивая авантюрами на континенте. Ричард был рыцарем, но не государственным деятелем, а его противник Филипп II Август являлся, прежде всего, очень талантливым политиком и администратором, что позволило в начале XIII века очистить от англичан огромные области Франции и заложить фундамент дальнейшего величия королевства.

Увы, но Филипп VI де Валуа так и не осознал, что с началом Столетней войны и после Черной смерти ситуация кардинально изменилась и ему стоило бы последовать примеру своего мудрого пращура, — он предпочел остаться рыцарем, а не королем. Франция же в конце 1340-х годов находилась на последней грани, особенно если учитывать все недавние поражения и нарастающий внутренний политический кризис — король терял уважение знати, а Генеральные штаты, после позорной сдачи Кале и отказа Филиппа спасти своих подданных, в 1347 году ясно выразили свое отношение к монарху:

«...Вы пошли в оные места с честью и при великом отряде, понеся великие расходы и великие затраты. Вас там обесславили и заставили вернуться с позором. Вам навязали перемирие, хотя враги пребывали в вашем королевстве... Оными советами вы были обесчещены!»

Король прямое оскорбление о «бесчестье» или проигнорировал, или вынужден был смириться с реальностью.