Татьяна Калинина - Пространства и смыслы [Памятные страницы истории Арабского Востока]

Куда более перспективным представляется изучение состава сообщений ал-Идриси. Даже беглый взгляд на совокупность данных о горе Кукайа убеждает в том, что информация об этом объекте «многослойна». Неоднократные упоминания оронима в различных частях сочинения ал-Идриси уже сами по себе свидетельствуют о том, что в распоряжении географа имелось несколько источников сведений о ней.

Гора Кукайа упоминается не только в составе пятой секции VI климата (данные которой и рассматриваются в историографии), но ещё и в трёх других секциях сочинения ал-Идриси. В девятой секции V климата, которая повествует о тюркских народах, обитавших близ «страны Йаджуджа и Маджуджа», о горе Кукайа говорится, что это гора с отвесными склонами, на неё совершенно невозможно подняться, а на её вершине лежат вечные, никогда не тающие, льды [198] Al-Idrīsī. Opus geographicum… P. 846. . В шестой секции VI климата о горе Кукайа вновь сообщается в связи с упоминанием об истоках «Русской реки» [199] Al-Idrīsī. Opus geographicum… P. 916. . В шестой секции VII климата гора Кукайа локализуется к северу от Волжской Булгарии и утверждается, что её тыльная часть невозделана; из-за сильных морозов там не водятся звери [200] Al-Idrīsī. Opus geographicum… P. 959. .

В сообщениях о горе Кукайа можно выделить несколько пластов информации. Во-первых, неизменно сопровождающий упоминания о ней общегеографический контекст: труднодоступные заснеженные северные окраины Земли. Отнесение горы к северным областям Земли ясно выражено в композиции сочинения: все сведения о ней помещены в тех разделах, где дано описание северных и северо-восточных областей Земли. Картографическое изображение горы Кукайа на секционных картах ал-Идриси также не оставляет сомнений в том, что в представлении арабского географа эта гора лежала далеко на севере: на картах 5–9 секций VII климата гора Кукайа изображена в виде протяжённой горной цепи, опоясывающей крайний север и северо-восток ойкумены [201] Miller К. Mappae arabicae… Bd. VI. Taf. 65–67. . На северную локализацию горы Кукайа указывает и упоминание в одном контексте с нею о «Море Мрака» и «Смолистом море», то есть о тех частях Мирового океана, которые, по представлениям исламских географов, омывали крайний север и северо-восток ойкумены [202] Al-Idrīsī. Opus geographicum… P. 85, 87, 962. .

Во-вторых, наличие в составе описания горы названий из арабской космографической традиции, пронизанных апокалиптическими идеями и воплощавших представления о географических пределах ойкумены. К таковым относятся имена Йаджудж и Маджудж — арабское обозначение библейских Гога и Магога, враждебных людям существ, обитающих на востоке Земли, с пришествием которых в день Страшного суда наступит конец света [203] Быт . 10:2 ; Иез . 38–39 ; Отк . 20:7 . . Ал-Идриси упоминает о «стране Йаджуджа и Маджуджа» неоднократно [204] Al-Idrīsī. Opus geographicum… P. 87, 843, 846, 849, 926, 933–935, 937–939, 962. , однако ни одно из данных сообщений не даёт оснований для сопоставления этой страны с какой-то конкретной местностью, будь то Кавказ, Урал или степи Центральной Азии. Все сведения о «стране Йаджуджа и Маджуджа» помещены в тех разделах сочинения, где говорится о крайнем севере и северо-востоке ойкумены — в десятой секции I климата, 9–10 секциях V климата, 8–10 секциях VI климата.

В-третьих, само название Кукайа , не имеющее ничего общего с русской топонимией и восходящее, как установлено, к наименованию Рипейских гор у античных географов [205] Miller К. Маррае arabicae… Bd. I. H. 2. S. 49; Tallgren-Tuulio О. J. Du Nouveau sur Idrīsī… P. 170; Бейлис B. M. Ал-Идриси… C. 212. (и которое само, в свою очередь, является сложным оронимом, не сводимым к определённому географическому объекту [206] Денисов А. О., Подосинов А. В. Рипейские горы в античной и средневековой геокартографии // Аристей: Вестник классической филологии и античной истории. 2016. Вып. 14. С. 53–160. ).

Таким образом, ороним Кукайа — это собирательный образ, созданный ал-Идриси из разнородной информации. Насколько существенна констатация этого факта для толкования информации источника? Ведь коль скоро сообщение составлено на основании информации из разных источников, то возникает искушение просто попытаться отделить достоверные данные от всех прочих, работать с той информацией, которую мы признали достоверной, и положить её на карту. Однако сведения, вошедшие в состав рассказа о «Русской реке» и горе Кукайа , представляют собой не механический набор данных, а органическое единство, обеспеченное тем географическим содержанием, которое вкладывал в эти термины ал-Идриси. Поэтому при анализе топонимов мы должны сопоставлять их не с современной картой, а с географическими и картографическими идеями, на основе которых ал-Идриси проводил систематизацию собранного им материала.

В рассказе ал-Идриси о «Русской реке» есть любопытное совпадение — шесть истоков этой реки и шесть же городов в их бассейне. На мой взгляд, это является результатом собственных умозаключений географа, переосмыслившего сообщения своих информаторов о шести городах, которые были связаны между собой единым речным путём. Информаторы ал-Идриси могли сообщить ему сведения лишь об отдельных участках реки; он же, выступая в роли картографа, был вынужден сводить их рассказы воедино. Все эти данные были не просто механически соединены, но подверглись редакторской обработке со стороны ал-Идриси. Она заключалась в том, чтобы объединить сведения различных источников о стоящих на реках северных городах с представлением о грандиозном водном пути, связывавшем между собой северные и южные районы Восточной Европы. В результате на карте географа появилось изображение огромной реки, протянувшейся с севера на юг до Чёрного моря. Картографическое изображение «Русской реки» целиком является плодом работы ал-Идриси, который сумел органично согласовать современные ему маршрутные данные с системой географических представлений, унаследованной от исламской традиции.

Поэтому вместо привычной локализации, опирающейся на принцип «одно наименование — один объект», представляется более целесообразным дать развёрнутое определение топонимам и рассматривать их как воплощение представлений об отдалённых северных территориях, труднодоступных для человека (гора Кукайа ), или о совокупности речных путей, посредством которых можно было пересечь Восточно-Европейскую равнину в меридиональном направлении («Русская река»).

Появление подобных топонимов связано прежде всего с неизбежной особенностью субъективного пространственного восприятия — с тем, что в сознании отдельных людей крупные природные объекты, к каковым относятся моря, реки, озёра, не имеют чётких границ и не осознаются в качестве целостных гидрографических систем. Средневековый географ в той мере, в какой он опирался на сообщения информаторов о крупных гидрографических объектах, оперировал отрывочными данными, которые он сам должен был систематизировать тем или иным способом.