Николай Троицкий - Гражданин Бонапарт

Между тем пока в английских салонах и австрийских штабах высмеивали резервную «банду» Наполеона из инвалидов на деревянных ногах, к юго-восточной границе Франции из разных мест разными дорогами спешили отлично подготовленные войска. Подлинно резервная армия формировалась не в Дижоне и вообще не в каком-то отдельном пункте. Ее составили семь дивизий, сформированные тайно и порознь в различных местах, которые в заранее назначенное время соединились в одном, тоже заблаговременно указанном месте у швейцарской границы. Их общая численность составляла, по разным данным, 35–40 тыс. человек [1378] См.: Лашук А. Указ. соч. С. 139, 142. .

13 мая 1800 г. Наполеон вместе с Бертье прибыл в Лозанну, где уже находился авангард резервной армии под командованием Ж. Ланна. Обязанности первого консула он возложил перед отъездом из Парижа на Ж. Ж. Камбасереса. В Лозанне Наполеон взял на себя командование армией, а Бертье занял привычную для него должность начальника штаба.

Теперь, когда разрозненные соединения резервной армии были собраны в ударный кулак, им предстояло форсировать Альпы как можно быстрее и в неожиданном для противника месте. Наполеон избрал самый короткий, но и самый трудный путь — через перевал Сен-Бернар, на высоте до 3 км. Он воодушевлял своих генералов, ссылаясь на исторический пример: 2 тысячи лет назад именно этим путем шел через Альпы великий Ганнибал, причем вел с собой еще боевых слонов. Генералы если и воодушевлялись таким примером, то с оговоркой: ведь у Ганнибала не было артиллерии, а им придется втаскивать на обледенелые трехкилометровые кручи и потом спускать вниз тяжелые орудия.

Мелас считал переход войск Наполеона через Сен-Бернар практически невозможным и не оставил там серьезного заслона. Трудно сказать, предусмотрел ли первый консул такую оплошность противника, но его альпийский переход был действительно почти за гранью возможного [1379] Подробно см.: Манфред А. 3. Цит. соч. С. 293–294; Кастело А. Цит. соч. С. 363–365; Лашук А. Указ. соч. С. 142–145. . В лютый мороз и метель, под угрозой снежных и горных обвалов «солдаты штурмовали кручи, как крепости: становились друг другу на плечи, образуя живую лестницу, и карабкались на отвесные скалы; хватаясь за острые камни руками, сдирали с них кожу, ломали ногти, окровавливали пальцы» [1380] Мережковский Д. С. Цит. соч. С. 173. . Орудия снимали с лафетов и вкладывали в корытообразно выдолбленные сосны; канониры впрягались в них и тащили на веревках, каждую пушку — по 100 человек. Не только люди, но и мулы и лошади сбивали в кровь ноги и не могли идти. «Многие из этих несчастных животных ложились на снег и молча ждали смерти, — вспоминал очевидец, капитан Жан Рош Куанье. — Некоторые молодые солдаты готовы были последовать их примеру, но, завидя Бонапарта, орали от радости и плелись дальше» [1381] Цит. по: Лашук А. Указ. соч. С. 143. .

Сам Наполеон, который ехал верхом на муле (а не на лихом коне, как изобразил его в знаменитой на весь мир картине Жак Луи Давид), чуть не погиб на вершине перевала: «мул оступился под ним на краю бездны и, если бы проводник не удержал его за повод, полетел бы в нее вместе с всадником» [1382] Мережковский Д. С. Цит. соч. С. 173. . Кстати, спуск оказался еще более трудным, чем подъем: люди, лошади, мулы нередко срывались с обледенелых скал и падали в пропасти вместе с оружием (включая пушки), снаряжением, продовольствием.

Наконец, 22 мая резервная армия неудержимой лавиной скатилась с альпийских высот в долину реки По. «Мы упали с небес, как молния, — писал об этом Наполеон брату Жозефу. — Противник не ждал нас и, вероятно, не может поверить в это» [1383] Correspondance de Napoléon. T. 6. № 4836. Р. 388. . Жалкий заслон австрийцев у южного подножия Сен-Бернара французы буквально смели со своего пути и вышли в тыл главным силам Меласа. Если Мелас и ожидал встретить в Италии «скопище хромоногих стариков» из Дижона, то еще не скоро и не от Сен-Бернара, а со стороны Генуи. Поэтому он торопился взять Геную, не отвлекаясь от нее на Сен-Бернар, и в тот день, 2 июня, когда Наполеон уже вступил в Милан, австрийский главнокомандующий («отличный стратег!») все еще полагал, что первый консул в Париже. «Невероятное оказалось явью, — писал об этом А. 3. Манфред, — смеяться надо было уже не над французами» [1384] Манфред А. 3. Цит. соч. С. 294. .

Правда, 4 июня Массена в Генуе капитулировал, но — с почетом. Во-первых, он выполнил стоявшую перед ним задачу отвлечь на себя все силы и все внимание Меласа, пока резервная армия Наполеона форсирует Альпы. А кроме того, условия капитуляции были для Массена на редкость почетными: он обязался эвакуировать город и вывести весь свой гарнизон с оружием и обозами за линию фронта австрийских войск, после чего был вправе вновь участвовать в военных действиях [1385] См.: Чандлер Д. Цит. соч. С. 188; Лашук А. Указ. соч. С. 148. .

Тем временем в Милане Наполеон провозгласил восстановление Цизальпинской республики и ее законов, отмененных австрийцами. Он воссоздал и все органы власти, которые были учреждены по его инициативе в 1796 г., но ликвидированы во время австрийской оккупации 1799–1800 гг. Соответственно, все (в первую очередь карательные) постановления австрийских властей, все их антидемократические законы были «громогласно», как подчеркнул А. 3. Манфред, отменены. В бюллетене резервной армии от 3 июня 1800 г. Наполеон осудил произвол и насилие австрийской военщины на территории Италии и обратился к своим соотечественникам с таким предупреждением: «Необходимо, чтобы французский народ знал, какую судьбу готовят ему монархи Европы, если контрреволюция восторжествует» [1386] Correspondance de Napoléon. T. 6. № 4864. Р. 413. .

Население Милана, пережившее год австрийского господства, восприняло политические акции Наполеона как возврат из средневековья к современной цивилизации. Замечательный историк Джорджо Канделоро, автор пятитомной «Истории современной Италии», переведенной на русский язык, так писал о событиях в Милане летом 1800 г.: «Приход французов был встречен всем населением, включая духовенство и знать, с еще большим (чем даже в 1796 г. — Н. Т.) энтузиазмом» [1387] Канделоро Д. История современной Италии. М., 1958. T. 1. С. 357. .

Но как бы ни были важны проблемы мира , которыми был занят Наполеон в Милане, главной для него в те июньские дни 1800 г. оставалась проблема войны с Австрией. Между тем за шесть дней (с 2 по 7 июня) реформ в Милане первый консул был дезориентирован данными своей разведки о передвижении войск Меласа. Собственно, ввел его в заблуждение шпион, двойной агент, который получал «гонорары» за ложную информацию и с французов, и с австрийцев. Онто и продал французам дезинформацию о намерении Меласа отступать то ли через Милан, то ли через Геную вон из Италии [1388] См.: Лашук А. Указ. соч. С. 153. . В тот момент главные силы Меласа находились у города Алессандрия примерно на полпути от Милана до Генуи. Наполеон решил перерезать Меласу все возможные пути отступления и ради этого вынужден был рассредоточить свои силы, правда, с таким расчетом (как он делал это всегда), чтобы в решающий момент и в решающем пункте успеть собрать их в ударный кулак. Следуя с главными силами из Милана на Геную, он отделял от себя части войск для контроля над возможными путями наступления или отступления противника. Мелас тем временем двинул свои войска разными дорогами от Алессандрии и Генуи к Милану, но был сбит с толку передвижениями французов и, наталкиваясь то здесь, то там на их аванпосты, стягивал свои части воедино.