Николай Троицкий - Гражданин Бонапарт

Очень спокойно реагировали на расправу с герцогом Энгиенским власти княжества Баден. «Баденские министры, — иронизировал по этому поводу Е. В. Тарле, — были довольны, по-видимому, уже тем, что их самих не увезли вместе с герцогом, и никто из баденских властей не подавал признаков жизни, пока происходила вся эта операция» (с арестом и казнью герцога) [1756] Тарле Е. В. Наполеон. С. 162. О том же см.: Борисов Ю. В. Цит. соч. С. 195. . А вот римский папа Пий VII даже поздравил Наполеона с избавлением от смертной угрозы со стороны заговорщиков и убийц [1757] См.: Борисов Ю. В. Цит. соч. С. 195. .

Зато монархические дворы и роялистски настроенные слои общества по всей Европе восприняли казнь герцога Энгиенского как «величайшее злодеяние», которое «заставляет содрогнуться всех и каждого» [1758] Скотт В. Цит. соч. Т. 1. С. 387; Слоон В. Цит. соч. Т. 1. С. 586. . «Бурю гнева», «ужас и отвращение» выражали тогда все противники Французской республики и ее первого консула, причем объясняли мотивы суда над герцогом примитивно. «Суд в Венсенне, — считал, например, мудрый Ф. Р. Шатобриан, — это порождение корсиканского темперамента, приступ холодной ярости, трусливой (?! — Н. Т.) ненависти к потомкам Людовика XIV, чей грозный призрак преследовал (? — Н. Т.) Бонапарта» [1759] Шатобриан Ф. Р. Замогильные записки. М., 1995. С. 219. См. также: История XIX века. Т. 1. С. 24; Кронин В. Цит. соч. С. 303. .

Громче всех, даже более яростно, чем партия войны в Англии, протестовал против расстрела герцога Энгиенского царский двор в России, где, кстати говоря (напомню читателю), за 39 лет, с 1762 по 1801, были злодейски, без суда и следствия, убиты три царя — Петр III, Иван VI и Павел I, не говоря уже о многолюдье расстрелянных, повешенных и четвертованных бунтовщиках из народа. 5 (17) апреля 1804 г. в Петербурге состоялось чрезвычайное заседание Непременного (фактически Государственного) совета. Товарищ министра иностранных дел князь Адам Ежи Чарторыйский (возглавлявший министерство после того как министр и государственный канцлер А. Р. Воронцов с января 1804 г. по болезни отстранился от дел) сообщил членам Совета: император Александр I «не может сохранять долее сношения с правительством, которое <���…> запятнано таким ужасным убийством, что на него можно смотреть лишь как на вертеп разбойников » [1760] ВПР. Сер. I. Т. 1. С. 692. Курсив мой. — Н. Т. . Непременный совет, естественно, поддержал идею самодержца — заявить «вертепу разбойников» энергичный протест против «ужасного убийства» принца монаршей крови, а при российском дворе объявить недельный траур.

Бывший тогда посланником Сардинского королевства в Петербурге идеолог европейской реакции французский эмигрант граф Жозеф де Местр свидетельствовал: «Обе императрицы [1761] Вдова Павла I Мария Федоровна и жена Александра I Елизавета Алексеевна. в слезах <���…>. Император надел траур. На уведомительных билетах написано: “Обер-церемонимейстер честь имеет сообщить дипломатическому корпусу, что при Дворе объявлен семидневный траур по Его Высочайшей Светлости герцогу Энгиенскому”. Такой же билет был послан Гедувилю (французскому посланнику в Петербурге. — Н. Т.), как и во все остальные посольства. Сегодня (18 (30) апреля. — Н. Т.) панихида по герцогу в католической церкви; будут здешние дамы и английская посланница (супруга английского посла в Петербурге баронета Д. Б. Уоррена. — Н. Т.)» [1762] Местр Ж., де. Петербургские письма 1803–1817 гг. СПб., 1995. С. 31. .

Если жене английского посланника сановные круги Петербурга оказывали в те дни особое почтение, то жену французского посланника Г. М. Гедувиля подчеркнуто третировали. Тот же граф де Местр вспоминал, как очевидец: «Г-жа Гедувиль осмелилась приехать к князю Белосельскому, где присутствовало более 60 персон. После ледяного приема ее оставили на отдаленном ото всех диване в обществе ее кузины, которая живет вместе с нею, и никто к ним не подходил. Это было недурное зрелище. Наконец, после довольно длительного ожидания, она уехала ранее чем за час до ужина, обратившись к своей кузине: “Поехали, я вижу, что обе мы здесь зачумленные”» [1763] Там же. .

Что касается ноты с протестом против расстрела герцога Энгиенского, то Александр I, прежде чем отправить ее Наполеону, 8 (20) апреля призвал все «имперские государства» (т. е. княжества на территории Германии, которые формально считались тогда частями архаичной Священной Римской империи) осудить, в один голос с Россией, «этот возмутительный акт злоупотребления силой и забвения всего, что есть наиболее святого» [1764] ВПР. Сер. І. Т. 1. С. 15. . «Имперские государства» замешкались с ответом на призыв российского императора, и он сам сделал первый шаг: 30 апреля (12 мая) русский посланник в Париже П. Я. Убри вручил Талейрану ноту протеста против «нарушения, учиненного во владениях курфюрста Баденского, принципов справедливости и права, священных для всех наций» [1765] Текст ноты см.: Сб-к Русского исторического общества. СПб., 1891. Т. 77. С. 593–595. .

А. 3. Манфред был, конечно же, прав, полагая, что «взрыв негодования, вызванный расстрелом герцога Энгиенского, объяснялся прежде всего тем, что он был принцем королевского дома, и феодальная монархическая Европа почувствовала в этой казни удар, нанесенный по ее лицу» [1766] Манфред А. 3. Наполеон Бонапарт. С. 399. . Но почему этот взрыв сильнее всего прозвучал именно в России? По мнению Альберта Захаровича, «негодование и шум по поводу казни герцога Энгиенского становились тем сильнее, чем дальше находились негодующие от Франции», ибо находившиеся «в угрожающей близости от Франции» монархи боялись негодовать [1767] Там же. С. 400. . Думается, дело не в этом: едва ли тогда Россия боялась Франции. Суть в том, что Александр I лично знал герцога Энгиенского и проникся к нему симпатией с 1797 г., когда тот побывал в России и едва не женился на вел. княжне Александре Павловне, младшей сестре Александра [1768] См. об этом: Валишевский К. Сын великой Екатерины. Император Павел I. Его жизнь, царствование и смерть. М., 1990. С. 299; Борисов Ю. В. Цит. соч. С. 195. , а главное, арестом и казнью герцога были задеты династические интересы российского трона. Ведь супруга Александра I императрица Елизавета Алексеевна (в девичестве Луиза Баденская) была родной сестрой герцога Карла-Людвига-Фридриха, который возглавил Баден в 1801 г. после нелепой смерти (выпал из саней) их отца Карла-Людвига Баденского [1769] См.: Исмаил-Заде Д. И. Императрица Елизавета Алексеевна. М., 2002. С. 20, 71. .

Наполеон воспринял протест Александра I с мрачным юмором: «Необычайно забавен в роли блюстителя мировой нравственности человек, подославший к своему отцу убийц, подкупленных на английские деньги» [1770] Цит. по: Алданов М. А. Заговор. Святая Елена, маленький остров. М., 1989. С. 376. . 4 (16) мая первый консул через Талейрана направил Александру I свой ответ, который оскорбил царя так, как его никогда и ничто более не оскорбляло за всю его жизнь. Собственно, ответ был дан в форме вопроса: «Если бы в то время, когда Англия замышляла убийство Павла I, стало известно, что зачинщики заговора находятся в четырех километрах от границы, неужели не постарались бы схватить их?» [1771] Tatistcheff S. Alexandre I et Napoléon d’après leur correspondance inédite (1801–1812). Р., 1891. Р. 79. «Более ясно назвать публично и официально Александра Павловича отцеубийцей было невозможно», — так прокомментировал ответ Наполеона Е. В. Тарле [1772] Тарле Е. В. Наполеон. C. 177. . В этом комментарии есть, конечно, преувеличение. Наполеон прямо не называл Александра отцеубийцей, а намекал на это. По мнению вел. кн. Николая Михайловича (официального биографа Александра I), «этот намек Наполеона никогда не был ему прощен, несмотря на все лобзания в Тильзите и Эрфурте» [1773] Николай Михайлович, вел. кн. Император Александр I. СПб., 1912. T. 1. С. 41. . С той минуты, когда Александр прочел в ответ на его ноту протеста этот намек, он стал считать Наполеона своим личным врагом.