Михаил Полиевктов - Николай I. Биография и обзор царствования с приложением

Известие о Наваринском бое было встречено с открытым негодованием в Вене, и даже в Англии были несколько смущены тем, какой оборот приняло дело. Напротив, император Николай открыто выражал по этому поводу свое чувство полного удовлетворения и пожаловал Кодрингтону Георгия 2-й степени. Исход Наваринского сражения еще более укрепил его в мысли перейти по отношению к Турции к более решительным мерам. На подобное решение могло повлиять и то, какой оборот к этому времени начали принимать наши дела в Закавказье и в Персии.

Еще в июле 1826 г. персы вторглись в русские пределы и заняли Ленкоран и Карабаг. Донося об этом, главнокомандующий кавказским корпусом ген. А.П. Ермолов просил о присылке ему подкрепления в составе двух пехотных и одной кавалерийской дивизии. Николай Павлович, издавна питая недоверие к Ермолову, назначил командующим кавказскими войсками ген.-ад. И.Ф. Паскевича, поставив его, однако, под главное начальство Ермолова. Одновременно с этим 20-й дивизии было предписано идти на усиление кавказских войск, причем государь выражал свое твердое намерение «наказать персиан в собственной их земле за наглое нарушение мира». Ненормальное положение, в которое был поставлен Паскевич, создало натянутые отношения между обоими военачальниками, что привело к посылке на Кавказ начальника Главного штаба гр. Дибича и к отставке Ермолова (март 1827 г.). Он был окончательно заменен Паскевичем. Между тем еще 13 сентября 1826 г. Паскевич одержал победу над персами при Елизаветполе. В апреле 1827 г. он вторгся в Эриванскую область, и 1-го октября был взят главный оплот Персии – Эриван. Вскоре за этим последовало взятие Тавриза, а в декабре – Мияна и Ардебиля, чем открывался для русских путь на Тегеран. Шах Фет-Али-Хан убедился в необходимости пойти на уступки, и 10 февраля 1828 г. между Россией и Персией был заключен мирный договор в Туркманчае, подписанный с русской стороны Паскевичем и русским представителем в Персии А.М. Обресковым, с персидской – сыном шаха Аббас-мирзой. По этому договору Персия уступала России ханства Эриванское и Нахичеванское, а также некоторую часть побережья Каспийского моря до р. Астары. Шах уплачивал военные убытки в размере 20 миллионов рублей и подтверждал за Россией исключительное право держать военные суда на Каспийском море, а также право назначать в Персию консулов. Особым актом выговаривалось покровительство русской торговле в Персии. Успешное окончание персидской войны и выгодное положение, создававшееся для России после заключения Туркманчайского мира на Каспийском море и в Закавказье, окончательно утвердили императора Николая в его решении объявить войну Турции.

Тотчас после Наварина в Константинополе завязались переговоры по поводу происшедшего события между правительством султана и послами союзных держав, в которых послы настаивали на исполнении требований Лондонского трактата. Порта отвечала отказом, и в начале декабря Страдфорд Каннинг, Гильемино и Рибопьер оставили Константинополь. Император Николай пытался после этого склонить Англию и Францию к продолжению решительных действий против Турции, но не имел успеха. В Англии, где после смерти Каннинга (27 июля 1827 г.) получил главное значение противник столкновения с Турцией герцог Веллингтон, начало брать перевес более сдержанное отношение к восточному вопросу. Даже во Франции, где при новом министерстве Мартиньяка (декабрь 1827 г.) портфель министра иностранных дел получил Лаферроне, бывший в свое время горячим сторонником решительных действий против Турции, теперь высказывались более осторожно. На конференции в Лондоне (представители со стороны России: кн. Ливен и гр. Матушевич) в ноябре 1828 г. союзные державы, на случай возможности военных действий, взаимно обязались, что «успехи, которые обещает им превосходство сил в борьбе с Турцией, не побудят их искать какой-либо исключительной выгоды, ни торговых преимуществ, ни увеличения территории». В то же время Портой был предпринят ряд неприязненных действий, направленных главным образом против России. Начались притеснения русских купцов и судовладельцев, и проливы были закрыты. Султанским указом (байян-немэ 8 декабря 1828 г.) Порта объявляла Россию своим непримиримым врагом, обвиняла ее в подстрекательстве греков и отказывалась исполнять Аккерманскую конвенцию. Все мусульмане призывались к религиозной войне против России. Император Николай решил принять вызов. 14 апреля 1828 г. были обнародованы манифест о войне с Турцией, декларация русского правительства, мотивировавшая его действия и являвшаяся как бы ответом на султанский байян-немэ, и манифест о рекрутском наборе. Начальнику второй армии графу П.Х. Витгенштейну и Паскевичу повелевалось считать войну с Турцией с 25 апреля начатой.

Для войны предназначались: на европейском театре военных действий 2-я армия, по строевому рапорту располагавшая 113.920 чел. при 384 орудиях, на азиатском – Кавказский корпус. 2-ю армию предполагалось, кроме того, усилить гвардейским корпусом. Николай Павлович весьма желал, чтобы в войне приняла участие и польская армия, но это желание встретило решительное противодействие со стороны цесаревича Константина Павловича, и лишь незначительное количество польских офицеров (18 чел.) были прикомандированы к русской армии. По плану кампании, выработанному Дибичем, предполагалось достаточным ограничиться занятием придунайских княжеств, переходом через нижний Дунай и взятием придунайских крепостей; одновременно с этим на кавказском побережье предполагалось взятие Анапы. Этот план встретил сильные возражения со стороны Витгенштейна и ген.-ад. П.Д. Киселева, настаивавших на необходимости более решительных действий, но эти возражения не были приняты во внимание. Государь пожелал сам отправиться в действующую армию в сопровождении начальника Главного штаба гр. Дибича, не принимая, однако, на себя главного командования. Сопровождавшая его главная квартира была очень многочисленна, включая в себя, кроме гофмаршальской части, некоторую часть дипломатического корпуса и значительное количество свиты. Ввиду возможности продолжительного отсутствия государя были предприняты экстренные меры по государственному управлению. 24 апреля 1828 г. была учреждена временная верховная комиссия, в которую были назначены гр. В.П. Кочубей, кн. А.Н. Голицын и гр. П.А. Толстой. Вел. кн. Михаил Павлович, на случай смерти государя, облекался «саном и властью правителя государства».

25 апреля армия перешла Прут, заняла Яссы, Галац, Бухарест и Крайову и обложила Браилов. В Молдавии и Валахии немедленно было введено русское гражданское управление. 7 мая Николай Павлович прибыл к Браилову. Переправу через Дунай решено было совершить у Сатунова (на нижнем Дунае), что давало возможность обеспечить флотом подвоз продовольствия с моря. Переправа была совершена 27 мая. 30 мая сдалась расположенная на другом берегу крепость Исакчи, и русская армия начала наступательное движение по Добрудже. Часть ее сил оставалась, однако, занятой у Браилова. Лишь к середине июня сдались Браилов (7 июня), Гирсов, Кюстенджи и Тульча, и в распоряжении русских оказались все придунайские крепости ниже Силистрии. К этому же времени (12 июня) на кавказском побережье была взята Анапа. К 29 июня главные силы армии были стянуты у Базарджика. Здесь дальнейший план действий, по мысли Дибича, одобренной самим государем, был изменен. Вместо движения всеми силами на Варну решено было двинуться на осаду Шумлы, где были сосредоточены главные силы турецкой армии под начальством Гуссейна-паши. К Варне была отряжена с обсервационной целью всего одна дивизия (под начальством ген. П.П. Сухтелена). Это сообщило дальнейшим военным действиям затяжной характер и было причиной малоуспешности всей кампании. Главные силы надолго задержались под Шумлой, не имея в то же время, в силу местных условий, возможности совершенно отрезать ее от окружающего района. В тылу оставалась невзятая Силистрия, и русская армия попадала в треугольник между Шумлой, Варной и Силистрией, рискуя быть отрезанной от моря. Присутствие в армии самого государя стесняло к тому же самостоятельность главнокомандующего, а многочисленная главная квартира создавала значительные затруднения для провиантской и фуражной части. 21 июля государь оставил лагерь под Шумлой и к 24-му прибыл к Варне. Отсюда морем он совершил поездку в Одессу, где в это время находилось царское семейство, и вернулся к войскам к 27 августа. 14 августа под Шумлой Гуссейн-паша атаковал фланги наших войск, нанеся им значительный урон, что заставило Витгенштейна оставить позиции, занятые им в тылу турецкой армии. Это заставило отказаться и от мысли двинуть к Шумле прибывший в это время к Дунаю гвардейский корпус; он был направлен к Варне, к которой начали теперь снова стягивать главные силы.