Михаил Полиевктов - Николай I. Биография и обзор царствования с приложением

Едва успел разрешиться сербский инцидент, как вспыхнула революция в Греции (сентябрь 1843 г.) и король Оттон вынужден был созвать Учредительное собрание. 18 (30) марта 1844 г. король присягнул выработанной этим собранием Конституции. Греческая революция была делом объединения трех оппозиционных партий, из которых две опирались на Англию и Францию, а одна – на Россию. Последняя в движении была самая значительная. В глазах самого императора Николая король Оттон и его правительство не заслуживали симпатии за поддержку протестантской пропаганды среди греческого православного населения. Тем не менее, когда вспыхнула греческая революция, русский посланник Катакази был тотчас же отозван из Афин и на его место был назначен лишь поверенный по делам И.Э. Персиани (с 11 ноября 1843 г.). Новое греческое устройство было признано Россией значительно позже, чем Англией и Францией. До конца царствования пост русского посланника в Афинах оставался незамещенным, что создавало для России затруднительное положение сравнительно с другими державами, имевшими в Афинах своих уполномоченных представителей. При новом порядке в Греции получили преобладание английская и французская партии. Все эти движения возбуждающим образом действовали на население христианских областей Турции. Ввиду этого в 1844 г. нашим представителям в Турции и Греции вообще было предписано поставить на вид «старейшинам местных христиан», что они не должны надеяться на помощь России, которая не может одобрить их восстания против Турции.

Затруднительное положение дел на Востоке, постоянное сопротивление видам и действиям русского правительства со стороны Англии и Австрии и вопрос, что будет с Турцией и ее наследием, составляли к середине сороковых годов предмет постоянных забот и дум Николая. К этому времени у него начинает назревать мысль о новом, более тесном соглашении по делам Востока как с Англией, так и с Австрией. Эти попытки выразились в тех частных переговорах, которые государь вел во время своего пребывания в 1844 г. в Лондоне с лордом Абердином и в 1846 г. в Вене с кн. Меттернихом. Из тех известий, какие имеются в настоящее время в наличности об этих переговорах, трудно с точностью установить, насколько здесь имелось в виду действительно достигнуть нового соглашения и насколько – лишь успокоить союзников России относительно ее собственной политики на Востоке. Западноевропейским державам, и прежде всего Англии, действительно доставляли немало тревоги как отмеченные выше случаи вмешательства России в дела христианских народностей Балканского полуострова, так и то, что происходило в это время на Кавказе и в Средней Азии. На Кавказе после неудач 1843 г. с назначением гр. М.С. Воронцова снова начались более энергичные действия, направленные вглубь Чечни и Дагестана и имевшие на этот раз более счастливые результаты. Еще в 1831 г. закрытие транзита через Грузию, в связи с рядом поощрительных мер, создали более благоприятные условия для русской торговли в Персии. В Закаспийском крае, после неудачного похода В.А. Перовского (1839 г.), в начале сороковых годов дела складывались так же более благоприятно: в 1845 г. последовало подданство Большой орды, русские владения продвинулись до реки Или, и в 1847 г. были возведены укрепления в Конале и Верном.

Еще в конце 1843 г., в бытность свою в Берлине, император Николай в разговорах с королем Фридрихом-Вильгельмом IV высказывал желание согласиться с обоими своими союзниками на случай возможного раздела Турции и проектировал новое свидание трех монархов, быть может, с приглашением на него и английской королевы Виктории. К этому же вопросу он возвращается при встрече в Варшаве, на обратном пути из Берлина, с австрийским военным министром гр. Фикельмоном и снова заговаривает о том же в марте 1844 г. с австрийским генералом Колоредо. Все эти предложения встретили довольно сдержанное отношение как в Берлине, так и в Вене.

Летом 1844 г. Николай Павлович неожиданно совершил поездку в Англию и пробыл здесь в гостях у королевы Виктории и ее супруга принца Альберта с 20 по 27 мая. Хотя эта поездка и носила частный характер и Нессельроде не сопровождал государя, главной ее целью было рассеять в Англии предубеждение против политики России на Востоке. Результат бесед государя по этому поводу с английскими министрами и государственными деятелями герц. Веллингтоном, Робертом Пилем и Абердином лег в основу меморандума, составленного Нессельроде по возвращении Николая Павловича в Россию и пересланного в Англию на имя статс-секретаря по иностранным делам лорда Абердина. В этом меморандуме намечались следующие начала и пункты соглашения. Исходя из признания необходимости поддерживать Оттоманскую империю, Россия и Англия находили нужным, не вмешиваясь в мелочи, всегда строго требовать от Порты соблюдения всех принятых ею договоров и обязательств. Что касается христианских народностей, подвластных султану, то относительно них принималось за принцип: защищать их путем представлений Порте сообща, но в то же время удерживать их в покорности султану. Отсюда вытекали два заключения: стараться поддерживать Турцию, пока это будет возможно, в случае если можно будет предвидеть ее падение, заблаговременно согласиться об учреждении нового порядка. В том же году, осенью, Нессельроде также был в Англии и, в свою очередь, имел разговор с Абердином об означенном меморандуме. Дальше этого документа соглашение не пошло: пересланный Абердину Нессельроде меморандум в Англии хранился отдельно от других бумаг и передавался, при смене министерства, каждому вновь вступающему в должность статс-секретаря лично: копия этого документа в делах министерства не хранилась.

В конце 1845 г. и в самом начале 1846 г. император Николай Павлович посетил, на обратном пути из Рима, Вену и здесь снова имел разговор о Турции с кн. Меттернихом. Государь повторил то же, что он говорил в 1844 г. в Лондоне, и посвятил Меттерниха в свои разговоры с английскими министрами. Эти переговоры точно также не привели к какому-либо формальному соглашению.

С другой стороны, восточный вопрос в глазах самого Николая с начала сороковых годов отодвигается несколько на задний план и уступает место соображениям иного характера. В Европе начинают показываться первые предвестники новой надвигающейся революционной бури. В Испании происки дона Карлоса и слабость правительства королевы Изабеллы привели страну к 1840 г. в состояние полной анархии. В отдельных итальянских государствах начали усиливаться революционные вспышки: вступивший в 1840 г. на престол сардинский король Карл-Альберт все более и более склонялся к тому, чтобы стать во главе итальянского национального движения, и явно вступал на путь антиавстрийской политики. Политика Франции, готовой, казалось, в любой момент поддержать все эти движения, становится с этого времени главным предметом забот императора Николая, видевшего в себе охранителя начал Священного Союза, и эти заботы заслоняют теперь порой в его глазах другие очередные задачи внешней политики. Этими заботами определяются и его отношения к его ближайшим союзникам накануне 1848 года. В Пруссии после смерти Фридриха III и вступления на престол Фридриха-Вильгельма IV (1840 г.) начались новые веяния. В прусском обществе проявляются симптомы брожения; новый король готов был, казалось, пойти на уступки: к 1847 г. было возвещено о созыве прусского соединенного ландтага. Николай Павлович осуждал политику «мечтателя», как он называл Фридриха-Вильгельма IV. Считая, что с Пруссией дело кончено, он пытается теперь вступить в более тесное сближение с Австрией, как последним оплотом монархических начал в Европе. Такую попытку усматривали и в возникшем в это время проекте брака великой княжны Ольги Николаевны с австрийским эрцгерцогом Стефаном, чем объяснялась миссия в 1844 г. в Вену гр. А.Ф. Орлова. Этот проект был встречен несочувственно как со стороны римского папы, недовольного Николаем за меры, принятые в это время в Западном крае, так и в католически настроенных придворных кругах Вены. В 1846 г. великая княжна Ольга была выдана за кронпринца Виртембергского.