Сергей Беляков - Весна народов [Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой]

По городу ходили патрули красной гвардии, в шинелях, перетянутых пулеметными лентами по тогдашней моде [952] Впрочем, петлюровцы и солдаты из полка имени Богдана Хмельницкого одевались примерно так же. . Искали буржуев и офицеров. Так и вспоминаются строчки Блока, посвященные точно таким же красногвардейцам.

Офицеры даже не пытались сопротивляться, шли покорно в Мариинский парк, который был тогда местом расстрелов. Отдавали красногвардейцам сапоги и обручальные кольца [953] Пученков А. С. Украина и Крым в 1918 — начале 1919 года. С. 16. . Когда большевики велели сдать оружие, сдали и оружие: «Как мне лично было до боли жалко отдавать подарок деда жены — новенький браунинг, а также прекрасный кавалерийский карабин, такой прикладистый! — вспоминал генерал Мустафин. — Когда я клал оружие на стол, то у большевиков расширились глаза. Оружия в доме оказалось очень много» [954] Гетман П. П. Скоропадский. Украина на переломе. 1918 год. С. 440. . Если много, что же не пустили его в ход? И если так вели себя военные, то что могли сделать мирные люди, никогда не державшие в руках оружия?

Из воспоминаний Николая Могилянского «Трагедия Украины»: «„Пойдем с нами щи хлебать, буржуйка! — говорит солдат-красноармеец почтенной даме в присутствии всех членов семьи, расставленных у стенки с приказанием не шевелиться во время обыска. — У! Тебе бы все шампанское лакать!..“ — продолжает он, угрожая револьвером, приставленным к самому лицу несчастной жертвы надругательства» [955] Могилянский Н. Трагедия Украины (из пережитого в Киеве в 1918 году). С. 33. .

Да разве в одном Киеве были грабежи, насилия, убийства? Не миновали их и Екатеринослав, и взятые анархистами Маруси Никифоровой Александровск и Елизаветград.

Ни приказов, ни санкций на обыск и арест не требовалось. В квартиру генерала Мустафина стали ломиться красногвардейцы. Генеральша оказалась храбрее своего супруга и первой подошла к двери: «Вам что надо? Где у вас документы?» Один боец поднял на нее дуло револьвера: «Вот документ!» [956] Гетман П. П. Скоропадский. Украина на переломе. 1918 год. С. 442.

Демобилизованные солдаты и матросы, вернувшись в родные деревни, терроризировали население. Все они прибыли с фронта с оружием. Барские дачи отбирали «в пользу бедных» [957] Вернадский В. И. Дневники 1917–1921. С. 60. . В Полтаве солдаты обходили дома, искали офицеров. Пустили слух, будто всех буржуев будут резать, а заодно перережут и прислугу, потому что она «за буржуев» [958] Там же. С. 54. . А еще придумали интересный способ заработка. «Буржуи» должны были платить безработным пролетариям за уборку улиц, хотя сама уборка, по словам академика Вернадского, «представляла фикцию». Так, «буржуй» Семененко заплатил за убранную кучу навоза во дворе 500 рублей [959] Там же. С. 58. . Тех, кто не хотел платить, сажали под арест.

Вообще разного рода поборы с буржуев были тогда явлением обычным, широко распространенным. В Донецко-Криворожской республике, созданной в феврале 1918-го, «контрибуции» с «капиталистов» стали обычным способом пополнить бюджет, получить деньги на зарплату рабочим полуживых предприятий. Так, буржуи Дебальцева должны были выплатить 100 000 рублей, а с капиталистов зажиточного Мариуполя можно было взять и побольше — 286 000 рублей [960] Корнилов В. В. Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта. С. 231–232. . Платить должны были домовладельцы, люди, «владеющие капиталом» и просто зажиточные «лица свободных профессий».

Когда рабочие потребуют у председателя Совнаркома республики товарища Артёма выдать им зарплату за три месяца, тот не обманет ожиданий: «Для обеспечения рабочих мы экспроприируем всю собственность буржуазии, в чем бы она ни заключалась, и отдадим рабочим не за три месяца, а за шесть» [961] Там же. С. 231. .

Впрочем, в некоторых домах всё же создавали отряды самообороны, а самые догадливые нашли неплохой способ защиты. Уже знакомый нам еврей Лазарев предложил «двум большевистским комиссарам» взять на себя охрану дома за 50 рублей суточных и бесплатную еду. Комиссары охотно согласились. Несколько недель они охраняли жильцов «от визитов матросов-бандитов и докучных самочинных обысков» [962] Гетман П. П. Скоропадский. Украина на переломе. 1918 год. С. 442. . Восемьдесят лет спустя такой порядок назвали бы «крышей».

Плохо пришлось монахам Киево-Печерской лавры, которые так помогли большевикам в трудный час: «Наместник, как и все монахи, отнесся к нам очень дружелюбно, ничего не жалел, ни продовольствия, ни вина» [963] Гриневич В. А., Гриневич Л. В. Слiдча справа М. А. Муравйова. С. 174. , — вспоминал большевик Владимир Сергеев, назначенный комендантом лавры.

Украинские историки объясняют гостеприимство монахов их великорусским происхождением. Русские люди, среди которых было немало националистов, бывших членов Союза русского народа, были настроены против Украинской республики и ее сторонников. А вот с большевиками они еще не были достаточно знакомы.

Может быть, это и так, хотя возможна и другая причина. Когда двадцать красногвардейцев укрывались в лавре, что могли сделать с ними монахи? Донести на них Ковенко? Но донос и в те времена считался подлостью, а сами братья противостоять вооруженным красногвардейцам не могли. Как бы то ни было, после победы большевиков монахи вправе были рассчитывать хотя бы на снисхождение. Но большевики отблагодарили их по-своему. Откроем книгу историка церкви, а в 1918-м профессора Киевской духовной академии Федора Ивановича Титова. Он видел своими глазами дела муравьевцев, а что не видел, о том легко мог узнать от священников, монахов, простых прихожан.

Из книги Федора Титова «Памяти священномученика Владимира»: «Вооруженные толпы людей врывались в храмы, с шапками на головах и папиросами в зубах, производили крик, шум, безобразия во время богослужения, произносили невыразимые ругательства и кощунства над святынею, вламывались в жилища монахов днем и ночью, стреляли над головами смертельно перепуганных стариков, производили неописуемые литературно осквернения святынь, избивали стариков, грабили, что только попадалось под руку, останавливали монахов днем на дворе, заставляли их раздеваться и разуваться, обыскивали и грабили, издевались и секли нагайками, хватали случайно сказавшихся в то время в Лавре посторонних, особенно военных — офицеров и генералов, предавали их жестокой смертной казни… Подобные насилия происходили в течение всего дня <���…> когда со стороны города доносился сильный орудийный гул. Такими насилиями и открытыми угрозами — всех монахов перебить и перерезать или всех их собрать в один корпус и взорвать на воздух — Лавра и все живущие в ней были совершенно терроризированы…» [964] Титов Ф. Памяти священномученика Владимира.