Александр Сегал - История эпидемий в России. От чумы до коронавируса

Чума

1931–1932 годы

В поселке Александров во время эпидемии из 171 заболевшего чумой в живых остались 3 человека [788].

1932–1933 год

Септическая ангина

В мае 1932 г. в Казахской АССР врачи впервые столкнулись с новым заболеванием. В документах того времени оно обозначалось как «септическая ангина». Заболевание быстро распространилось на Уральскую область, Башкирию, Киргизию, Свердловскую и Челябинскую области.

Клиническая картина, согласно секретному (все случаи заболевания септической ангиной немедленно засекречивались) сообщению уполномоченного Наркомздрава РСФСР И. И. Николаева от 15 июня 1933 г., выражалась в быстром некротическом распаде мягкого неба, обильном кровотечении из десен и горла. Характерной была высокая температура (39–40°). Смерть наступала на 3-й–5-й день при явлениях сильной интоксикации. Патологоанатомические вскрытия обнаруживали некротические распады в полости рта, в глотке и в верхней части трахеи, кровотечения в кишечнике. Смертность 60–80 %.

В июне 1933 г. при Наркомздраве Казахской АССР было созвано совещание бактериологов и инфекционистов для обсуждения характера заболевания и мерах борьбы с ним. На этом совещании большинство специалистов высказались за некротическую ангину на почве авитаминоза, вызванную обычной бактериальной флорой полости рта, активированной пониженной сопротивляемостью организма. Выражаясь современным языком, это был своеобразный иммунодефицит человека на почве голода. С самого начала вспышки этой «загадочной» болезни было очевидно, что заболевание, так или иначе связано с условиями питания людей.

Дальнейшие изыскания показали, что этой болезнью были поражены голодающие, собиравшие перезимовавшее под снегом зерно, просо, болотные травы. «Болезнь неубранных полей» – так именовал заболевание крупный сибирский инфекционист А. В. Пулькис, приложивший много усилий для изучения заболевания. Удалось выяснить, что в зернах, пролежавших под снегом, под влиянием особого вида грибков из семейства физарий появляются токсические вещества, обладающие действием, парализующим функции костного мозга. Поясним, что исследования показали полное отсутствие кровяных телец и кровяных пластинок у умерших [789].

Чума

1937–1938 годы

Калмыцкая АССР, Сталинградская область

Вспышка чумы началась в районе Приволжского улуса Калмыцкой АССР в конце ноября 1937 г… Первый случай был зафиксирован 28 ноября. Инфекция распространялась бытовым путем, заболевали целые семьи, представители которых контактировали с заболевшими. Так, по состоянию на 7 декабря 1937 г. было зафиксировано 8 больных, из них 6 умерших. 26 человек было изолировано – они контактировали с больными. О серьезности ситуации свидетельствует такой факт. О происходящем в Калмыкии нарком здравоохранения СССР Болдырев доложил председателю Совнаркома Молотову. Через неделю первый доложил о принятых мерах. В частности, по ликвидации вспышки заболевания работают 35 врачей, из них 19 – специалисты по чуме. «На пяти ближайших железнодорожных станциях находятся специальные врачебные отряды с особыми вагонами и дрезиной…». Несколько районов находятся на карантине. По состоянию на 15 декабря 1937 г. было госпитализировано 5 больных, 19 человек умерло, 87 человек изолировано. В очаг эпидемии было переброшено 5 самолетов, 8 легковых и 15 грузовых машин. Режим карантина обеспечивало 15 местных и 80 присланных сотрудников милиции. По состоянию на 23 декабря 1937 г. умерло 23 человека, на карантине находилось 93. Эпидемию удалось подавить лишь в январе 1938 г. [790]

Легочная чума

Декабрь 1939 года

Москва

На базе кафедры микробиологии Саратовского университета под руководством профессора Александра Богомольца возник Краевой институт микробиологии и эпидемиологии Юго-Востока РСФСР. В 1920 г. институт был переименован в Государственный краевой институт микробиологии и эпидемиологии Юго-Востока России Народного комиссариата здравоохранения РСФСР, уставом Наркомздрава он получил независимость от университета. Постепенно расширялось поле деятельности института, который стал заниматься не только чумой, но и холерой, а затем и другими особо опасными инфекциями.

В декабре 1939 г. заместитель директора по научной части Абрам Берлин случайно заразился лёгочной чумой – в то время смертность от нее была 100 %. Не подозревая об этом, он поехал в Москву с докладом для Коллегии Наркомздрава. Врачу забронировали номер в гостинице «Националь» в самом центре Москвы. Здесь командированный старательно подготовился к заседанию, в т. ч., побрился у гостиничного парикмахера. Выступил на заседании коллегии Наркомздрава, затем пообедал в ресторане с несколькими коллегами.

Когда самочувствие ухудшилось, Берлин вызвал врача. Первый осмотр не дал повода заподозрить что-то серьезное. Однако доктор все-таки решил отправить саратовского ученого в больницу на обследование. Берлина госпитализировали в клинику 1-го мединститута. А там поставили страшный диагноз: легочная чума. Дежурный врач Симон Горелик, обследовавший пациента, принял незамедлительные и очень правильные меры, чем фактически спас столицу от разгула эпидемии.

Он не только сразу же изолировал больного, но и самого себя определил как уже вероятного переносчика инфекции. А потому отправился вместе с «нулевым пациентом» в одно из подвальных помещений, где, изолировавшись от окружающих, они прожили еще некоторое время, но затем скончались от чумы.

НКВД оперативно, в течение двух суток, смогло установить всех контактирующих с «нулевым пациентом», начиная от проводников поезда Саратов–Москва и заканчивая всех, с кем он встречался в Москве. Таких оказалось свыше 100 человек. Всех их поместили на карантин в инфекционную больницу. Согласно полуофициальным данным жертвами легочно чумы тогда стали 3 человек – оба врача и парикмахер [791].

Различные виды тифа

1941–1946 год

В 1941–1945 гг. году наибольшую опасность представлял сыпной тиф из-за его массового распространения на оккупированных территориях. Число заболевших в 1941 г. было не намного выше, чем в 1940 г., но уже в 1942 г. оно увеличилось в 6 раз и составило около 400 тыс. чел. Войска Западного фронта обнаружили на освобожденных территориях Смоленской области 9,6 тыс. больных сыпным тифом, войска Брянского фронта в Орловской и Тульской областях выявили среди населения 6,8 тыс. сыпнотифозных больных.

Наибольшее число заболевших – свыше 600 тыс. – пришлось на 1944 г. Заболеваемость составила в 1944 г. более 400 случаев на 100 тыс. и в 1945 г. – менее 300; в 1946 г. она сократилась в 3,5 раза, но в 1947 г. снова повысилась на 50 %.