Татьяна Лабутина - Британские интеллектуалы эпохи Просвещения [от маркиза Галифакса до Эдмунда Берка]

Три злополучных памфлета, за которые Дефо был брошен в тюрьму, появились в печати в 1713 г. В одном из них – «Ответ на вопрос, о котором никто не хочет помышлять: а что если королева умрет? » – трудно было обнаружить хотя бы тень крамолы, если не считать того, что памфлетист открыто заявил в печати о мучившем всех вопросе: что же произойдет со страной, когда не станет королевы? Дефо подчеркивал: будущее протестантского престолонаследия волнует всех англичан. Он высказывал обеспокоенность по поводу судьбы религии, законов, гражданских свобод, привилегий, собственности, которые пострадают, на его взгляд, в случае прихода к власти короля – католика, и призывал сограждан серьезно задуматься над своим будущим.

Два других памфлета представляли собой освещение той же проблемы престолонаследия, но уже в сатирической форме. В одном из них Дефо выступал как бы от лица защитника Претендента. «Добрые протестанты, ответьте мне, – писал он. – Можем ли мы выступать в поддержку Ганноверов? Разве Претендент не сын нашего законного короля? А если это так, то что в сравнении с этим значит протестантская религия? Быть может, нам лучше отказаться от Бога, религии, жизни, чем отвергнуть законного наследника трона? Если установится католицизм, то подчинение сделается нашим верным другом, ибо мы, протестанты, можем умереть, погибнуть, можем сделать все, что угодно, только не восставать, и потому мы должны признать нашего законного суверена и выступить против вступления на трон Ганноверов» 136.

В памфлете «А что если Претендент придет?» Дефо рассматривал последствия его возможного вступления на престол, изображая это как достижение преимуществ для народа Англии. Большинство англичан опасаются воцарения Претендента в силу того, что думают, будто при нем будет осуществлять свое влияние «заклятый враг мира и свобод Великобритании» – король Франции. Дефо утверждал, что вообще – то ничего ужасного во французском правлении нет, а далее в сатирической форме проводил сравнение методов правления в Англии и Франции, усматривая преимущества в последней. «Мы видим, что Франция едина как один человек, – писал он. – Никакие бумагомаратели не выступают против правительства, никакие дерзкие депутаты парламента не беспокоят монарха своими обращениями, никакие крючкотворцы – юристы не толкуют о священной конституции в противоположность еще более священной прерогативы, но все едины во мнении поддерживать своего короля… Они не носятся с этим глупым словом «свобода», как это нередко делаем мы, они ею просто пользуются, если она у них, конечно, имеется».

С долей юмора Дефо изображал избирательную систему Англии: «Претендент освободит нацию от «тирании парламента», и сельским джентльменам не понадобится по каждому зову короля оставлять свои дела, семью, хозяйство и отправляться на выборы в Лондон в утомительное путешествие, тратить там деньги графства, а затем возвращаться домой. Страна, наконец, избавится от бремени избирательных компаний, расходов с ними связанными, народ перестанет отвлекаться от настоящих дел». В результате дорогостоящих выборов многие джентльмены разоряются, честные люди становятся бесчестными, дебоширами, корыстными, клятвопреступниками. «Будучи подкупленными, они готовы продать и свою страну, и ее свободы» 137. Пожалуй, именно подобную едкую критику в свой адрес власть предержащие и не захотели простить памфлетисту, отправив его за решетку. Впрочем, и на этот раз Дефо в тюрьме пробыл недолго.

О том, как складывалась дальнейшая судьба вигского литератора, мы расскажем позже, а пока обратимся к анализу трактатов и памфлетов Дефо, чтобы понять, что же представляли собой его общественно – политические и просветительские взгляды. Одно из центральных мест в трудах Дефо занимали его рассуждения об «общественном договоре». В соответствии с данной теорией, «первичная власть» на земле, как «высшая» и «божественная по своему происхождению», принадлежала народу. Королевская же власть, по мнению просветителя, не имела «божественного происхождения». На протяжении первых шести столетий жизни человечества не существовало вообще никаких упоминаний о короле, хотя мир населяли люди, нуждавшиеся в управлении. Для Дефо было бесспорным не только то, что власть народа предшествовала королевской, но и что монархи получали свою власть от народа, который сам избирал своего правителя и заключал с ним договор, который и являлся «краеугольным камнем» создания монархии 138. Таким образом, заключал памфлетист, власть правителя имеет «договорное» происхождение. В соответствии с договором, король должен управлять народом, а подданные обязаны ему подчиняться, причем границы власти правителя, как и степень ему подчинения со стороны подданных, определяются законами и конституцией государства. При заключении договора правители связаны коронационной клятвой в том, что будут править в соответствии с законом, а подданные заверяют о своей готовности подчиняться всем их распоряжениям. Правители, получившие власть от народа, должны ее использовать исключительно в целях «безопасности, благосостояния и благополучия тех, над кем они поставлены править». Дефо выражал твердую уверенность в том, что и правительства, и правители облекаются властью прежде всего для сохранения собственности народа. Достижение благосостояния народа – это высший и первейший долг любого правительства, утверждал Дефо. На его взгляд, хороший правитель ради блага народа относится с большим вниманием к общественному благосостоянию, нежели к своим собственным интересам.

Как видно, в договорной теории происхождения государственной власти Дефо важное место отводил народу, интересы и благо которого выдвигались на первый план. Но кого литератор понимал под «народом»? Крестьян, ремесленников, подмастерьев, слуг? Отнюдь, нет! Народные низы были для Дефо лишь только «чернью», «толпой на улице». Истинный народ, на его взгляд, – это члены палаты общин в парламенте. «Могут спросить, кто эти люди, которым должна принадлежать власть? Кто обладает первоначальной властью? Это должен быть весь народ! » Но поскольку невозможно собрание всего народа, то от его имени должны выступать не жители страны вообще, а только фригольдеры (свободные арендаторы – Т.Л. ), мелкие и средние землевладельцы. Расценивая право владения землей как «лучшее в мире право на правление», Дефо полагал, что фригольдеры как «собственники страны» могут издавать любые законы для всех жителей Англии. По его мнению, фригольдеры получили землю не от монарха или парламента, а от своих древних предков по обычному, естественному праву владения. Он был убежден, что только обладатель собственности может претендовать на власть, поскольку частная собственность является ее основой 139. Как видно, Дефо выражал интересы собственников, по преимуществу средних слоев.