Абдуррахман аль-Джабарти - Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий. [Полная версия в 3-х томах.]

В четверг 26-го числа этого месяца (7.XI.1787) выехал эмир, которому надлежало встретить паломников. Обычно полагалось выезжать для этого в начале месяца, но в этом году не прибыл гонец из ал-Джабала.

Из селений амир ал-хаджжа взяли два селения, а также дом, в котором он жил. Когда в Каире обосновался Иахйа-бей, то он забрал этот дом и поселился в нем, так как он муж дочери Салих-бея, а этот дом — дом ее отца и он имел право на него.

Месяц сафар 1202 года (12.XI. — 10.XII.1787). В этом месяце закончили строительство крытого базара, сооруженного Исма'ил-беем у дороги, со стороны Сувайкат Ладжин 661. Здесь построили 21 лавку и кофейню с четырехугольными столбами. Дорога эта проложена патроном Исма'ил-бея — Ибрахимом Катходой.

По окончании [строительства] после полудня сюда перевели базар Дарб ал-Джамамиз 662. К вечеру во вторник 2-го числа этого месяца (13.XI.1787) сюда переместились даллали 663, торговцы хлопчатобумажными тканями, явилась публика. С этого дня базар Дарб ал-Джамамиз опустел. Общеизвестно, что только и заслуг у Исма'ил-бея — это перелое базара с одного места на другое.

В том же месяце усилились притеснения населения в связи с взысканием ссуды. Преступили все пределы, [даже в отношении] торговцев соленьями и шерстью, и от этого пострадала беднота.

7-го числа этого месяца (18.XI.1787) Мухаммад-паша — вали Джидды уехал в Суэц.

В субботу 13-го числа этого месяца (24.XI.1787) на диване в крепости Исма'ил-бей и. эмиры составили реестр подлежащих продаже с молотка селений, мултазимы которых задержали выплату мири. Возглавлять дело с покупкой этих земель поручили катходе Исма'ил-бея — Мухаммаду Аге ал-Баруди. Он скупил около семидесяти селений. В действительности же земли возвратились к его господину, который и распределил их кому хотел из своих вассалов. [247]

Стали /153/ вначале взыскивать [мири] с [урожая] озимых. Тем, кто [получил землю] полтора года тому назад, сделали надбавку к обложению, но они доказали, что Хасан-паша взял причитающееся с них за год обложение в качестве хул-вана. Это им засчитали, а с других потребовали подати за полтора года. Стали также взыскивать подати за летние [культуры]. Эти действия довели до разорения [многих] мултазимов. Реестры таких доставили дивану для продажи их земель с молотка, и от них отторгли эти земли.

В ту же ночь приехала из Верхнего Египта группа кашифов. Они сообщили, что эмиры Верхнего Египта прибыли в Асйут, а семьи их видели переправляющимися в Манфалут 664. Находившиеся там кашифы и другие бежали в Каир.

Наутро, когда подтвердились эти известия, Исма'ил-бей поднялся в диван, собрав эмиров, начальников оджаков и шейхов. Исма'ил-бей обратился к ним со следующими словами: “О сейиды, паши, шейхи, о эмиры, о начальники оджаков! Сборища [мятежных эмиров] Верхнего Египта, нарушив обязательство перед султаном, снялись со своих мест и надвигаются на страну, так должны ли мы дать им отпор?” [Присутствовавшие] ответили: “Да, если они выступают против обязательства, данного султану, нарушают его, то положение обязывает дать им сражение, произведя [необходимые] расходы на воинов за счет султанской казны”. [Исма'ил-бей возразил]: “Здесь нет султанской казны — каждому из вас придется сражаться за свой счет”. Исма'ил-эфенди ал-Халвати ответил на это: “Но у нас ничего не осталось, чтобы нести расходы, нами уже все растрачено”. Паша ему сказал: “Это не подходящие слова. Тебе не к лицу сокрушать сердце воинов подобными высказываниями. Им надлежит в первую очередь сказать, что все мы едины, находимся в одном положении. Окажись я голодным, то и вы со мной будете голодать, окажись я сытым, то и вы будете сыты вместе со мной”. Затем договорились отправить послание Порте и сообщить о нарушении [эмирами Верхнего Египта] договоренности, предупредив о событиях.

Паша сказал: “Оповестим Порту и подождем ответа. Если же до получения его [мятежные эмиры] перейдут в наступление, то мы выступим против них и сразимся”.

Затем составили фирманы ко всем отсутствующим воинам, находящимся в провинциях, обязующие их явиться [в Каир].

Исма'ил-бей на маджлисе заливался слезами, он изнемог [248] от рыданий. Старшины (ал-ихтийарийа) говорили ему: “Не плачь, о бей!”

Затем составили послание от имени паши, начальников оджаков, шейхов. В качестве сопровождающего направили кого-то из окружения паши, а от Исма'ил-бея кого-то из сарраджей.

Послали также за отправившимся в Джидду Мухаммад-пашой, чтобы тот по указу Порты возвратился из Суэца в Каир.

В тот же день, т. е. в воскресенье 14-го числа этого месяца (25.XI.1787), приехал из Акабы чауш ал-хаджж 665. В среду 17-го числа этого месяца (23.XI.1787) ограбили мамлюков — эмиров Верхнего Египта и их кашифов, проживавших в Каире. Действовали организованно. Каждый из тех, кто ведал той или иной группой эмиров, санджаков и других, посылал за ними и собирал их в одно место в своем доме, а если кто отсутствовал по делу, то за тем посылали и приводили его. А пока шли разговоры, у них отбирали лошадей, оружие и оставляли в конюшне (ат-тарсим).

Что же касается 'Али-бея ад-Дафтардара, то он не выдал тех, кто присягал ему. Он уединился в гареме, страдая головной болью, мучившей его уже два месяца.

В пятницу [состоялось] вступление паломников в Каир. [Все городские] ворота закрыли и посадили у них стражу. Паломники входили лишь через ворота Баб ан-Наср, и люди страдали от давки, [образовавшейся] в этих воротах.

В этом году паломники провели хадж спокойно, без испытаний и побывали в Благородной Медине. Ага и катхода паши [объездили город] в сопровождении предшествовавших им глашатаев, [последние] объявляли, что все скрывающиеся подчиненные эмиров Верхнего Египта и их мамлюки обязаны явиться к паше. Каждый, кого обнаружат по истечении трех дней, должен страшиться последствий.

В субботу утром [в Каир] вступил амир ал-хаджж Гайтас-бей, сопровождаемый [процессией] с махмалем. Тогда же Исма'ил-бей сказал шейхам: “Напишите Порте, чтобы сюда нам прислали войска”. Шейх ал-'Аруси ответил: “Нет в этом нужды. Турецкие войска в составе /154/ египетских не принесут пользы. Прежде всего у [находящихся в стране] войск это вызовет представление, что те лучше их, и неприязнь, которую вызывают чужестранцы, будет перенесена и на население вашей страны в первую очередь”.

Тогда же Исма'ил-бей объявил о взыскании налога с селений и деревень. Каждое селение обложили сотней [249] динаров и десятью сверх этого обложения [в счет] путевых издержек и прочего. Для взыскания этого обложения Исма'ил-бей назначил своего хазандара и других.

19-го числа этого месяца (30.XI.1787) схватили группу мамлюков и военных из тех, что находились в конюшне (ат-тарсим), и, погрузив на барки, отправили в Александрию. [Часть из них] посадили в темницу форта, а часть оставили в заключении в Абукире 666. 'Али-бей продолжал упорствовать, отказывая в выдаче состоявших в его ведении [лиц]. Но Исма'ил-бей до тех пор [оказывал на него давление], пока тот не был вынужден их выдать.