Василий Цветков - Белое дело в России, 1917–1919 гг.

B. И. Гурко, граф Бобринский, Н.В. Савич (от Совещания членов законодательных палат), Хрипунов, князь М. А. Куракин, граф Гейден, М. В. Челноков (от Городской группы), В. А. Мусин-Пушкин, Н. Н. Львов, Г. В. Глинка (от Всероссийского Союза земельных собственников), Н. Н. Чебышев (от Сенаторской группы). «Отличительной особенностью вновь возникшего Совета, – отмечалось в докладе Новикова, – было то, что он объединял в себе не отдельных одинаково мыслящих лиц, а ряд различных общественных и политических организаций, имеющих общерусское значение. Выборные представители этих организаций и составляли Совет Государственного Объединения; каждая участвующая в Совете организация получала право на определенное число мест в нем, в зависимости от своего удельного веса. Исключение из общего правила было сделано только для нескольких политических деятелей, включенных в состав Совета персонально… Получилась весьма значительная организация, подчинившая своему влиянию целый ряд других организаций, имеющих – уже сами по себе – государственное значение, поэтому с тем большим основанием новая политическая организация присвоила себе наименование Государственного Объединения».

С точки зрения программных позиций, СГОР так и не разработал, в отличие от ВНЦ, проекта, аналогичного Основным законам. Лозунги организации не отличались от основных лозунгов Белого движения: «Единая, Неделимая Россия, борьба с большевизмом и единое представительство на мирной конференции». На одном из первых заседаний, после переезда Совета в Одессу, было заявлено, что его «политическая платформа совпадает почти по всем пунктам» с позицией Национального Центра. И все-таки идеологической цельностью СГОР не отличался и нередко менял свое отношение к тем или иным происходившим событиям. Многие считали, что это происходит из-за его разнородного состава. По оценке Новикова: «С первых же своих шагов Совет обнаружил явную неустойчивость, – то он горой стоял за Добровольческую армию, то его видные члены агитируют против нее; то он стоит за единоличную военную диктатуру, то резко меняет фронт и обещает поддержку Директории. Эта неустойчивость, постоянное шатание привели к тому, что на Совет стали смотреть как на организацию отнюдь не государственную, не серьезную, а скорее как на организацию, стремящуюся защитить интересы определенных групп в данную минуту и не способную к творческой государственной работе… Отсутствие идейного руководства отчасти объясняется тем, что в самом Совете не было достаточного единства среди членов, также не было и достаточной дисциплины, да и вообще сдерживающие начала были развиты слабо». Новиков предупреждал даже о возможности политических интриг со стороны деятелей Совета, «укрывшихся под защиту Добровольческой армии» после падения Киева и Одессы (апрель 1919 г.): «Не решаясь теперь обнаружить своих истинных намерений, они в то же время самым решительным образом не желают признать совершившихся фактов. Их цели – возврат к старому… Исключительная осторожность должна лежать в основе отношений к этой политической группировке. Это люди изжитых возможностей, но еще не исчерпанных вожделений, и не с ней могли бы быть связаны какие-либо надежды на будущее России» (18).

Столь скептичную оценку СГОРа со стороны члена Национального Центра и полковника Генштаба не следует, конечно, считать объективной. Отсутствие «достаточной дисциплины» (в оценке военного), в принципе, было характерно для подавляющего большинства политических партий – противников большевиков в 1919 г. и тем более – для коалиционных надпартийных структур. Слабость местных отделений СГОРа в 1919 г. во многом была обусловлена тем, что они изначально находились на территории гетманской Украины, что привело к их существенному ослаблению или к полной ликвидации после наступления войск УНР. К осени 1919 г. положение стало меняться, появились новые местные отделения, хотя, в сравнении с ВНЦ, СГОР уступал ему по их количеству и влиятельности.

13 ноября 1918 г. Совещание членов законодательных палат направило в адрес Деникина приветственную телеграмму. 26 ноября от него был получен ответ, в котором генерал приветствовал создание Совещания, как важный факт «служения общему делу восстановления и величия нашей многострадальной Родины и, в то же время, высказал пожелание: «Для большей успешности в достижении целей, поставленных Добровольческой армией, весьма желательно было бы расширить круг политических и общественных групп, обществ и учреждений, примкнувших к Совету Объединения России, дабы Добровольческая армия могла опираться на возможно широкий, беспартийный блок всех государственно-мыслящих классов Русской Общественности» (19). Эти слова Деникина выражали его стремление получить поддержку не только со стороны партийных (значительно ослабленных) или внепартийных структур, но также и от «цензовой общественности», известных политических деятелей предреволюционного периода.

Что касается практической деятельности, то наибольшую активность Совет развернул после окончания Ясского Совещания, в период создания гражданской власти в Одесском районе (декабрь 1918 – март 1919 г.). Приехавшие в город члены Совета Хрипунов и князь Е. Н. Трубецкой «привезли», по словам Маргулиеса, «благословение оставшихся в Киеве членов СГОР на перенесение всей организации в Одессу и на кооптацию новых членов в Одессе» (на собрании 22 декабря 1918 г. Бюро Совета санкционировало «считать СГОР перешедшим из Киева в Одессу»). «Одесский опыт» управления предполагалось использовать впоследствии и на других «освобожденных от большевиков» территориях. Здесь представители СГОРа показали свою готовность к признанию «директориального» принципа управления, выразили готовность к активному сотрудничеству с социал-демократическими группами, объединенными в Союз Возрождения. На первых же заседаниях Совета говорилось о «желательности привлечения общественных элементов к обсуждению принципиальных вопросов в области гражданского управления». «Союз с общественностью» оценивался и с точки зрения «международного признания»: «Желателен сговор между буржуазными и социалистическими элементами, ибо только объединенные выступления всей русской общественности смогут воздействовать в определенном направлении на общественное мнение Франции». О той же тенденции в международном общественном мнении говорил в докладе на совместном заседании СГОРа и ВНЦ 10 января 1919 г. Новгородцев. Он отмечал также тактическую целесообразность сотрудничества с «левыми партиями» (хотя бы и временную). «В только что закончившейся мировой войне победа осталась за державами, в которых установлен весьма демократический образ правления. Рассчитывать при этих условиях на установление в России в тех или иных формах автократического строя нельзя. Необходимо поэтому принять меры к достижению соглашения с левыми партиями. Как бы мало ни верить в способность этих партий к государственному строительству, в бесплодность соглашения с ними, все же следует всячески идти им навстречу и, не жертвуя принципиальными своими воззрениями, идти на уступки в отдельных второстепенных требованиях».