Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Этот принц — человек образованный, с развитым умом, любезными манерами, но он по самой сути своей фальшивый и вероломный. Он обладает педантичностью ритора, и его стремление — сойти за человека умного. Я не верю, что он подвержен великодушным чувствам или твёрдой решимости. Он никогда ничего не забывает, он ни разу не простил оскорбления, вины, упрёка. Он боится правды и смерти. Окружённый развалинами и льстецами, он сохранил из прошлого лишь спесь и совершённые грехи. Несчастья полностью изнурили его, у него не хватает храбрости, чтобы встречаться с ними лицом к лицу. При этом оправдание той суровости, которую взрастили в нём беды, он может найти только в душах людей трусливых и мелких; мы увидим, как он умрёт в изгнании, истощив жалость и ресурсы государей. Этот принц дрожит при виде пик и копий — и без конца произносит имя Генриха IV. Интригует в мирное время, неспособен к войне, донельзя завистлив к литературным успехам и в не меньшей степени жаден до богатства и любит выставлять себя напоказ; враг своих истинных друзей и раб своих придворных, недоверчивый и подозрительный, полный предрассудков и мстительный, всегда ведущий двойную игру в политике и фальшивый до глубины сердца… {2692} 2692 Montgaillard R. de. Ор. cit. P. 82–83.

И всё же, как мне видится, причина провала ряда задуманных королём репрезентаций заключалась отнюдь не в недостатке соответствующих личных качеств. В не столь отдалённые времена расцвета абсолютной монархии, при Людовике XIV, окончательно сформировалась система, при которой, как пишет Ю. Метивъе, власть «стала настоящей религией. У нее был свой бог — король, а сановники и придворные были священнослужителями. Имелись и „символ веры“ (институт королевской власти), и свои обряды (этикет), и свой главный храм (Версаль), и свои верующие и прихожане (подданные)» {2693} 2693 Метивъе Ю. Указ. соч. С. 126. . Если следовать этой аналогии, то в 1795 г. бог попал в совершенно противоестественное для себя положение: он оказался одновременно практически и без клира, и без верующих, никто не знал толком, как правильно проводить обряды, главный храм остался в руках приверженцев иных божеств, молитвы прихожан зачастую оставались без ответа. И люди не могли не спрашивать себя: остался ли он богом после этого?

Прежде всего, Людовик XVIII не был коронован. Формально для того, чтобы считаться королём, этого не требовалось. Ле Руа Ладюри в одной из книг назвал королевскую кровь наиболее действенной из святых реликвий и заметил: «Самим фактом своей передачи она делает церемонию коронации если не излишней, то, по крайней мере, чисто декоративной» {2694} 2694 Ле Руа Ладюри Э. Указ. соч. С. 355. . Действительно, акт коронации носил двойственный характер. С одной стороны, она воспринималась в качестве «элемента, придающего завершенность легитимности власти», с другой — сосуществовала с тезисом о непрерывности королевской власти {2695} 2695 Bernard G. Introduction à l’histoire du droit et des institutions. Levallois-Perret, 2004. Р. 206. . И, тем не менее, предшественники придавали ей огромное значение. Генрих IV короновался через полгода после своего окончательного перехода в католицизм и не дожидаясь, пока Реймс перейдёт на его сторону. Тюрго предлагал Людовику XVI существенно упростить церемонию и, по сути, заявить о равенстве культов — и получил отказ {2696} 2696 Пименова Л. А. «Святая вера повелевает мне…». С. 167–168. .

Как мы знаем, в первые годы правления мысли о необходимости коронации то и дело приходили королю в голову. По крайней мере в письме, отправленном 5 августа 1795 г. одному из парижских агентов, Лемэтру {2697} 2697 Recueil de la correspondance saisie chez Lemaître… Р. 8–9. См. также: Ibid. Р. 17–18. , того просят любой ценой раздобыть работы о коронациях Людовика XIV, Людовика XV и Людовика XVI, двухтомник Т. Годфруа «Французский церемониал» {2698} 2698 Godefroy Th. Cérémonial françois. P., 1649. 2 vol. — книга, которую иногда называют «библией французского церемониала». , рукописи и книги М. Дегранжа и Н. Сенкто {2699} 2699 И Сенкто, и два Дегранжа в свое время имели должность придворных церемониймейстеров ( maître des cérémonies de France ): Николя II Сенкто, считавшийся одним из главных авторитетов по церемониалу, — в 1655–1691 гг., Дегранжи (Мишель I и Мишель II) — с 1691 по 1746 гг. В настоящее время рукописи Сенкто рассеяны по разным библиотекам и архивам. В частности, они хранятся в Архиве МИД Франции, Национальной библиотеке Франции, библиотеке Мазарини и библиотеке Института Франции. Трудно сказать, о каких именно книгах идет речь. Возможно о: [Sainctot N.] Ordre et règlement de ce qui doit être tenu et observé en la Maison du Roi tant pour le fait et dépense d’icelle que du devoir que les officiers ont à rendre en l’exercice de leurs charges. Р., 1651. . В исторической литературе встречаются даже упоминания (кажущиеся мне, впрочем, мало правдоподобными) о том, что долгими осенними вечерами 1795 г. король, оставаясь наедине со своим близким другом графом д’Аварэ не раз репетировал столь желанную для него тогда церемонию коронации, в которой д’Аварэ выступал в роли дворян и духовенства {2700} 2700 Lenotre G. Les agents royalistes en France au temps de la Révolution et l’Empire. L’affaire Perlet // Revue de deux mondes. 1922. T. 7. Р. 351; Lever Е. Op. cit. Р. 214. . Однако впоследствии, даже после Реставрации, Людовик XVIII так и не был коронован. До сих пор этот сюжет время от времени обсуждается в историографии, высказывается ряд противоречивых гипотез, среди которых попадаются и весьма экзотические, но убедительного ответа, что именно подтолкнуло Людовика XVIII к этому решению, как не было, так и нет.

Кроме того, король оказался не только без короны, но и без королевства. Кроме очевидных политических сложностей, это создавало множество проблем, лежащих и в сфере потестарной имагологии. Пристало ли королю обращаться к своим подданным, находясь за границей? Можно ли в принципе считать, что у него есть подданные? Должен ли он согласовывать свои шаги с государями, на чьих землях он находится? Даже выдавая в Митаве замуж Марию-Терезу, король оказался чрезвычайно озадачен тем, что ему были неведомы прецеденты подписания аналогичного брачного контракта на территории другой страны. Сохранить лицо ему позволил софизм, придуманный одним из приглашённых на торжество: было решено считать, что, где бы ни находился король — это территория Франции {2701} 2701 Guilhenny, baron de. Op. cit. Р. 71. (правда, неизвестно, знал ли об этом Павел I, оказавший Людовику гостеприимство).

Ещё одна сфера, не способствовавшая созданию благоприятного образа короля — его личная жизнь. Некогда, как мы помним, он шутил над старшим братом, долгое время остававшимся бездетным. Ныне же бумеранг вернулся, и теперь уже проблемы самого Людовика XVIII стали объектом обсуждения среди придворных и сплетников. Как справедливо отмечала в своё время Л. А. Пименова, «королю — символическому отцу нации — полагалось быть отцом и в прямом смысле этого слова, причём многодетным. Король, у которого нет детей, — своего рода нонсенс» {2702} 2702 Пименова Л. А. Людовик XVI. С. 66. . Однако, в отличие Людовика XVI и графа д’Артуа, детей у Людовика XVIII так и не появилось. Он стал первым королём Франции со времен Генриха III, не оставившим потомства.