Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Другой мемуарист скажет: она была «некрасива, с прекрасными глазами, ужасными зубами, необычайным умом, полным острот и естественности» {2739} 2739 Neuilly A.-A.-Ch., comte de. Op. cit. Р. 44. .

Связь графа Прованского с мадам де Бальби вызывала у очевидцев двойственные чувства. Месье вёл себя в лучших традициях французского двора: он поселил де Бальби в Малом Люксембурге, добился для неё покоев в Версале, разбил для неё в Версальском парке отдельный садик, зарезервировал апартаменты в ещё одном своём владении, замке Брюнуа. И всё же при дворе находились люди, сомневавшиеся в наличии, собственно, любовной составляющей и полагавшие, что Месье был очень привязан к своей супруге и дарил мадам де Бальби лишь свою дружбу {2740} 2740 Soulavie J.-L. Op. cit. Vol. II. Р. 78. . «Мадам Бальби завладела, скорее, его разумом, нежели его чувствами» {2741} 2741 France d'Hézecques F., comte de. Op. cit. Р. 53. , напишет один из современников. Другая же современница сравнит впоследствии де Бальби с лошадьми, которых принц покупал, но никогда на них не взбирался, и добавит, что Месье «был невинен, как Ориген» {2742} 2742 Amault A.-V. Op. cit. Р. 170. — сомнительный комплимент при том, что Ориген оскопил себя в порыве благочестия. Эти отношения не раз становились и предметом придворных сплетен. Рассказывали, к примеру, что однажды граф Прованский устроил мадам де Бальби скандал из-за того, что ходило много слухов о её вольной жизни, и заявил, что жена Цезаря должна быть вне подозрений. «Прежде всего, вы не Цезарь, — якобы ответила де Бальби, — и вы отлично знаете, что я никогда не была вашей женой» {2743} 2743 Capefigue B. La Comtesse Du Cayla. Р. 212. То, что в другой книге эта история рассказывается совершенно иначе (Turquan J. Souveraines et grandes dames: les favorites de Louis XVIII. Р., 1899. Р. 141), скорее, говорит о том, что мы имеем дело с анекдотом, ходившим в эмигрантской среде. .

Их роман развивался с переменным успехом, в эмиграции они также первое время были вместе. Как вспоминал один из современников, она вмешивалась во всё. Не имея возможности продавать значительные должности, которых более не существовало, она продавала ничем не подкреплённые титулы той толпе безумцев, которые, эмигрировав из своего отечества, полагали, что, купив на остатки своих состояний почести со скидкой, они со дня на день вернутся во Францию, окружённые блеском своих недавних приобретений.

За это многие её ненавидели, и такое «поведение отбрасывало плачевный отблеск на её любовника» {2744} 2744 Launay E.-H.-L.-A. de, comte d'Antraigues. Mes mémoires pendant les années 1789 jusques en 1799 // A.N. 419 AP 1. Manuscrit. P. 97, 98. . В 1791 г., уже в Кобленце, в финале одной из сцен ревности, устроенных графом Прованским мадам де Бальби, та якобы в сердцах воскликнула: «Что же мне делать, если у меня есть то, чем вы не можете пользоваться?» {2745} 2745 Souvenirs du chevalier de Cussy… Vol. 1. P. 166.

В итоге граф Прованский удалил от себя мадам де Бальби. Через пару лет, сойдясь с дворянином на несколько лет её моложе и ожидая от него ребёнка (о чём, как водится, знали все, кроме её бывшего любовника), она не нашла ничего лучше, чем написать из Гааги Людовику-Станисласу в Верону письмо, предупреждая о своём скором приезде: врачи посоветовали ей совершить путешествие в Италию, а остановиться ей больше было негде. Это письмо дало повод для бесконечных пересудов при дворе и выставило Людовика XVIII в смешном свете. Под давлением графа д’Аварэ король отказал мадам де Бальби и разорвал с ней отношения, о чём с горечью писал жене год спустя (и, как мне видится, не без намёка):

Дружба не должна бояться ошибок любви, однако когда эти ошибки получают огласку, которая задевает честь, та же честь требует, чтобы ей принесли в жертву хотя бы и саму любовь… {2746} 2746 Цит. по : Lever E. Op. cit. P. 208–209.

Похоже, действительно их к этому времени связывала лишь дружба. Как заметил осенью 1795 г. лорд Макартни, «это связь, вызванная долгим знакомством и привычкой, не вызывающая ни малейшего волнения [в его душе] {2747} 2747 Lord Macartney to Lord Grenville. Verona, September 27 th , 1795 // TNA. FO 27/45. ». Ещё более странными эти отношения делало то, что мадам де Бальби даже в эмиграции сохраняла отношения с графиней Прованской, которая активно распространяла слухи, что де Бальби уж и не знает, как отделаться от её мужа {2748} 2748 Augeard J.-M. Op. cit. P. 279. .

Замечу попутно, что сколь бы сложными и двусмысленными ни были отношения Людовика-Станисласа с мадам де Бальби, в плане репрезентаций сама идея в конечном счёте оказалась удачной. Даже в современных Людовику XVIII критических памфлетах специально отмечалось, что в юности для него была характерна сексуальная распущенность и неразборчивость в связях {2749} 2749 [Raisson H.-N.]. Amours secrètes des Bourbons, depuis le mariage de Marie-Antoinette jusqu’à la chute de Charles X, par la Csse du C***. P., 1830. Vol. 2. Р. 6. . Ни по свидетельствам современников, ни по работам историков не видно, чтобы отсутствие детей наносило серьёзный урон престижу короля, чего нельзя, к примеру сказать, о Людовике XVI в первые годы его брака с Марией-Антуанеттой, когда этот сюжет становился темой множества сатирических песенок и памфлетов.

Отсутствие потомства у королевской четы, в известной степени, нивелировалось тем, что Людовик XVIII предложил, как мы знаем, Марии-Терезе считать себя его приёмной дочерью и неизменно подчёркивал, что к детям графа д’Артуа тоже относится как к своим приёмным сыновьям {2750} 2750 См., например: Mr. Wickham to Lord Grenville. Bern, 8 March, 1797. Extract from draft // The Correspondence of the Right Honourable William Wickham… Vol. 2. P. 26. . К тому же герцога Ангулемского, как мы знаем, он нередко называл наследником престола. Летом 1795 г. король писал ему:

Дитя моё! […] Кровавая корона, которая только что оказалась на моей голове, в один прекрасный день, судя по всему, окажется на вашей. Подумайте же более, чем обычно, о своей будущей судьбе и говорите себе почаще: наступит день, когда судьбы 25 миллионов людей будут от меня зависеть {2751} 2751 Roi au M. le duc d’Angoulême. Vérone, ce 28 Juin 1795. Copie // Archives de Condé. Doc. 125. .

Насколько успешным был в конечном счёте тот образ истинного короля, который Людовик XVIII пытался создать в годы эмиграции? Ответ на этот вопрос представляется мне далеко неоднозначным. Нет сомнений, что до революции образ «Сына Франции» удавался ему лучше, чем впоследствии образ монарха. Один из его недоброжелателей напишет в воспоминаниях, что к нему удивительно подходят слова Вольтера, сказанные им в «Генриаде» про Генриха III: «Сколь блистал на втором плане тот, кто стал почти незаметен на первом» {2752} 2752 France d'Hézecques F., comte de. Op. cit. Р. 52. . Слова не до конца справедливые, но в них есть свой резон.

Вместе с тем за пределами отдельных просчётов в политической репрезентации власти (а Веронская декларация, несомненно, была таким просчётом), в остальных сферах Людовика XVIII сложно в чём-то упрекнуть. Пожалуй, в тех обстоятельствах, в которых он находился, король делал максимум возможного. Но успех при этом нередко не соответствовал затраченным усилиям.