Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Из этого текста понятно, что герцог Орлеанский рассматривался в качестве не самостоятельной политической фигуры, а своеобразного «заменителя» Людовика XVII для тех сторонников монархии, которым довелось поучаствовать в революции. Как видно из опубликованного в августе того же года открытого письма графа де Пюизе графу д’Артуа, в этой роли могли выступить и другие претенденты на престол. Излагая взгляды тех сторонников монархии, которые находились внутри страны и считали, что режим в подходящий момент падёт сам, стоит лишь его только подтолкнуть, он писал:

Мы любим Короля, как и вы, но мы лучше понимаем его интересы. Верите ли вы в добрую волю иностранных держав? Разве вы не знаете, что Англия предоставляет вам небольшую помощь лишь для того, чтобы играть в свои игры и воспользоваться вами, чтобы посадить на трон сына своего короля […] Император имеет те же планы на своего брата, и у сына герцога Орлеанского также есть сторонники среди вас {781} 781 Lettre de Monsieur le Comte Josèphe de Puisaye Lieutenant-Général des Armées du Roi, Commandant en Chef, pour sa Majesté, dans sa Province de Bretagne et pays ajacens à Son Altesse Royale, Monsieur, frère du Roi, lieutenant-général du Royaume. 30 Août, 1796. De l’Imprimerie royale. L’an II du règne de Louis XVIII. Р. 11–12. .

Едва ли можно сегодня уверенно судить о причинах, по которым все эти планы не были реализованы. С одной стороны, 22-летний принц на тот момент ещё не успел накопить собственный политический капитал, как справедливо замечал А. Сорель, «то, что уже начинали называть орлеанской партией, было пока ещё лишь интригой и заговором» {782} 782 Sorel A. L’Europe et la Révolution française. Р., 1892. Vol. 4. Р. 370. . С другой — его не красили ни переход к австрийцам вместе с Дюмурье, ни репутация отца, принявшего имя Филиппа Эгалитэ и голосовавшего за казнь Людовика XVI, хотя даже Робеспьер как-то сказал: «Эгалитэ, пожалуй, единственный член Конвента, который мог бы от этого уклониться» {783} 783 Цит. пo: Tulard J. Fayard J. F. Fierro A. Op. cit. Р. 1011. . И наконец, сам он явно не был готов к тому, чтобы вступить в открытое противостояние с кузеном. Как сообщали дипломаты, от предложенной Конвентом короны принц отказался {784} 784 Count Woronzov to Lord Grernville. 21 st June, 1795 // Historical Manuscripts commission. Vol. III. Р. 78; АВПРИ. Ф. 35. Сношения России с Англией. Оп. 35/6. 1795 г. Д. 459. Л. 113–113 об. . Когда в 1795 г. граф де Сен-При встретил его в Стокгольме, и герцог Орлеанский узнал, что тот направляется к Людовику XVIII, то попросил передать «заверения в своём уважении, верности и покорности», хотя и отказался сделать это письменно под тем предлогом, что его родственники ещё оставались во Франции {785} 785 Saint-Priest, comte de. Mémoires. La Révolution et l’émigration. Р., 1929. Р. 147. . Позднее, в 1799 г., его мать смогла выступить посредником между принцем и Людовиком XVIII, и королевский Совет принял решение простить герцога Орлеанского {786} 786 Г. Моррис ещё в 1795 г. советовал графу Прованскому «приручить» герцога Орлеанского. См.: АВПРИ. Ф. 35. Сношения России с Англией. Оп. 35/6. 1795 г. Д. 459. Л. 113–113 об. , поскольку тот поддался влиянию своего «чудовищно преступного отца» {787} 787 Письмо Людовика XVIII из Митавы от 27 июня 1799 // 589 АР 4. Papiers du comte d’Avaray. . Когда в 1800 г. герцог добрался до Англии, где был в то время граф д’Артуа, отношения между принцами казались ровными и даже дружескими {788} 788 Carpenter K. Refugees of the French Révolution. Émigrés in London, 1789–1802. L., 1999. Р. 122. .

Иными словами, сторонники перехода короны к другой династии, хотя и в последующие годы не оставляли свои попытки, так и не смогли найти такого претендента на престол, который мог бы вступить в соперничество за корону с правящей ветвью Бурбонов. От этого их планы казались очень мало реальными. В июле 1799 г. Малуэ в открытом письме Малле дю Пану писал:

Они призывают к смене Династии, то есть к нескончаемой гражданской войне, поскольку новый Король будет либо не из Дома Бурбонов, либо той же крови, но из другой Ветви. Если не из Бурбонов, он подойдёт Европе не более чем французам, поскольку принц из любого другого царствующего Дома принесёт им зародыш войны, имея право унаследовать иную корону или имея слишком тесные связи с двумя крупными суверенными государствами. Если же это будет Бурбон, но из иной Ветви, то законный наследник не откажется от своих прав. Когда монархия будет восстановлена, на стороне узурпатора окажутся лишь революционеры {789} 789 Lettre de M. Malouet à M. Mallet du Pan, insérée dans son numéro 23. 1799, juillet // MAE. 595. 1799. F. 427. .

Ему вторил сам Малле дю Пан:

Проект отстранения от трона законного короля и французского королевского Дома не раз завладевал умами революционеров или отдельных группировок — оказывавшихся в трудном положении, обманутых в своих надеждах или находившихся на грани того, чтобы проиграть соперникам. Бриссотинцы, лишив короны Людовика XVI, хотели править при его малолетнем сыне и сделать королевскую власть выборной. Дантон думал о том же самом, желая захватить дофина. Затем притворные или искренние обещания давались мадридскому двору, чтобы посадить на трон инфанта, который увековечил бы падение старшей ветви своего Дома. Многие клики одна за другой посматривали в сторону герцога Орлеанского, да и сегодня некоторые интриганы делают то же самое. Другие хотели изменить законный порядок наследования. Все они не упускали из виду возможность смягчить французскую монархию республикой, во главе с чиновником, имеющим королевский титул, и поработить принца, назначив его на эту должность, сделать его игрушкой своих устремлений и связать его по рукам, сделав рабом конституции, а не верховным магистратом {790} 790 Mercure britannique; ou Notices historiques et critiques sur les affaires du tems. Par J. Mallet du Pan. Londres, 1799 (далее — Mercure britannique. 1799). 1799. Vol. III. № XXIV. 10 Août. Р. 472. .

Однако было не очень понятно, где найти этого опереточного короля, достаточно дерзкого, чтобы дать возвести себя на трон революционерам и демократам […] При одном из европейских дворов? Но найдут ли они принца настолько бесчестного, безрассудного, лишённого здравого смысла?.. […] Мечтает ли герцог Орлеанский о том, чтобы принять своё кровавое наследство, стать, как отец, отцеубийцей {791} 791 Цареубийц при Старом порядке нередко называли отцеубийцами, это же слово иногда применялось к убийцам родственников. , совершить глупейшее преступление бесчеловечной узурпации, которое приведёт в ужас всю Францию, и править, опираясь на палачей своей семьи и на клики, которые он не сможет ни подавить, ни обуздать? […] И наконец, может ли сама Франция одолжить монарха, вырванного из клыков революции, чтобы наследовать Карлу Великому? Ни один из деятелей не смог сохранить своё значение более двух лет кряду, наиболее видных периодически выкашивали как чертополох, каждый стал либо предметом зависти, либо недоверия, либо заговоров со стороны своих коллег, каждый день кучеров сбрасывали под колёса, так неужели в этой клоаке, которую без конца перемешивали, будет выбран король Франции? Кроме того, такую роль мог бы взять на себя какой-нибудь генералиссимус, командующий армиями, но если такой феномен не возник тогда, когда полководцев защищали их триумфы, найдётся ли Цезарь сегодня, когда они повернулись своей оборотной стороной? Осмелюсь предположить, что при сегодняшних раскладах такой вопрос можно обсуждать лишь в сумасшедшем доме {792} 792 Ibid. Р. 474–476. .