Александр Борисов - Три века российской полиции

Двадцать первого октября думцы обсуждали документы с предложениями по организации милиции: положения, принятые частным совещанием гласных, постановление общественного и адвокатского митинга, состоявшегося в здании Судебных установлений 19 октября, петицию в Московскую городскую думу и, наконец, заявление, поданное жителями Москвы. Последнее требовало «учредить особый комитет общественной безопасности, составленный из представителей организованных общественных учреждений, и организовать правильную городскую милицию» [322].

Приведем несколько наиболее интересных мнений по поводу учреждения милиции.

Граф С. Л. Толстой:«…Я не высказывался относительно платности или бесплатности мирной милиции. Кадры будут совершенно бесплатные и могут захватывать большое количество населения. <���…> Это люди, которые хотят мирно жить, и они не должны принадлежать к социал-демократам, которые запасаются револьверами; они не должны участвовать в уличных манифестациях, так как уличные манифестации по закону не разрешены и люди порядка не должны в них участвовать» [323].

С. А. Муромцев:«…Вопрос о милиции, или, как Комиссия предпочитает лучше называть, городской страже, употребляя русский термин вместо иностранного, — вопрос этот возник под гнетом тех событий, которые совершались в Москве в дни, непосредственно предшествующие изданию последнего манифеста» [324]. (С. А. Муромцев имел в виду Манифест Николая II от 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного порядка», согласно которому создавалась законодательная Государственная дума, провозглашалась свобода слова, собраний и печати. После обнародования Манифеста во многих крупных городах произошли массовые беспорядки.)

Н. П. Шубинский:«Кто же может воспретить устроить городскую стражу для охранения улиц? Это будет лишний штат дворников или ночных сторожей, которые нанимаются в виде стражи, идею которых одобрила Дума» [325].

В. В. Пржевальский:«Если Городская дума в приговоре 14 октября определяет задачу стражи в охранении освободительного движения, а Комиссия предлагает ее задачу определить потребностями защиты личности и жилищ, имущества и свободы собраний, то в этом нет противоречия. <���…> В Манифесте 17 октября провозглашена неприкосновенность личности, но разве она существовала? Личность не была защищена ни от черной сотни, ни от казаков, ни от красной сотни, от каждого, кто хотел бы нарушить чужую неприкосновенность» [326].

А. С. Шмаковотметил, что, по мнению некоторых думцев, «городская стража учреждается для охраны освободительного движения, что такова была мысль постановления 14 октября, иначе говоря, эта стража есть учреждение политическое, а не дворницкое. Где та почва, на которой Дума предполагает построить новую организацию городской милиции, или, как я называю, “муниципальной гвардии”? Почвы этой я усмотреть не могу…» [327]

Наконец, против создания милиции категорически высказался гласный Н. И. Гучков, сославшись на печальный опыт введения милиции в двух городах: «Мы знаем образование милиции в Казани и ее результаты. Газеты сообщают, что вооруженная милиция была в конце концов расстреляна войском. Припоминаю газетную справку относительно Севастополя, где вся наружная полиция была снята, вместо нее была поставлена вооруженная городская милиция, а затем приехал военный суд и снял эту милицию. <���…> На основании всего этого я безусловно высказываюсь против…» [328]

Московская городская дума поручила Городской управе в целях соблюдения порядка на митингах и вблизи отводимых для них зданий образовать особую невооруженную охрану и разработать инструкцию для этой «охранной стражи» [329].

Однако, по некоторым свидетельствам, Дума не ограничилась названными мерами. По воспоминаниям Д. М. Котляренко, после выступления в Думе представителей различных партий и союзов состоялось более узкое совещание гласных и представителей от некоторых союзов, которое продолжалось почти до утра. «…Наконец, совещание гласных окончилось, вышел, кажется, Щепкин с двумя или тремя гласными и объявил о том, что Городская управа без чьей-либо помощи сама организует охрану порядка. <���…> В результате вскоре в городе стали появляться какие-то вооруженные молодцы, совсем не рабочего типа. Эта охрана набиралась из сыночков мелких лавочников, верных хозяйских приказчиков и т. п. элементов. Такая охрана охотно занималась охранением собственности…» [330]

На заседании Думы 25 октября были рассмотрены вопросы о необходимости удаления из города казачьих войск и организации городской милиции. По результатам дискуссий Дума большинством голосов постановила: «Предложение Комиссии об учреждении городской стражи, согласно выработанным Комиссией основным положениям, отклонить» [331].

Несмотря на разноголосицу, приведенные мнения объединяло то обстоятельство, что идея учреждения формирований милиции носила тактический характер. Но в это время уже существовала политическая сила, для которой создание милиции (как формы всеобщего вооружения народа) являлось концептуальным и программным положением. Это была социал-демократическая партия. Левые партии предпринимали меры для организации милиции, которая могла бы стать материальной силой, обеспечивавшей перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую, милиции, которая могла бы стать эффективным орудием борьбы с преступностью и охраны общественного порядка. Московский комитет РСДРП в листовке «Ко всем рабочим» призывал: «…Вооружайтесь всякого рода оружием! Заводские боевые дружины сольются в одну всенародную милицию» [332]. Седьмого декабря 1905 г. Исполком Московского Совета рабочих депутатов принял постановление «Об установлении революционного порядка в городе», в котором говорилось: «Московский Совет рабочих депутатов организует собственные кадры для защиты имущества от воров» [333]. Имеется большое количество свидетельств участия созданной в это время милиции в борьбе с тяжкими преступлениями — разбоями, грабежами, кражами.

Со стороны правительства были предприняты аналогичные меры. На совещании у генерал-губернатора Ф. В. Дубасова 9 декабря 1905 г. было решено «принять самые крайние меры для подавления восстания и принято предложение председателя союза русских людей кн. Щербатова образовать милицию, подчиненную местной участковой полиции» [334]. В организации милиции приняли активное участие некоторые гласные Городской думы [335]. Сам факт создания милиции городскими властями свидетельствует о том, что полиция, с их точки зрения, не являлась «столпом» порядка.