Александр Борисов - Три века российской полиции

4) для уездных исправников и полицеймейстеров, а также их помощников — окончание полного курса наук в объеме не ниже среднего учебного заведения или выдержание соответствующего испытания.

II. По предшествующему прохождению службы:

1) Полицейские надзиратели, городовые и стражники формируются преимущественно из запасных или раненых нижних чинов армии.

2) Для помощников пристава, не имеющих образовательного ценза, указанного в пункте 3 отдела 1 (33) статьи, состояние на военной службе в чине не ниже прапорщика или на гражданской службе — в течение не менее двух лет в классных должностях.

3) Для городничих, участковых и становых приставов — состояние в течение не менее трех лет на военной службе в офицерских чинах или в течение не менее двух лет в должности помощника пристава или в соответствующих ей полицейских должностях, с соблюдением при этом условий, указанных в пункте 3 отдела 1 сей (33) статьи.

4) Для уездных исправников, их помощников, полицеймейстеров и помощников последних — состояние на военной службе в офицерских чинах в течение не менее пяти лет или состояние не менее одного года в должности городских, участковых или становых приставов или соответствующих им полицейских, с соблюдением при этом условий, указанных в пункте 4 отдела 1 сей (33) статьи.

34. В канцеляриях уездных исправников, полицеймейстеров и приставов на должности до VIII класса включительно, за исключением должностей чиновников, заведывающих регистрацией преступников в сыскных отделениях, могут быть определены, как по вольному найму, так и с правами государственной службы, наравне с лицами мужского пола также и лица женского пола, имеющие свидетельства об окончании курса не ниже женских гимназий, институтов, епархиальных училищ и других соответствующих учебных заведений или получение звания домашней учительницы.

35. Определяемые на государственную службу лица женского пола (ст. 34) пользуются одинаковыми с занимающими соответствующие должности лицами мужского пола служебными правами и преимуществами, за исключением прав на производство в чины и на награждение орденами, причем на них возлагаются одинаковые с лицами мужского пола по службе обязанности и ответственность.

( Собрание узаконений и распоряжений правительства. — 1916. — № 307. — Ст. 2426. )

Опыт организации и деятельности формирований милиции в 1905–1907 гг. был использован, развит и обогащен после Февральской революции 1917 г.

Самодержавие до последних дней своего существования сдерживало процесс демократизации российского общества. При этом Николай II готов был прибегнуть к самым крайним мерам. В октябре 1913 г. он обменялся письмами с министром внутренних дел Н. А. Маклаковым, из которых видно, что ни о каких уступках либерального характера не могло быть и речи. Министр сообщал, что «настроение среди фабрично-заводского люда неспокойное, а среди так называемой интеллигенции — очень повышенное. Съезжаются в столицу члены Государственной думы. Собираются в Таврическом дворце думские фракции <���…> Готовятся спешно запросы, вырабатывается план ожесточенной борьбы думы с правительством».

Для преодоления этого, по мнению министра, «необходимы будут две меры: роспуск Думы и немедленное объявление столицы на положении чрезвычайной охраны».

В ответном письме Николай II высказал полное согласие с мнением министра: если «поднимется буря и боевое настроение перекинется за стены Таврического дворца, тогда нужно будет привести предлагаемые Вами меры в исполнение: роспуск Думы и объявление Питера и Москвы на положении чрезвычайной охраны» [348].

Подобные факты, которые перерастали в неуклонно проводившуюся политическую линию, дали основание Н. А. Бердяеву сделать вывод: «Разложение императорской России началось давно. Ко времени революции старый режим совершенно разложился. <���…> Нельзя даже сказать, что Февральская революция свергла монархию в России, — монархия в России сама пала, ее никто не защищал, она не имела сторонников» [349].

Действительно, царизм в феврале 1917 г. оказался в полной изоляции. И только регулярная полиция, растившаяся царизмом более двух столетий, в период Февральской революции практически оказалась его единственной опорой. В Петрограде большинство солдат перешло на сторону революционных масс, и лишь полиция пыталась удержать власть династии Романовых. До последнего дня существования Петроградского охранного отделения — 27 февраля 1917 г. — в него поступали донесения секретных агентов, чинов наружной полиции, полицейских надзирателей участков. Эти сведения обобщались и передавались градоначальнику, командующему войсками, прокурору судебной палаты и в Министерство внутренних дел. Особенностью донесений Охранного отделения являлось отсутствие каких-либо обобщений, анализа событий, они скорее походили на простой перечень уличных происшествий.

Начиная с 25 февраля сообщения поступают реже, и «притом по своему характеру, по сравнительной незначительности отмечаемых и регистрируемых фактов не соответствуют всей важности нарастающих событий» [350].

С началом выступлений рабочих во многих полицейских участках Петрограда состоялись экстренные совещания, на которых выражалась уверенность, «что революция будет подавлена так же, как и в 1905 году» [351].

Однако полиция была бессильна изменить ход событий…

Революция свершилась, и царизм пал. Вместе с ним была подвергнута слому и полиция. Революционные массы громили полицейские участки, арестовывали полицейских. В Петрограде восставшие, подавив сопротивление полиции и жандармерии, захватили здание Охранного отделения и подожгли его. Разгромлено и подожжено было и здание Московского охранного отделения [352]. Большинство архивов и дел политических преступников, находившихся в охранке, были уничтожены. Разгрому подверглись помещения многих полицейских участков Петрограда, Москвы и других городов. Ликвидация полиции происходила повсеместно по всей стране.

«…Многотысячной массой солдат и народа силой освобождено до 200 арестованных. Управление розыска, канцелярия полицеймейстера разгромлены, разграблены <���…> Из революционной толпы организована милиция. Большинство членов полиции спряталось от угрозы расстрела. Исполнение полицейских функций прекратилось», — говорилось в телеграмме, посланной 5 марта 1917 г. кременчугским полицеймейстером полтавскому губернатору [353].

Газета «Русское слово» 2 марта 1917 г. сообщала: «В Кашине (Тверская губ. — Авт .) толпа, среди которой были солдаты, вооруженные винтовками, вошла в полицейское управление и уничтожила часть дел. Далее были обезоружены полиция и станционные жандармы. Арестованы исправник, помощник исправника и пристав» [354].