Вадим Сидоров - Незавершенная революция

Вопросы соотношения империи и национального государства, формирования и сосуществования наций, а также наднациональных объединений до сих пор находятся в центре политических дискуссий и борьбы внутри России и вокруг нее. Они уходят вглубь ее истории и даже истории предшествующих образований, однако, перед тем, как обратиться непосредственно к ним, придется определить и разграничить соответствующие категории.

Прежде всего, когда мы говорим о государстве вообще, необходимо понимать различие между государством в современно-западном понимании и государством в понимании до-современном и не-западном. Государство в современно-западном понимании — State, Nation — по умолчанию предполагает целостность, единство всех его граждан, их власти и территории. Однако характер этого единства существенно отличается в зависимости от политико-правовых реалий, о которых идет речь.

State, что имеет в своей основе состояние или статут, уложение — это некий стабильный, объективированный порядок, существующий на определенной территории. В условиях Запада, переходящего от Средневековья или феодализма к Новому времени, этот порядок выстраивался вокруг признания прав и обязанностей— первоначально отдельных социальных групп (сословий, городов, цехов, религиозных корпораций и т. д.), в последующем — совокупности граждан, принимающей форму нации. Следует отметить, что автор этого текста далек от идеализации западного State или Stato, как и Модерна в целом, а также от идеализированного представления об их формировании исключительно из борьбы за права и свободы. Как это прекрасно показано в соответствующих произведениях Мишеля Фуко, и как это хорошо известно критикам Модерна и «государства-нации», и справа, и слева, в их формировании не меньшую роль сыграли силы сугубо механистического и левиафанического характера. Тем не менее, особенностью западного модерна и западного Stato, выводящейся из его средневековой феодальной истории, является конституирование политического порядка, существующего в правовых рамках, то есть, ограниченного завоеванными, признанными и защищаемыми правами членов общества, не входящих во властные структуры.

С этой точки зрения, необходимо признать, что государства в современно-западном понимании, как Stato, в России нет и никогда не было. Русское « Государство» этимологически имеет смысл «государева дела», системно не ограниченного никакими правовыми рамками или интересами общества («нации»), в основе которых лежат гарантированные права его членов и частей. Исторически русское «государство» восходит к реалиям, описанным Ибн Халдуном в до-современную (до-модерную) эпоху, соответствующим понятию « дауля». Средневековые исламские ученые и арабские лингвисты определяли даулю как «попеременную победу одной группы над другой, а также, поочередное или периодичное, обладание и перемещения богатства, имущества из одних рук в другие». Надо понимать, что как динамическая, а не статическая (стато, state) реальность дауля описывает не реалии правовой рамки (framework), которой в исламе является шариат, но политического правления, и в этом качестве, по Ибн Халдуну, неразрывно связано с понятием «асабийи».

В халдунианском, социологическом смысле « асабийя» это групповая политическая сплоченность, солидарность, которая делает их носителей субъектом политического процесса. Племена, династии, дружины, ордена — все они так или иначе выступают в качестве асабий, которые в условиях феодального (до-модерного) порядка, открыто устанавливают свою власть над определенными территориями и их населением.

Следует отметить, что и дауля, и асабийя обладают универсальной политической природой, присущей и политической истории Запада. В нем также именно политические асабийи выступали и в ряде случаев продолжают выступать по сей день главными двигателями политического процесса. С той лишь разницей, что, как это уже было указано выше, это политическое было введено в правовые рамки, рамки Stato, хотя периодически и на Западе политические асабийи пытались выйти за них, ломали их, а в некоторых случаях уничтожали Stato, полностью подчиняя его организацию своей гегемонии. В связи с чем необходимо отметить, что и сегодня Stato на Западе не выглядит как незыблемая реальность, и внутри него существуют политические асабийи, стремящиеся к выходу за ее рамки и даже к ее упразднению и замене принципиально иной политической организацией.

Также, на том основании, что русское «государство» исторически развивалось по другой логике, чем западное Stato, было бы ошибочно ставить первое в один ряд с исламской «даулей» и рассматривать их как разновидности некой «восточной» традиции в ориенталистском понимании. Как это блестяще показал современный американский исламовед Ваэль Халляк, историческая исламская «дауля» или «султания» также существовала (хоть и по другим принципам) в рамках (framework) системы, базирующейся на признании трансцендентных, существующих независимо от власти, прав и обязанностей, в общем и целом признавала их ограничения и сосуществовала с организованным вокруг них обществом в качестве «минимального правительства».

Эту же, условно ранне-феодальную модель, можно усмотреть и в характере государственности древней (доордынской) и новой (пост-ордынской) Руси. Однако она драматически меняется с момента создания централизованного Российского государства. Вступив на путь раннего модерна (позднего средневековья) одним из первых среди существующих государств Старого света, оно в полной мере воплощало в себе его левиафанические и механицистические тенденции, о которых говорилось выше, однако, последовательно эмансипировалось от тех правовых рамок и ограничителей, которые по своему сохранялись и развивались в рамках как западной, так и исламской политико-правовых традиций.

Феномен российского модерна, первоначально еще в его ранней фазе, неразрывно связан с таким понятием как « империя». В общем виде, особенно в его актуальном смысле как противоположности «национальному государству», под империей подразумевается государство (в общем, недифференцированном смысле), правящее странами и народами, обладающими потенциалом отдельных наций. И при историческом анализе этой проблемы часто как следствие упрощения и недопонимания совершается ошибка в определении генезиса и классификации имперской государственности в России.