Александр Кравчук - Перикл и Аспазия

И все же Анаксагор переехал в Афины — город, живший политикой и торговлей. Людей, среди которых он поселился, по-настоящему волновали только распри партий, деньги, судебные процессы и военные походы. Очевидно, философ руководствовался тем соображением, что со времени создания Морского союза Афины фактически стали столицей Эллады. Сюда быстрее всего доходили новости со всего света, а они были для Анаксагора тем материалом, из которого он строил величественное здание своей системы. В Афины с запада и востока по государственным и частным делам приезжало много интересных личностей, здесь можно было встретиться и побеседовать с самыми светлыми умами и лучшими знатоками всех наук.

Но каковы бы ни были причины переезда в Афины, это решение имело далеко идущие последствия. На аттическом дичке была привита благородная ветвь ионической философии. Отныне оп приносил прекрасные плоды. Анаксагор стал первым в длинном ряду афинских мыслителей, людей, родившихся или творивших в этом городе. Среди наиболее известных назовем лишь некоторых: Сократ, Платон, Аристотель, Зенон, Эпикур. Для современников Анаксагора самым важным было то, что он — друг и учитель Перикла. Его влиянию приписывали олимпийское спокойствие и стройность мысли афинского политика. Люди говорили: «Как, согласно Анаксагору, всем управляет Разум, вносящий порядок в мир вещей, так и Перикл стремится вести политические дела по образцу Разума».

В этом утверждении было много язвительности. Позднее среди набожного афинского люда стали раздаваться голоса, что Анаксагор внушает своему ученику неверие. И хотя Перикл придерживался принципов официального культа, приносил жертвы богам, поддерживал строительство святынь, тем не менее многие утверждали: «Все это он делает напоказ, чтобы не оттолкнуть от себя народ, верный старым божествам и традициям отцов. Зато наверняка он не верит в гадания и предсказания будущего, хотя бессмертные боги не раз давали нам указания и предостерегали от опасностей. Сам Перикл мог в этом убедиться».

Далее обычно рассказывали о таком случае. Однажды Периклу принесли голову барана, родившегося в одном из его пригородных имений. Она представляла собой настоящее чудо природы, ибо вместо двух из нее рос только один рог — большой и твердый, как кремень. В это время в доме Перикла находились Анаксагор и знаменитый предсказатель Лампон. С последним Перикл охотно общался, возможно, для того, чтобы опровергнуть слухи о своем неверии. Лампон, увидев диковину, мгновенно вскричал: «Знак небес! Человек, на чьей земле родился единорог, будет единственным хозяином города».

Анаксагор, усмехнувшись на эти слова, приказал разрубить голову и принялся доказывать, что баран родился с одним рогом из-за неправильного развития черепа и мозга.

Слушатели спрашивали: кто же из двоих был прав? Может быть, оба? В любом случае важнее были слова Лампона, ибо дело происходило тогда, когда Перикл боролся за первенство в государстве с Фукидидом, сыном Мелесия, — вождем олигархов. Вскоре Фукидид был подвергнут остракизму, а Перикл действительно на долгие годы встал у руля государства.

Однако все это произошло только в 443 г. до и. э. А гораздо раньше рядом с Периклом появился таинственный человек, которому приписывали влияние, равное влиянию Анаксагора. Звали его Дамой, и был он учителем и прекрасным теоретиком музыки. Все согласно утверждали, что по-настоящему его интересует только политика, а искусство игры — лишь прикрытие истинной деятельности. Ходили также упорные слухи о причастности Дамона ко многим изменениям в государственном устройстве, осуществленным Периклом. Может быть, все же правильнее было бы сказать, что именно Дамон предостерегал Перикла от слишком смелого реформаторства, ибо этот учитель музыки по своим убеждениям являлся консерватором. Так, нам кажется, понимал наставления и деятельность Дамона и Платон, который в книге четвертой своего «Государства» говорит устами Сократа: «Тем, кто блюдет государство, надо прилагать все усилия к тому, чтобы от них не укрылась порча, и прежде всего им надо оберегать государство от нарушающих порядок новшеств в области гимнастического и мусического искусств. Надо остерегаться вводить новые виды мусического искусства — здесь рискуют всем: ведь нигде не бывает перемены приемов мусического искусства без изменения в самых важных государственных установлениях» [28] Платон. Государство / Пер. с древнегреч. А. Н. Евгунова // Платон. Соч. М., 1971. Т. 3, ч. 1. С. 212. .

К подножию статуи Афины прильнул смертельно уставший человек. Громко молил ее: «Госпожа моя! Ниспошли мне свою милость! Я столько скитался по разным землям. От пролитой крови меня очистил Аполлон, и вот теперь, следуя его воле, я прибрел сюда, в твой город, чтобы просить только одного: справедливого приговора».

Измученный путник еще не закончил молитвы, как появились черные богини. Пронзительно кричали: «Видим четкий след. Преследуем его, как охотничьи псы оленя, чувствуем запах крови. Теперь убийца от нас не уйдет. Вот он! Обнял преступными руками статую богини. Но ему уже ничто не поможет, за пролитую им кровь мы сами выпьем живую кровь из его жил. Сейчас он сойдет в мрачные подземелья и узнает, что там ожидает святотатцев: тех, кто нарушил право гостеприимства, и тех, кто поднял руку на родителей. Теперь его уже не спасут ни Аполлон, ни Афина, он станет поживой для духов подземелья, сгинет, как бескровный дух. Мы справедливы, наш гнев не коснется того, у кого руки чисты. Но горе тому, кто замарает себя преступлением, подобно этому человеку. Защищая права умерших, мы не знаем промаха».

Зловеще воя, черные богини тесным кольцом окружили статую и склонившуюся в немой мольбе фигуру, однако умолкли, когда среди облаков появилась Афина в блестящем доспехе. Она издалека услышала призывы о помощи и теперь удивленно смотрела по сторонам: откуда столько беспокойства в ее любимом городе? Преследуемый смиренно обратился к богине: «Я родом из земли аргивян. Ты хорошо знаешь моего отца — Агамемнона, царя Микен, того самого, что отправился под Трою и благодаря твоему покровительству захватил город Приама. Но когда он спустя много лет вернулся домой, то погиб страшной смертью от руки своей жены и моей матери. Она опутала мужа плащом, когда он мылся в бане, а любовник убил его топором. Я отомстил за кровь отца. Однако я был не один и могу назвать своего сообщника. Был им Аполлон — бог, который объявляет свою волю в Дельфах. Он пригрозил мне страшными муками, если я не покараю мать. Я рассказал тебе все как было, моя госпожа. Суди сама, правильно ли я поступил. Заранее подчиняюсь твоему приговору».