Александр Кравчук - Перикл и Аспазия

Вот такую драму о жертвенной любви, победившей смерть, написал Еврипид в дни кровавой войны с Самосом.

В июле 433 г. до н. э. в Афины одновременно прибыли послы Коринфа и Керкиры. Они предстали сначала перед советом, а потом и перед народным собранием. Первыми изложили свое дело керкиряне: «До сих пор мы ни с кем не связывались узами союза. Поэтому-то ныне мы вынуждены вести войну с Коринфом в одиночку. Может быть, кто-нибудь спросит, почему мы не хотели иметь союзников. Ответ прост: мы опасались, что союзный договор заставит нас заниматься делами, далекими от наших интересов, и принудит к войне с людьми, которые при других обстоятельствах были бы нашими друзьями. Мы считали, что поступаем предусмотрительно, но, как оказалось, ошиблись. Правда, нам удалось отбить первое нападение коринфского флота. Однако против нас готовится новый поход: Коринф обращается за помощью к разным государствам Эллады. С такой мощью Керкире не справиться. Поэтому мы и обращаемся к вам с просьбой о помощи. Надеемся, что ее предоставление будет для вас выгодным и, конечно, не принесет никакого вреда. Во-первых, вы окажете помощь не обидчикам, а жертве нападения. Во-вторых, на веки вечные заслужите нашу благодарность. И наконец, в-третьих, ваш флот превосходит все остальные, но самым сильным после него является наш. У нас сто двадцать военных кораблей. Поэтому в случае заключения союзного договора в выигрыше-окажемся не только мы. Ведь и вы одновременно приобретете славу защитников справедливости и усилите вашу морскую мощь.

Но, быть может, некоторые из находящихся здесь судят, что никогда не произойдет такой войны, в котором мы могли бы пригодиться? Они глубоко заблуждаются! Спартанцы живут в постоянном страхе перед вами и наверняка стремятся к конфликту. И уж во всяком случае, этого желают ваши злейшие враги — коринфяне. Их замыслы угадать нетрудно: сначала победить нас, а потом ударить по Афинам и Морскому союзу. Из опасения перед нашими объединенными силами они жаждут либо подчинить себе наш остров, либо полностью его уничтожить.

Конечно, коринфяне будут утверждать, что вы не имеете права принимать нас в ваш союз, ибо Керкира их колония. В таком случае мы хотели бы напомнить: только та колония, к которой хорошо относятся, уважает свою метрополию. Колонисты не подданные. Когда между нами и Коринфом разгорелся спор из-за Эпидамна, мы хотели решить дело полюбовно, но коринфяне предпочли войну.

Ваш договор со Спартой говорит ясно и недвусмысленно: те государства, которые не состоят ни в каких союзах, могут присоединиться к одному из них. Как будто прямо о нас написано. Таким образом, ничто не препятствует принятию Керкиры в число членов Морского союза. Кроме того, наш остров находится в Ионическом море и может сослужить хорошую службу афинскому флоту в случае его похода на Запад, но он ведь может стать базой и для кораблей Запада, если тамошние государства захотят оказать помощь Спарте и Коринфу. Что вы предпочтете?

Хотим вам напомнить еще раз: во всей Элладе есть только три морских державы — Афины, Коринф и Керкира. Если Коринф поглотит наши запасы и силы, то на море вам придется противостоять превосходящим силам неприятеля».

Послы Коринфа ответили на это такой речью:

«Жители Керкиры утверждают, что они обижены своей метрополией. Мы же считаем: коринфяне основали эту колонию вовсе не для того, чтобы терпеть оскорбления от ее жителей. Как известно, другие колонии относятся к нам с уважением. Керкиряне богаты — вот в чем причина их надменности и несправедливости. Они вспомнили об Эпидамне, городе, который мы основали у входа в Адриатическое море. Так вот, когда соседние варварские народы стали нападать на город, керкиряне не пришли ему на помощь, хотя и были обязаны это сделать, и притом по разным причинам. Но после того как мы помогли Эпидамну, керкиряне вскоре его захватили. Сейчас они утверждают, что хотели кончить дело полюбовно. Но когда они сделали столь прекрасное предложение? Тогда, когда поняли, что мы не отнесемся безразлично к нападению на город, находящийся под нашим покровительством.

Теперь жители Керкиры просят вас заключить с ними союз. Поступив так, вы, по нашему мнению, разделите с ними вину, хотя до этого не принимали участия в их несправедливых делах. Мы также утверждаем, что, приняв керкирян в Морской союз, афиняне поступят вопреки духу мирного договора со Спартой. Да, действительно, договор позволяет каждому независимому государству свободно выбирать себе союзника, но разве можно удовлетворить просьбу тех, чье вступление в Морской союз неизбежно вовлечет его в войну? Сейчас, пока действует мирный договор, мы в некоторой степени являемся вашими союзниками. Однако, приняв к себе Керкиру, вы сразу же превратитесь в наших врагов, ибо, сражаясь с этим островом, мы будем вынуждены сражаться и с вами. Честно говоря, вам бы следовало вместе с нами выступить против жителей Керкиры. Они пугают вас войной. Неизвестно, будет ли она вообще. Стоит ли из опасения войны, которой, может быть, никогда и не будет, приобретать себе врагов в нашем лице?

Когда восемь лет назад от вашего союза отпали самосцы, в нашем Пелопоннесском союзе возник спор, надо ли прийти им на помощь. Мнения, как вы знаете, были разные. Мы же тогда открыто заявили: «Самосу помогать нельзя, афиняне имеют полное право наказывать своих союзников». Наше мнение победило, и вы смогли расправиться со строптивым островом. Конечно, между нами существует недоверие из-за Мегары, которой вы оказали помощь пятнадцать лет назад. Но это дело прошлое. Нынешняя услуга сотрет из памяти давнее недоразумение. Повторяем: в случае с Самосом мы вели себя по отношению к вам не просто нейтрально, но даже дружественно. Мы надеемся, что вы сейчас поступите подобным же образом и признаете наши права на собственную колонию!»

Целых два дня обсуждало народное собрание дело Керкиры. В первый день преобладало мнение, что правда на стороне коринфян, хотя сам ход событий показывал, как трудно докопаться до истины.

Город Эпидамн (современный Дуррес в Албании) был основан керкирянами совместно с коринфянами. Вокруг жили враждебные поселенцам варвары-иллирийцы. Несмотря на столь неприятное соседство, город быстро рос и богател. Он наверняка справился бы с полудикими соседями, если бы в нем самом не началась борьба за власть между олигархами и народом. И хотя олигархов и прогнали, но ушли они недалеко: присоединились к иллирийцам и вместе с ними нападали на жителей Эпидамна. Отчаявшиеся горожане обратились за помощью к Керкире. Все напрасно: на острове правили олигархи, поддерживавшие своих собратьев, изгнанных из Эпидамна. Поэтому послы, несмотря на то что они умоляли керкирян о милосердии в их главной святыне, у алтаря богини Геры, уехали ни с чем. Только теперь, очевидно, по приговору дельфийского оракула Эпидамн отдался под покровительство Коринфа. Тот сразу воспользовался возможностью укрепить свои позиции в районе Ионического залива. Могущественная и богатая Керкира стояла непреодолимой преградой на пути коринфской торговли с Западом, поэтому вражда между обоими государствами, несмотря на их исторические связи, нарастала из поколения в поколение. «Как же можно, — говорили в Коринфе, — не воспользоваться случаем и не усесться под боком у дерзких керкирян?» Вскоре в Эпидамн в сопровождении отряда воинов прибыли переселенцы из Коринфа и дружественных ему городов. Но почти одновременно около города появились корабли Керкиры. С них раздавались призывы прогнать пришельцев и вернуть назад олигархов. Когда это не помогло, с Керкиры прислали вторую эскадру, на борту которой находились изгнанники из Эпидамна. Флот начал осаду, что не представляло большого труда, ибо Эпидамн был расположен на перешейке.