Петер Элебрахт - Трагедия пирамид: 5000 лет разграбления египетских усыпальниц

Среди множества охотников за сувенирами агенты консульств иностранных государств занимали особое место. Надо знать, что не нашлось бы ни одного из этих не слишком почтенных чиновников, кто к концу срока своей службы не сделался богатым человеком. Крупные сделки они заключали от имени официальных представителей, аккредитованных при хедиве; но ухищрения, приносившие наибольший доход, предназначались частным лицам. Для приезжавших гостей устраивался льстящий их самолюбию спектакль: навстречу под парусом выходила лодка, и еще вдали от причала компанию искателей приключений приветствовали ружейным залпом привычные к этому занятию бандиты. Француз, видавший подобные трюки, писал: «Советую путешественникам быть настороже с продавцами древностей. Один из них, будучи консулом некоего государства, в Луксоре знакомится с богатым иностранцем и приглашает его на обед, обставленный в истинно арабском духе. Во время десерта раздается стук в дверь; слуга докладывает, что пришел местный житель и предлагает заслуживающие внимания недавно найденные древности. Его впускают, и богатый иностранец, не сумев превозмочь искушения, по совету консула покупает вещи, в действительности принадлежащие хозяину дома». Торговцам на черном рынке издавна хорошо известен метод обхождения с приезжими. Для того чтобы удовлетворить пристрастие к древностям и придать сделке оттенок приключения, предварительные переговоры сопровождаются игрой на нервах покупателей. Выставленные в витринах предметы приносят меньше прибыли в сравнении с тем, что продается во тьме или полутьме закоулков и внутренних дворов. Воровская добыча должна источать своего рода аромат, если за нее хотят получить достойную сумму. «Тише, не говорите громко, это опасно!» Подобные слова придают покупке характер священнодействия и ведут к поднятию цены. Душа ликует от удовольствия, когда краденые вещи благополучно минуют в конце концов александрийскую таможню!

А начинаются подобные инсценировки следующим образом. Вереница ослов под гортанные окрики погонщиков возвращается из Долины царей; дамы и господа в изнеможении опускаются на разостланные в тени чахлых пальм пледы и подушки. В подходящий момент появляются темные личности из Курны или Эль-Кохи и с помощью выразительных жестов и интригующего нашептывания пытаются подсунуть обществу благородных господ, находящемуся в крайнем возбуждении, древности, которые несколькими часами раньше они получили у агентов консульства. Погонщики не только водят караваны, но и активно участвуют в торговле сувенирами. Во время путешествий в чужой стране зарождаются связи, которые облегчают торговлю любыми товарами. Благодаря этим связям на рынке из-под полы сбывались откровенные подделки.

Еще не возник большой спрос на грубую имитацию, в продажу еще шли подлинники, а на рынке уже стояла проблема подвоза скарабеев (популярных амулетов в виде жуков). Феллахи начали производить их в домашних условиях. Они наизусть знали все картуши 9с надписями Тутмоса III. Таким образом появились подделки с одним и тем же текстом и одинаковыми знаками властителя XVIII династии.

«Они предлагают скарабеев из стеатита. На большинстве из них известные каждому феллаху картуши Тутмоса III. Цена упала с 10 шиллингов до 10 пфеннигов», — сообщал иностранец, посетивший Фивы в 1860 г. Юркие, живые погонщики были прекрасными психологами; они сразу могли определить, что желает дама, и извлекали необходимый предмет, так сказать, из рукава. Во время прогулок по пустыне погонщики сновали среди господ и внимательно прислушивались к разговорам. Не зная языка, они понимали часто повторяемые слова, означавшие ту или иную вещь. Этого оказывалось вполне достаточно, чтобы спрос можно было удовлетворить из семейных запасов. Ведь дамы платили золотом, доставая из надушенных ридикюлей туго набитые кошельки. Если парни становились слишком назойливыми, они получали иногда от мужей этих дам хороший удар хлыстом. Подобную мелочь погонщики воспринимали с кисло-сладкой улыбкой как аванс в заключаемой сделке. Все они думали о своей судьбе, знали, что из их круга вышли люди, которым подпольная торговля древностями принесла значительное состояние.

Мухаммед-бей Мухассиб (1843–1928) являлся в этом смысле примером молодежи. На стезю погонщика он ступил, начав прислуживать английской писательнице Люси Дафф-Гордон, которая начиная с 1863 г. в течение многих лет жила в луксорском французском доме. Погонщик Мухассиб скончался в Луксоре, став известным человеком; он принадлежал к плеяде крупнейших торговцев своего времени. Его торговля с европейскими и американскими коллекционерами и агентами музеев часто балансировала на зыбкой грани законной и противозаконной деятельности. Он играл ведущую роль, получая при этом огромные барыши от продажи наиболее значительных произведений египетского искусства.

Французский археолог Огюст Мариетт, как уже говорилось, снискал международную известность, открыв мемфисский Серапеум, кладбище Аписов. Через семь лет после своего возвышения вице-король Саид-паша назначил Мариетта — основателя национального Египетского музея — его директором. Национальный музей, а также центральное управление Службы древностей под руководством приступившего к делам Мариетта попытались упредить нападения «полуварваров-туристов». Из тогдашнего Булакского музея было направлено следующее предписание таможенным службам: «Экспорт древностей запрещен. Тюки, как и вообще всякого рода грузы, покидающие Египет, должны проходить досмотр, обнаруженные древности подлежат конфискации, если их владельцы не имеют разрешения на вывоз, выданного Булакским музеем».

В Александрии приезжавших предупреждали о запрете, однако коллекционеры, агенты музеев и группы туристов не обращали на него серьезного внимания. Было известно, что в органах контроля свили гнездо люди, которые за соответствующую мзду готовы закрыть глаза на все нарушения закона. Кроме того, за спиной людей с именем и положением, официально производивших закупки для учреждений по охране культуры, часто стояли весьма сомнительные лица, которые оказывали помощь отнюдь не ради препровождения времени. Они отбивали заслуженный бакшиш у торговцев, укрывателей и воров.

Если щекотливые дела официальных лиц улаживали к общему удовольствию обеих сторон крупные чиновники правительственных служб, то к туристам на помощь приходили драгоманы, которые колдовали над их добром и, словно кролик из цилиндра фокусника, появлялись всякий раз, как только таможенник принимался с пристрастием рыться в тюках. Таможенные декларации с такой молниеносной быстротой переходили из рук в руки, что никто не решился бы сказать, будто тут происходит что-то незаконное.