Петер Элебрахт - Трагедия пирамид: 5000 лет разграбления египетских усыпальниц

3000-летняя культура. Сокровища в земле…

1Та-Кемет — Темной землей — (т. е. орошаемой, возделанной — в отличие от Красной земли, пустыни) — называли свою страну сами египтяне: греческое слово Aigyptos происходит, видимо, от искаженного Хеку-Пта — названия г. Мемфиса.

Снофру (или Снефру, Санофру). — основатель IV династии: Хеопсом, Хефре-ном и Микерином греки называли Хуфу, Хафра и Менкаура.

3Сын Ра (Солнца) — непременное определение, следующее за личным именем царя в его титулатуре.

4Этим, по мнению древних, наносился страшный, непоправимый ущерб «душе» покойного.

5О царе не следовало упоминать прямо: фараон, т. е. «[тот, кто] в большом доме», — слово, получившее распространение во времена Нового царства (хотя встречается оно уже в текстах V династии); в европейские языки проникло через Библию.

6Распространенность сложных защитных приспособлений в египетских усыпальницах сильно преувеличена. Опускающиеся каменные заслоны обнаружены лишь в гробнице Сенусертнахта — скульптора, архитектора и верховного жреца Птаха в Мемфисе времен Сенусерта I. Чаще ограничивались сооружением ходов, шахт и т. п., которые никуда не вели.

7Мастаба — букв, скамья (араб.) — надгробное сооружение, прямоугольное в плане, с характерным наклоном стен. Погребальная камера и другие помещения обычно находились глубоко под землей; к ним вели вертикальные шахты.

8Во времена Нового царства разрушение гробницы, имя владельца которой сохранилось, считалось преступлением и перед моралью, и перед законом. Но это допускалось, если имя его оказывалось утраченным: тогда покойного рассматривали как уже приобщившегося к божеству и «раздающего камень» людям.

9С пресечением XII династии распад государства вскоре возобновился. В страну вторгаются кочевники Палестины, большей частью ханаанеи. Около середины XVII в. до н. э. один из предводителей азиатских воинских контингентов захватывает Мемфис и коронуется как царь Египта, основывая XV династию. Египтяне называли этих царей гиксосами; эпитет этот означает «цари-иноземцы» (греческие авторы поняли это. как название народа). Их столица располагалась в Аварисе, в Восточной Дельте.

10Создание типа скальной гробницы традиция приписывает одному из величайших архитекторов Египта, Инени. Подземные помещения ее достигали иногда внушительных размеров; расположение и даже название их в большой мере повторяют план и наименование помещений усыпальниц Древнего и Среднего царств.

11Над Ливийскими предгорьями, подходящими к Фивам, возвышается, подобно пирамиде, острая вершина Рог.

12«Место красоты», «Место истины», — обычные названия кладбища. Для египтянина «будущее существование беспрерывно продолжает эту жизнь в ее мирных и часто радостных формах. «Душа» изменений не претерпевает, тело сохранено мумифицированием, гробница есть дом; было удачно замечено, что древний египтянин парадоксально отрицает реальность смерти» (S. Моsсati. The Face of Antient Orient. Chicago, 1963, p. 301).

13Известны многочисленные гробницы людей самого низкого звания, работавших в царских усыпальницах Дейр-эль-Бахари.

14Луксор — современный город, находящийся на территории древних Фив.

В древности храмовый комплекс Амона в Луксоре назывался Ипет-Ресит.

15Аменхотеп IV осуществил едва ли не первую попытку введения монотеистической мировой религии: египетское многобожие он заменил почитанием единого божества — Атона (Солнечного диска); личное имя сменил на Эхнатон (Угодный Атону), а столицу — Ахетатон (Горизонт — или Небосклон — Атона) выстроил вдали от обычной области размещения столиц Нового царства. Храмы иных божеств были закрыты; культ мертвых — предмет вечных забот каждого египтянина — был если и не отменен, то запущен.

Люди традиционного общества могли не любить Эхнатона еще потому, что он был царем сомнительной законности: его Великая жена, знаменитая Нефретнефру-атон Нефертити, по всей видимости, не принадлежала к царскому роду. По крайней мере сестра ее никогда не называется дочерью царя.

16Фивы именует Стовратными уже Гомер; здесь 100 — одно из так называемых риторических чисел, в древней литературе часто играющих роль синонима понятия «множества».

17Скальная гробница Тутмоса IV — один из совершенных образцов сооружения подобного рода.

Охота за древностями началась

1Пятый царь (204–180 гг. до н. э.) македонской династии, которую основал один из диадоков (наследников) Александра, Птолемей Лаг.

2Т. Юнг был одним из крупнейших физиков начала XIX в. и вообще необычайно одаренным человеком. Тем не менее ему удалось понять значение лишь считанных иероглифов; несмотря на это, потом еще долго велась недостойная полемика о приоритете. Шампольон почти сразу перестал отвечать на довольно грубые нападки Юнга, со своей стороны всегда отмечая роль последнего в решении проблемы дешифровки. Во «Вступительной речи к курсу археологии» Шампольон говорил:

«Тщетно английские путешественники, побуждаемые, быть может, скорее духом национального соперничества, нежели правильно понятыми интересами науки, хотели умалить значение работ, выполненных Французской комиссией. Полезные изыскания доктора Юнга скорее, чем все эти необоснованные нападки, обеспечат Англии благородное участие в развитии египетских исследований».

3Едва ли не самый важный шаг к пониманию природы египетской письменности — открытие наличия фонетических знаков — Шампольон сделал 14 сентября 1822 г. Только человек самых независимых суждений мог заняться проблемой дешифровки древнеегипетской письменности в такое время, когда, кроме древней Греции и Европы нового времени, везде мерещилось варварство. Например, крупный немецкий философ И. Г. Гердер, ученик Канта, пишет, даже не побывав в стране: «Ни у одной статуи, ни у одного египетского храма нет легкости греческого искусства, нет радостного, светлого облика; о подобных целях искусства у них не было представления, и не было у них стремления к подобным целям… Тщетно искать тайн в глубинах пирамид, тщетно искать сокровенной в обелисках мудрости; если даже и расшифровать начертанные на них иероглифы, что сможем прочитать мы в них, — наверное, летопись давно уже забытых и неинтересных событий или похвалу их основателям?…Иероглифы — это первая неуклюжая попытка ребенка, ребяческого рассудка найти знаки для выражения мысли; у самых неразвитых дикарей Америки было сколько угодно иероглифов; разве не сумели мексиканцы передать с помощью своих иероглифов и самую неслыханную для них новость — прибытие в их страну испанцев? А египтяне долго придерживались такого несовершенного способа письма и в течение целых столетий рисовали их на стенах и камнях, затрачивая невероятные усилия, — какая же бедность представлений, какая неподвижность рассудка! Сколь же тесен был круг знаний нации, ее обширной ученой касты, что в течение тысячелетий довольствовались своими птичками и черточками!» Т. Юнг примерно такого же мнения о египтянах.