Дмитрий Мишин - История государства Лахмидов

Тем не менее последствием убийства Ауса везде называется возвращение царской власти к Лахмидам. Сасанидский царь назначил новым правителем Хиры сына Амра II — Имру-ль-Кайса II. Для политической ситуации в Хире это, несомненно, стало развязкой, однако современному историку трудно объяснить смысл происшедшего. Из того, что власть вернули Лахмидам, можно заключить, что они не утратили расположение Шапура II. Но почему Имру-ль-Кайс не был назначен сразу? Не исключено, конечно, что к моменту смерти Амра он еще не достиг совершеннолетия, и Аус, не принадлежавший к царской династии, был при нем своего рода регентом.

Однако Амр II умер не молодым человеком: только его правление заняло тридцать лет. Тогда у Имру-ль-Кайса должны были быть старшие братья, и ситуация запутывается еще больше. Можно лишь догадываться, что Шапур II в связи с какими-то событиями решил на время отстранить Лахмидов от власти и поставил управлять Хирой представителя местной знати, на верность которого считал возможным полагаться. Но через несколько лет среди этой знати начались междоусобицы, и Шапур вернул власть Лахмидам.

Этот шаг, судя по всему, оправдал себя: Имру-ль-Кайс II правил в Хире четверть века без каких-либо заметных проблем. Источники не сообщают ни о каких событиях или потрясениях, происшедших в его правление. Уже сам факт столь долгого правления свидетельствует о стабильности, которая наконец-то была достигнута.

Куда более заметной фигурой был сын и наследник Имру-ль-Кайса II — ан-Нуман I. Судя по некоторым данным, для самих Лахмидов его правление стало началом какого-то нового этапа их истории. Это видно по тому, что царя аль-Мунзира III, которого, вероятно, можно считать самым выдающимся правителем династии, средневековые авторы называют «сын аш-Шакики» ( Jbn al-Saqiqa ) [72]. Но согласно арабским преданиям мать аль-Мунзира звали Мауия или Мария [73]; за красоту она получила прозвище Μa' al-sama' (Небесная (т. е. дождевая) вода), ибо дождь у арабов считался благодатью [19, сер. 1, с. 900; 67, с. 105; 107, т. 3, с. 200; 238, с. 359]. Аш-Шакика была матерью ан-Нумана I [19, сер. 1, с. 850; 67, с. 101], отчего его называли «сыном аш-Шакики» [172, ч. 2, с. 36; 181, с. 114; 213, с. 113; 238, с. 358] [74]. Следовательно, аль-Мунзир III считался потомком аш-Шакики, а еще вернее — потомком ан-Нумана [75]. Иоанн Эфесский считал правителей Хиры «родом ан-Нумана» [76].

Это начало может быть связано со знаменательным для Лахмидов решением сасанидского царя Ездигерда I (400–420), который отправил к царю Хиры на воспитание своего сына Варахрана, будущего царя Варахрана V Гора. Сказания об этом, восходящие к Хишаму аль-Кальби, распространены в средневековой мусульманской литературе. Согласно их переложению у ат-Табари, сразу после рождения Варахрана Ездигерд велел звездочетам составить его гороскоп. Звездочеты выполнили повеление царя, и выяснилось, что Варахран унаследует престол, но будет вскормлен не в той стране, где живут персы. Ездигерд стал помышлять о том, чтобы отправить сына за пределы своих владений. Первое время он колебался, не зная, отправлять ли сына к ромеям или к арабам, но затем выбрал последних [77]. Этот рассказ может показаться красивой выдумкой (как можно было отправить малолетнего наследника престола в далекое и опасное путешествие, да и вообще разлучаться с ним?). Но в свете того, что мы знаем о сасанидских традициях, сообщение ат-Табари отнюдь не кажется фантастичным. Сасаниды действительно увлекались астрологией и верили предсказаниям звездочетов [78]. В обычаях Сасанидов было и отдавать детей на воспитание в знатные роды. В накш-и-рустамской надписи Шапура I упоминаются сасанидские царевичи-тезки по имени Сасан, отданные на воспитание в роды Парриганов и Кидуганов [110, с. 326–327] [79]. Более того, сам Ездигерд был опекуном Феодосия, сына императора Восточной Римской империи Аркадия (395–408) и будущего императора Феодосия II [80]. Возможно, Ездигерд считал себя вправе рассчитывать на ответный шаг со стороны императора. Правда, впоследствии рассматриваемый эпизод действительно вобрал в себя немало легендарных элементов. Рассказывали, например, что дети Ездигерда умирали, и он хотел отправить Варахрана в место со здоровым климатом [73, с. 539; 172, ч. 2, с. 36; 213, с. 113; 253, с. 139] или что сам Варахран страдал одержимостью или какой-то другой болезнью, и придворные лекари советовали отвезти его в Хиру с ее здоровым климатом, где он будет омываться мочой верблюдов и пить их молоко [227, с. 212; 264, т. 2, с.402] [81].

Наиболее подробный рассказ об этих событиях мы находим у ат-Табари. Согласно ему, Ездигерд, ознакомившись с гороскопом,

«…стал помышлять о том, чтобы отдать его (Варахрана. — Д. М .) на вскормление и воспитание кому-нибудь из бывших при его дворе ромеев, арабов или иных кто не был из персов, и ему пришло на ум избрать арабов, чтобы те воспитывали его и нянчили. И вот он призвал аль-Мунзира, сына ан-Нумана, назначил его опекать Бахрама [82], возвысил его (аль-Мунзира. — Д. М .), обласкал, поставил царем над арабами, пожаловал ему два почетных звания — одно из них называлось ram afzud Yazdagird , что объясняется как "еще более обрадовался Ездигерд", а другое — mahist , что объясняется как "самый великий среди слуг", приказал дать ему дары и одежду в соответствии с тем, на что он имел право, будучи на своем месте [83], и велел [ему] увезти Бахрама в страну арабов» [19, сер. 1, с. 854–855].

В этом фрагменте следует прежде всего обратить внимание на слова о том, что Ездигерд поставил аль-Мунзира царем над арабами. Вообще говоря, Ездигерд, который, судя по сообщениям источников, нередко карал вельмож [84], мог сместить ан-Нумана и поставить на его место аль-Мунзира. В источниках можно прочесть, что Ездигерд отправил Варахрана именно к аль-Мунзиру, в его столицу — Хиру [174, с. 51], причем аль-Мунзир называется царем [73, с. 539]. Как будет показано далее, в описаниях войны между Сасанидской державой и Восточной Римской империей 421–422 гг. аль-Мунзир фигурирует как царь. Но авторы, по сообщениям которых мы восстанавливаем историю этой войны, не интересовались делами Лахмидов и потому вполне могли принять командовавшего войсками аль-Мунзира за царя. В ряде источников мы читаем, что Ездигерд поручил ан-Нуману построить для отправленного в Хиру царевича дворец. Ан-Нуман выполнил повеление царя, и именно он называется строителем дворца, который арабы называли аль-Хаварнак [67, с. 101; 107, т. 3, с. 200; 149, с. 199; 172, ч. 2, с. 36; 188, с. 515; 191, с. 273; 213, с. 113; 227, с. 219; 264, т. 2, с. 402] [85]. Более того, как показано во Введении, ан-Нуман правил в Хире до 428/29 г. и пережил Ездигерда I на несколько лет. Поэтому говорить о смещении ан-Нумана было бы неверно.

Для того чтобы правильно понять рассказ ат-Табари, необходимо представить себе, чем руководствовался Ездигерд. По-видимому, он, сделав по той или иной причине выбор в пользу Хиры, теперь должен был решить, с кем отправить туда царевича. Для того, чтобы двигаться по земле арабов с ее особыми природными условиями и возможностью в любую минуту подвергнуться нападению, только персидского отряда было недостаточно; требовался кто-то из местных жителей. Аль-Мунзир, который по тем или иным причинам находился при дворе Ездигерда, прекрасно подходил для этого. Но Ездигерд не мог вверить царевича человеку, не занимавшему достаточно высокого положения. Мы очень мало знаем о детях ан-Нумана, но нельзя исключать, что он имел нескольких сыновей; следовательно, аль-Мунзир мог даже не быть главным кандидатом в престолонаследники. Следовательно, аль-Мунзира надо было возвысить, и именно это в тексте ат-Табари делает Ездигерд. Аль-Мунзир получает созданные специально для него почетные звания и объявляется наследником, а возможно — и соправителем ан-Нумана.