Ариф Алиев - Иран vs Ирак: история и современность

Следует сказать, что многие из ограничений мало к чему обязывали немусульман, поскольку их образ жизни и внешний облик еще значительно отличались от того, к чему привыкло население Аравии. Сохранилось описание торжественного въезда в покоренный Иерусалим халифа Омара:

Повелитель правоверных восседал на ничем не украшенном верблюде, к седлу которого была привязана деревянная миска, а также мешок с черствыми ячменными лепешками и сушеными финиками. Подобно простым воинам, он был одет в потертый плащ из верблюжьей шерсти. Скромный вид «заместителя» посланника Аллаха поразил жителей города, привыкших к пышным выездам не только византийских императоров, но и местных патриархов [282] Чистякова Т.А. Арабский халифат. Пособие для учителя. М.: Учпедгиз РСФСР, 1962, с. 34. .

В первые два века с начала возникновения ислама ограничения в правах иноверцев были невелики, а многие из перечисленных и приписываемых халифу Омару запретов, судя по всему, появились в трудах мусульманских авторов более позднего периода (с конца VIII в.). Современный христианский богослов и священник (sic!) Рудольф Фрилинг по этому поводу пишет: «Арабские завоеватели, как правило, отличались… большей веротерпимостью, чем христианские народы — к стыду последних. Те жители покоренных территорий, которые отказывались принять ислам, должны были платить подушную подать, их считали гражданами второго сорта, несколько ограничивали в правах и подвергали иным видам дискриминации. Однако если вспомнить о том, как относились к инакомыслящим тогдашние христиане, трудно не оценить мягкости религиозной политики Мухаммада» [283] Фрилинг Р. Христианство и ислам: Духовные борения человечества на пути к самопознанию / Пер. с нем. А. Прокопьева. М.: Энигма, 1997, с. 46. . Аналогичный вывод мы можем найти в размышлениях видного государственного и общественного деятеля Индии Джавахарлала Неру: «Арабы, особенно в начале своего пробуждения, были полны энтузиазма и веры, — отмечал он в одном из писем дочери Индире Ганди. — Тем не менее они были терпимыми людьми, существует множество примеров их терпимости в вопросах религии… Конечно, самой примечательной чертой этого периода истории был контраст между терпимостью мусульман-арабов и нетерпимостью христиан в Европе» [284] Неру Дж. Взгляд на всемирную историю. Т. I. М., 1981, т. I, с. 220. .

В целях укрепления всевластия ислама и владычества мусульман халиф Омар в апреле 637 г. (раби I 16 г. х.) инициировал введение мусульманского календаря. До этого, как мы помним, население Хиджаза вело отсчет лет, начиная с «года слона» — даты похода Абрахи (570). Упоминавшийся нами ранее Хурмузан, пленник, а затем советник Омара, консультировал халифа по вопросам о летоисчислениях, принятых у персов и византийцев. После долгих размышлений и споров было решено принять за начало летоисчисления дату хиджры. При этом за первый день новой эры был принят не действительный день начала хиджры, а первое число первого месяца того же года, мухаррама, соответствующий, как мы помним, 16 июля 622 г. [285] Отметим, что при жизни Мухаммеда, начиная с хиджры и до смерти Пророка, мусульмане каждый год именовали по событию, имевшему то или иное отношение к основателю ислама. Годы этого десятилетия (622–632) получили названия: «год изволения», «год повеления сражаться», «год очищения», «год поздравления», «год землетрясения», «год воспрошения», «год победы», «год равенства», «год отказа» и «год прощания» [ Бируни Абурейхан . Избранные произведения. Т. I. Памятники минувших поколений / Пер. и примеч. М.А. Салье. Ташкент: Изд. АН Уз. ССР, 1957, с. 42; Логашова Б.-Р. Персы // Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии. Годовой цикл. М.: Наука, 1998, с. 58].

Итак, на какие категории, с точки зрения мусульманской веры и законов шариата, подразделяли арабы соседние народы и отдельных лиц из числа иноверцев и новообращенных?

Мусульмане изначально с уважительным пониманием относились к вероучениям «людей Писания», т. е. иудеям и христианам, особенно — не из числа арабов. Во времена первых завоевательных походов на Сасанидский Иран достаточно сдержанное отношение было проявлено и к вероучению зороастрийцев.

Аль-Балазури приводит следующее предание:

«У мухаджиров в мечети [Медины] было место для сидения. Умар садился там вместе с ними и беседовал о том, что доходило до него из дел различных стран. Однажды он сказал: "Я не знаю, как поступить с магами". Абд ар-Рахман ибн Ауф поднялся и сказал: "Я свидетельствую о том, что посланник Аллаха… сказал: "Поступайте с ними согласно правилам, применяемым к людям [священного] писания""» [286] См.: Хрестоматия по истории Халифата / Сост. и перев. Л.И. Надирадзе. М.: Изд. МГУ, 1968, с. 37. .

Здесь нам необходимо остановиться на следующем важном обстоятельстве. Речь идет о комментариях часто цитируемого 29 айата 9 суры Корана, содержащего наставления мусульманам в их отношениях к «людям Писания». Нет сомнения в том, что в зависимости от варианта перевода этого айата предлагается та или иная интерпретация его смысла. Одни исследователи делают вывод о чрезмерной жестокости арабов-завоевателей по отношению к иноверцам, другие — об их терпимости к инакомыслию.

В наиболее распространенном (и долгое советское время в единственном доступном) переводе Корана, осуществленном известным востоковедом академиком И.Ю. Крачковским, этот айат представлен следующим образом:

«Сражайтесь с теми, кто не верует в Аллаха и в последний день, не запрещает того, что запретил Аллах и Его посланник, и не подчиняется религии истины — из тех, которым ниспослано писание, пока они не дадут откупа своей рукой, будучи униженными» [287] Коран / Пер. и коммент. И.Ю. Крачковского. Изд. 2-е. М., 1990. .

В своих комментариях к тексту автор перевода делает пометку, что слова «из тех, которым ниспослано писание», возможно, являются интерполяцией, вставленной для того, чтобы джизйа распространялась исключительно на неарабов [288] Коран / Пер. и коммент. И.Ю. Крачковского. Изд. 2-е. М., 1990, с. 552. . (И.Ю. Крачковский при этом ссылается на мнение П. Казановя — P. Casanova. Mohammed et la fin du monde. Etude critique sur Pislam primitif. Paris, 1911–1921.)

«Жесткий» вариант толкования вытекает из перевода последних двух фраз айата, сделанного около 100 лет назад Г.С. Саблуковым:

«… Покуда они не будут давать выкупа за свою жизнь, обессиленные, уничиженные» [289] Коран / Пер. с араб. яз. Г.С. Саблукова. 3-е изд. Казань, 1907 .

Аналогичный смысл мы видим и в стихотворном переводе Корана Т.А. Шумовским: