Ариф Алиев - Иран vs Ирак: история и современность

А вот вариант М.-Н.О. Османова:

Эти варианты исподволь вызывают образ закованных в кандалы изнуренных невольников, взывающих о пощаде, принужденных выкупать свои жизни у безжалостных поработителей. Комментируя подобный подход, В.В. Бартольд справедливо отмечал: «Если в Коране говорится об уплате подати неверными «в унижении", то из этого не следует, что взимание подати было связано с унизительными обрядами. Для жителя Северной Аравии, до Мухаммеда не знавшего деспотической власти, унижением казался сам факт уплаты подати деньгами или натурой» [292] Бартольд В.В. Турция, ислам и христианство // Сочинения. Т. VI. М.: Наука, 1966, с. 419. .

И вот в переводе окончания айата Валерией Пороховой мы видим другое содержание:

В примечаниях к тексту она следующим образом передает смысл, который несет в себе этот айат: «Призыв к сражению с агрессивно неверными в Коране постоянно, без единого исключения, оговаривается условием начала такого сражения (когда неверные — агрессивно враждебны и «не удерживают рук от вас") и его окончания (когда они сложат оружие и примирятся с соседствующим инаковерием и, если хотите, инакомыслием и внесением своего гражданского вклада в государственную казну… того общества, частью которого они являются), того, что сейчас именуется налогообложением» [294] Коран / Пер. смыслов и коммент. Валерии Пороховой. Изд. 2-е, перераб. и доп. / Гл. ред. д-р Мухаммад Сайд Аль Рошд. Дамаск-Москва, 1996, с. 708. .

Анализ исторических материалов и документов позволяет нам говорить, что приведенный В. Пороховой комментарий более полно и точно характеризует отношение первых мусульман к иноверцам. Они проявляли известную веротерпимость к «людям Писания» вне зависимости от того, были они покорены в ходе завоеваний или нет. Поэтому в их глазах «люди Писания» не являлись «неверными», они были просто немусульманами. В Коране немусульмане (будь то «люди Писания», язычники или многобожники) объявлены не врагами ислама, а «заблудшими» (сура 2, айат 198; сура 4, айат 116). Для их обозначения арабы использовали слово « кафúр » (первоначальное значение «неблагодарный»). Слово « герб » — «зороастриец», а потом «неверный» вообще (отсюда тюркское гяур или гявур ) иного происхождения, нежели «кафир», но получило то же значение. Со временем слово «кафир» стало толковаться в несколько иной плоскости. «Человек, отрицающий Бога, называется кафиром (укрывателем), потому что скрывает за своим неверием то, что присуще его натуре и сохранено в его собственной душе…» [295] Абул Ала Мавдуди. К пониманию ислама / Пер. на рус. К. Филиной [Новосибирск], 1995, с. 5–6. .

Здесь нам следует отметить еще один весьма важный момент, о котором почему-то, как правило, забывают. И иудеи, и христиане, и мусульмане всегда верили, верят и будут верить, как это ни может многим показаться парадоксальным, в одного единого Бога. Другими словами, использование в данной работе для обозначения Всевышнего арабского слова «Аллах» ни в коем случае не должно создавать впечатления, что у мусульман был (и есть) свой Бог, отличный от Бога иудейского или христианского. Ибо в Коране сказано:

Многие из основополагающих положений Корана содержатся в Библии, толкование которой, согласно исламу, было искажено иудейскими жрецами.

В Коране неоднократно прямо говорится, что священное Писание мусульман было ниспослано людям в подтверждение того, что ранее было изложено в Торе и Евангелии (см., напр., суру 2, айаты 41, 89, 91).

Если «люди Писания» не противостояли арабскому нашествию и распространению ислама с оружием в руках (такие либо уничтожались, либо обращались в рабство), а были согласны покориться, то они составляли категорию аль-ахль аз-зúмма , т. е. «людей, находящихся под защитой». Легальное положение последних в мусульманском государстве основывалось на заключении с ними договора о защите — 'акд аз-зимма . Согласно этому соглашению между победителями и побежденными, зúмма (зúммии) — это подчинившиеся мусульманам иноверцы, вне зависимости от их этнической принадлежности обязавшиеся повиноваться и платить установленную подать — джизйу. В этих случаях зимма объявлялись людьми, находящимися под защитой и опекой мусульманского государства, и им разрешалось (с некоторыми ограничениями) исповедовать веру предков, поклоняться своим богам, а также гарантировалась свобода личности и имущества.

Отметим один любопытный факт: во многих отношениях положение зимма было более предпочтительным, чем арабов-идолопоклонников. Известный мусульманский правовед и государственный деятель VIII в. Абу Йусуф аль-Куфи в связи с этим писал: «Решения по отношению к арабам не похожи на решения по отношению к неарабам, ибо с последними вели войну с тем, чтобы они либо приняли ислам, либо платили джизйу, а с арабами вели войну только с тем, чтобы они приняли ислам — они должны были либо умереть, либо принять ислам» [298] Цит. по: Хрестоматия по истории Халифата / Сост. и перев. Л.И. Надирадзе. М.: Изд. МГУ, 1968, с. 140. .

Зимма должны были судиться между собой по законам своих религий. Если же судился мусульманин с зимма, то они должны были судиться по мусульманским законам. В первое десятилетие хиджры и даже в годы арабских завоеваний подобное разбирательство было достаточно объективным, и никогда решение не выносилось в пользу мусульманина-правонарушителя.

Аль-Балазури приводит следующее предание:

«Один мусульманин убил человека из народа [священного] писания. Дело было для судебного разбирательства передано Пророку… Посланник Аллаха… сказал: "Я имею преимущественное право выполнять обязательство защиты — зимма убитого". Потом по его приказу убийца был предан смерти» [299] Цит. по: Хрестоматия по истории Халифата / Сост. и перев. Л.И. Надирадзе. М.: Изд. МГУ, 1968, с. 132. .