Раев Марк - Понять дореволюционную Россию. Государство и общество в Российской Империи

Марк Раев, используя концепцию "полицейского государства" как ключ, анализирует смысл петровских реформ и последующей эволюции государственных учреждений и гражданского общества. Нетрадиционность взглядов американского историка особенно ярко проявляется в главе, посвященной царствованию Николая I, поворотному пункту в истории России. Великолепный знаток эпохи, Марк Раев отказывается видеть в Николае I - Николая Палкина и только. Он не согласен с определением николаевской эпохи как "тридцатилетней контрреволюции*'. С его точки зрения, в царствование Николая I были завершены реформы государственной системы, начатые Петром I. Не скрывая отрицательных черт времени, историк настаивает на положительных: административная деятельность, развитие профессионального образования, расцвет научной жизни. Он констатирует: несмотря на цензуру и контроль, царствование Николая I было одним из наиболее динамических периодов в истории русской интеллектуальной жизни.

8

Примером самостоятельных суждений Марка Раева может служить оценка им генерала Аракчеева, как "талантливого администратора, очень много сделавшего для подготовки русской армии накануне 1812 г.". Это неожиданно, ибо, как правило, советские историки закрепили за Аракчеевым место тупого мучителя крестьян. Даже Сталин осуждал "аракчеевщину". Марк Раев не изображает администратора поселений "положительным героем", он подчеркивает многозначность истории, которая так часто интерпретируется в угоду сегодняшнему дню.

Прослеживая эволюцию государственных учреждений, историк выделяет два постоянных фактора, которых никакие реформы не могли в России изменить. Отвергая марксистские категории классов, классовой борьбы как главного мотора истории, Марк Раев обнаруживает в русском императорском прошлом два неподвижных полюса, препятствовавших созданию гражданского общества: самодержавие и радикальную интеллигенцию. Разоблачению роли самодержавия посвятили себя многочисленные историки. Подлинная история русской интеллигенции еще ждет своего автора. Марк Раев задерживается на рождении интеллигенции, подчеркивая ее отчужденность от реальности: "Отказавшись от своего социального происхождения, не желая иметь ничего общего ни с экономикой страны, ни с администрацией, интеллигенция определила себя по отношению к народу". Выбрала себе миссию внесения в народ идеологии. Он подчеркивает, что интеллигенция принципиально, идейно отвергала участие в производительной активности под руководством императорской администрации. Иными словами: став носительницей идеологии, интеллигенция стала оппозиционной силой.

Сегодня, когда приведение аналогий с великими реформами Александра II стало обычным в советской публицистике, особый интерес вызывают страницы, посвященные самой первой "оттепели". Историк обращает внимание на то, что Александр II, приступив к реформам, которые выводили Россию в новое время, встретил острое

9

сопротивление радикальной интеллигенции, враждебной всем изменениям, которые осуществляло самодержавие. Интеллигенция считала только себя способной вести народ, руководить им.

Непримиримый конфликт между двумя претендентами на организацию государства, на руководство народом мешал формированию общественных сил, которые могли бы мыслить самостоятельно, думать за себя. И бюрократическое государство, и радикальная интеллигенция отказывались включать в гражданское общество крестьян. И те, и другие видели в мужике "брата младшего", дите малое, которое не может обойтись без поводыря. Марк Раев отмечает, что Петр Столыпин был первым, "кто хотел трактовать крестьянина как равноправного гражданина".

К началу первой мировой войны враждебность между двумя неподвижными полюсами - самодержавием и интеллигенцией - достигла апогея. Гражданское общество, находившееся в стадии формирования, оказалось во власти радикальных, нигилистических идей как в политике, так и в культуре.

"Понять дореволюционную Россию" заканчивается выводом: "Слабость социального мира, с одной стороны, и растущая неспособность самодержавия и интеллигенции вести за собой общество - с другой, стояли у истоков развивающегося загнивания системы и выкопали яму, в которую рухнул императорский режим".

Пришла революция. Началась история "нового режима", советского. Книга Марка Раева помогает понять и его. Понять: почему всего лишь после 70 лет существования "новый режчм 9' приобрел все характерные черты "старого".

Михаил Геллер

Сентябрь 1989 г.

10

Глава I

МОСКОВСКОЕ ГОСУДАРСТВО НАКАНУНЕ ПЕТРОВСКИХ РЕФОРМ

К середине XVII века общественно-политическая жизнь Московского государства достигла полноты и высшей точки своего развития. Его институты были окончательно закреплены Уложением 1649 года. Начиная с этого времени, наблюдается ослабевание, а затем явный и быстрый упадок московской цивилизации, который через одно поколение, в момент смерти царя Алексея Михайловича (1676), привел к тяжелому кризису государственных институтов, общества и культуры. Этот кризис, в свою очередь, подготовил почву для радикальных или прямо революционных преобразований проведенных Петром I.

11

Чем же было это Московское государство около 16SO года, когда, пережив потрясения Смутного Времени в начале века, его культура, казалось бы, упрочилась и приняла окончательные формы? На этот вопрос нелегко ответить, так как русская историография обошла этот век своим вниманием больше любого другого. За исключением некоторых частных вопросов (таких, как церковный кризис, городские и крестьянские мятежи), историки обычно рассматривают эту эпоху либо как повторение или автоматическое, механическое продолжение действия факторов, возникших в царствование Ивана IV Грозного в XVI веке, либо всего лишь как пролог к XVIII веку. Характерные черты Московского государства и их динамика редко были объектом серьезных ученых трудов, которые позволили бы определить подлинное лицо культуры и общества в момент их апогея и объяснить быстрый упадок. Не претендуя заполнить этот пробел, мы постараемся отметить, хоть предварительно и поверхностно, элементы, составляющие московскую политическую культуру.

СИМБИОЗ ЦЕРКВИ И ГОСУДАРСТВА

В нашем распоряжении имеется весьма показательный для московской политической культуры после 1649 года источник - "Полное собрание законов Российской Империи", которое открывается как раз Уложением царя Алексея Михайловича. Чтобы получить представление об этом времени, нужно, разумеется, обращаться также к документам государственного и частного права и к литературе того времени. Первая черта, которая поражает при чтении юридических документов, - это практически полный симбиоз Церкви и государства.