Сара Камерон - Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Нужно отметить, что по вопросам коллективизации в животноводческих районах работники не имеют никаких указаний. Районные и даже окружные работники не знают практически, как подойти к коллективизации в животноводческих районах. Уполномоченные, работающие в аулах, которые, кстати сказать, очень плохо инструктировались, знают, что всех нужно коллективизировать, что нужно собрать скот, но что же дальше делать – никто на этот вопрос ответить не может 514 514 АПРК. Ф. 141. Оп. 17. Д. 471. Л. 92–93 (Письмо от Челкарского района Льву Рошалю [третьему секретарю крайкома в 1930–1931 гг.], 23 марта 1930 г.). .

В Сыр-Дарьинском округе районные активисты получили приказы создать четыре совхоза по 80 тысяч овец в Сары-Суйском районе и четыре совхоза по 100 тысяч овец в Таласском районе; расследование, которое позднее проводил секретарь ЦИК Казахстана Абдолла Асылбеков, пришло к выводу, что «эти планы, эти цифры строились без всякого учета возможностей осуществления их». Отметив полное отсутствие какого бы то ни было жилья для колхозников и загонов для овец, Асылбеков сухо отметил: «Даже трудно сказать, что эти цифры взяты с потолка, потому что, когда берут цифры с потолка, и то думают об этом и сомневаются в том, что эти цифры подходящие» 515 515 Там же. Оп. 1. Д. 2968. Л. 1–3 об., 18 об. – 24 (Из доклада [секретаря КазЦИКа А.А. Асылбекова] в Казкрайком ВКП(б) о поездке в Сарысуйский и Таласский районы для выяснения состояния дел в связи с коллективизацией, 26 апреля 1930 г.) // Из истории депортаций. С. 251. .

На Украине, в РСФСР и других хлебородных регионах ведущую роль в коллективизации играли опытные члены партии и рабочие из Москвы и других промышленных центров, ставшие известными как двадцатипятитысячники после решения ЦК отправить на руководство коллективизацией 25 тысяч рабочих. Именно они обучали местные кадры 516 516 Лев Копелев был двадцатипятитысячником в Советской Украине, а впоследствии стал диссидентом. Захватывающий рассказ о его опыте двадцатипятитысячника содержится в эссе: Kopelev L. Last Grain Collection (1933) // Education of a True Believer. New York, 1980. P. 224–286. . Тысяча двести этих активистов прибыли в Казахстан, но едва ли кто из них проводил коллективизацию в кочевых районах республики 517 517 О числе двадцатипятитысячников, посланных в Казахстан, см.: Viola L. The Best Sons of the Fatherland. P. 40. Активисты, отправленные в хлебородные районы республики, с трудом справлялись с выполнением партийных директив, и в докладе ОГПУ отмечались их «упаднические настроения» и «упорное стремление к выезду обратно на производство». См.: АПРК. Ф. 719. Оп. 2. Д. 125. Л. 74–75 (Сводка ПП ОГПУ по КАССР в Казкрай КК – Наркомату РКИ о работе и настроении присланных в Казахстан «25-тысячников», до 23 апреля 1930 г.) // Из истории депортаций. С. 240–242. . Вместо них руководили уполномоченные, избираемые окружными парткомами. В своем расследовании Асылбеков указал на товарища Сафонова, отправленного руководить коллективизацией в Таласском районе, как на типичного представителя этой группы. Он был «батрак, только что перед отъездом в Талас выдвинутый, малограмотный, который по приезде в район предупредил о том, что он является выдвиженцем и очень мало разбирается в вопросе о коллективизации» 518 518 АПРК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 2968. Л. 1–3 об., 18 об. – 24 // Из истории депортаций. С. 252. .

Пост уполномоченного стал карьерным лифтом для многих молодых и малообеспеченных казахов. Одним из самых знаменитых казахов, оказавшихся в числе уполномоченных, был Шафик Чокин, впоследствии ставший президентом Академии наук Казахстана. Большую часть его детства семья Чокина жила в бедности, на доход от одной-единственной дойной коровы. Его отец умер от пневмонии, когда мальчику было всего шесть лет от роду 519 519 Чокин Ш. Четыре времени жизни. С. 6–9. . В 1930 году, когда Чокин был еще подростком, окружной партком выбрал его уполномоченным по конфискации, сопровождавшей коллективизацию. Чокин вспоминал: «Как и многие другие, я с упоением воспринял „знак доверия партии“, когда меня отобрали в бригаду уполномоченным» 520 520 Там же. С. 26. . Чокин был направлен на конфискацию в Чубартауский район, находившийся вдали от его родного Баянаульского района. Это решение, как вспоминал Чокин, отнюдь не было случайным: «Направляли нас так далеко, видимо, потому, что в местах тех, для многих из нас незнакомых, нет родных, близких, просто знакомых» 521 521 Там же. С. 25. . Работа Чокина как уполномоченного была высоко оценена начальством: ему даже предложили место секретаря Чубартауского райкома, но он отказался от этого поста, предпочтя стать студентом Среднеазиатского института инженеров и техников ирригации, который находился в Ташкенте 522 522 Там же. С. 40. .

Уполномоченных и других местных исполнителей подталкивали к максимально быстрому проведению коллективизации, и это влекло беззакония и перегибы. Халим Ахмедов (Ғалым Ахмедов), переживший голод, вспоминал, что поведение многих активистов ( белсендiлер ) соответствовало казахской поговорке «Попроси подстричь волосы – голову снесут» ( Шаш ал десе, бас алған ). Активисты перевыполняли планы по заготовкам, силой заставляя население повиноваться 523 523 Ахмедов Ғ. Сол бiр ауыр жылдарда // Қызылдар қырғыны. С. 25. . В Аксуйском районе, как обнаружил окружной чиновник, местные кадры принимали решения совершенно произвольно: «Болтаются, ездят из аула в аул, мне кажется, занимаются вообще нечистым делом (едят ворованное мясо, помогают прирезать)». Не лучше вели себя и районные активисты: «На словах за колхоз, на деле его разлагают. Никто из 150 бельсенды [«активист» по-казахски] никакой не несет работы» 524 524 Государственный архив Алматинской области [далее – ГААО]. Ф. 1. Оп. 15. Д. 56. Л. 19–20, 26 (Из письма работника Алма-Атинского обкома ВКП(б) первому секретарю обкома т[ов.] Курамысову, 1 февраля 1933 г.) // Трагедия казахского народа. С. 239–240. . В Каркаралинском районе представитель государственной инспекционной комиссии отметил: «Рядовой колхозник, вступая в колхоз, отдает всё, и за ним остается только право безотказно работать и голодать». Колхозные активисты распределяли скот и зерно бесконтрольно, и любой из них мог избить или застрелить колхозника, просто «если тот чем-либо оказался ему не по душе». В одном ауле колхозные активисты вышвырнули из колхоза десятки людей. Эти люди, полуодетые, босые (активисты забрали их обувь), оставшиеся без пристанища в разгар зимы, потеряли пальцы ног из-за мороза 525 525 ЦГАРК. Ф. 44. Оп. 12. Д. 494. Л. 6 (Контрреволюционная организация, возглавляемая руководством района, 1 октября 1931 г.). . Особенно тяжело переносили коллективизацию старики. Мухамет Шаяхметов, переживший голод, вспоминал, как активисты подняли его больную бабушку с кровати, забрав ее матрас, одеяла и шаль. Через два дня бабушка, глубоко потрясенная тем, что произошло, скончалась 526 526 Shayakhmetov М. The Silent Steppe. P. 56–57. .