Сара Камерон - Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана

На первых порах некоторые беженцы брали с собой скот и семейное имущество. Но к зиме 1931/1932 года большинство беглецов не имели уже ничего, и в источниках подчеркивается их нужда и обездоленность. Один из чиновников Западно-Сибирского края писал: «Как общее правило, казахи идут значительными группами, плохо для наших условий одеты, без каких-либо продовольственных запасов» 737 737 ЦГАРК. Ф. 30. Оп. 7. Д. 108. Л. 58–60 об. (Докладная записка краевого прокурора Сибири секретарю Запсибкрайкома ВКП(б) Р.И. Эйхе «О стихийном переселении в пределы Западно-Сибирского края казахов из КазАССР и положении переселившихся в крае», 29 марта 1932 г.) // Насильственная коллективизация и голод в Казахстане. С. 127. . В другой части того же края заведующая районным женсектором отметила: «Эти казахи целыми днями бродят из двора во двор, просят подаяния, но им не дают и гонят и даже не пускают обогреться, потому что они все обмерзли, вши, полуголые, еле-еле живые» 738 738 РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 37. Д. 154. Л. 158 (Письмо заведующей женсектором Ключевского района Западно-Сибирского края Бирюковой в крайисполком о голодающих беженцах из Казахстана, март 1932 г.) // Голод в СССР, 1929–1934. Т. 1. Кн. 2. С. 132. . Полное обнищание беженцев, уходивших на юг, начнется позже, однако к зиме 1932/1933 года их уже описывали подобным же образом. Сейткали Мендешев, вернувшийся из московского изгнания и ставший во главе республиканского Наркомата просвещения, писал: «Они превратились в неорганизованную, голую, голодную, нищенствующую, в буквальном смысле этого слова, массу. Они стихийно двигались по всем районам Кара-Калпакии, покрывая пути своего движения свежими могилами, а часто и трупами» 739 739 ЦГАРК. Ф. 44. Оп. 14. Д. 549. Л. 156–159 (Докладная записка С. Мендешева в Казкрайком ВКП(б) и СНК КазССР о положении откочевщиков в Каракалпакии, октябрь 1933 г.) // Насильственная коллективизация и голод в Казахстане. С. 251. .

В поисках еды беженцы стремились в города, на железнодорожные станции и на строительство промышленных объектов. Пять спецпереселенцев, живших в Павлодаре, писали в Президиум ЦИК: «Из районов голод гонит в Павлодар все новых и новых голодающих. Обессиленные люди тянутся по всем дорогам и гибнут в пути» 740 740 АПРК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 5233. Л. 8–9 (Заявление политических ссыльных В.А. Иогансена, Ю.Н. Подбельского, О.В. Селиховой, П.П. Семенин-Ткаченко, А.Ф. Флегонтова в Президиум Центрального Исполнительного Комитета СССР, 1 февраля 1932 г.) // Насильственная коллективизация и голод в Казахстане. С. 109. . Как сообщал представитель отдела цветных металлов, на Балхашских медных рудниках сотни беженцев толпились у рабочей столовой, сражаясь со спекулянтами и торговцами в надежде получить продовольственные карточки 741 741 АПРК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 5217. Л. 84–88 // Новейшая история Казахстана: Сборник документов и материалов / Сост. К. Каражанов, А.С. Такенов. Алматы, 1998. Ч. 1. С. 267–268. . Ужасные сцены можно было увидеть из окна поезда: Камил Икрамов вспоминал, как, путешествуя со своим отцом, Акмалем Икрамовым, первым секретарем ЦК КП(б) Узбекистана в 1929–1937 годах, он увидел на станции Казалинск «скелеты, живые скелеты с маленькими детскими скелетиками на руках» 742 742 Икрамов К. Дело моего отца: Роман-хроника. М., 1991. С. 97. .

Беженцы селились на железнодорожных станциях, в покинутых зданиях, в церквях. Если они не могли найти укрытия, то жили под открытым небом. Виктор Серж, революционер, проживший часть 1930-х годов в изгнании в Оренбурге, в Средне-Волжском крае, вспоминал: «В развалинах церквей, на заброшенных папертях, на краю степи, в предгорьях Урала видели мы лежавшие вповалку, медленно умиравшие от голода семьи киргизов [казахов]» 743 743 Серж В. От революции к тоталитаризму: Воспоминания революционера / Пер. с франц. Ю.В. Гусевой, В.А. Бабинцева. М.; Оренбург, 2001. С. 366. . Нехватка водоснабжения и отсутствие канализации превратили лагеря беженцев в питательную среду для болезней. Распространились тиф, оспа, туберкулез и холера. С приходом зимы беженцы стали умирать от холода. Чиновник Западно-Сибирского края писал: «Сообщаю, что в нашем Ключевском районе положение с каждым днем все ухудшается, переходит в сплошной кошмарный ужас… бродят женщины-казашки с маленькими ребятишками на руках, и они, ребятишки, уже мерзлые, и сами женщины пухлые от голода» 744 744 РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 37. Д. 154. Л. 158 // Голод в СССР, 1929–1934. Т. 1. Кн. 2. С. 131–132. .

По мере усиления кризиса беженцев усилилась и партийная риторика о необходимости быстрого оседания казахов на землю. Тайная резолюция крайкома и Совнаркома республики, принятая в декабре 1931 года, ставила цель посадить на землю всех казахов к концу 1932 года – гораздо быстрее, чем предусматривалось прежними планами 745 745 Pianciola N . Famine in the Steppe. P. 164 (цит.: ГАРФ. Ф. 6985. Оп. 1. Д. 7. Л. 101–199). . Снова стал широко использоваться лозунг «оседания на базе сплошной коллективизации», который подчеркивал, что повышенная скорость необходима, чтобы «помочь» казахам «догнать» более развитые народы, и противоречил постановлению Политбюро от февраля 1930 года, требовавшему «осторожности» при проведении коллективизации в «экономически отсталых национальных районах». Идея всеобщего оседания на землю к концу 1932 года, оседания, при котором, как обещали планировщики, новое оседлое население будет обеспечено «европейского типа строениями» и соответствующими культурными учреждениями, была абсолютной утопией 746 746 В докладе, составленном в конце 1932 года, отмечалось, что работа по превращению населения республики в оседлых жителей далека от завершения. См.: ЦГАРК. Ф. 1179. Оп. 1. Д. 37. Л. 1–25 (Из производственно-финансового отчета Казнаркомзема «О проведенных мероприятиях по оседанию трудящегося кочевого и полукочевого населения Казахстана за 1932 год», после 31 декабря 1932 г.) // Коллективизация сельского хозяйства Казахстана. С. 562–564. . Проект плановой седентаризации, принятый в 1930 году, не сработал из-за бюрократических распрей и недостатка финансов. Но вся ответственность за неспособность партии посадить казахов на землю была возложена на откочевщиков – население, по определению находившееся в движении, – и более жесткая линия партии в отношении оседания кочевников на землю позволяла использовать насилие против всех, кто этой линии не соответствовал.

Администраторы всех мастей видели в появлении откочевщиков знак обострения классовой войны. Газетные статьи рекомендовали «тщательную очистку рядов откочевщиков от классово чуждых элементов и их агентов» и советовали властям «зорче держать партийный глаз», потому что «бай и кулак всеми силами будут стараться „тихой сапой“ посадить откочевщика снова на верблюда» 747 747 Казакстанская правда. 1933. 15 мая. С. 3. . В своих докладах сотрудники ОГПУ использовали более угрожающие термины, такие как бандоткочевка или вооруженная откочевка , тем самым подразумевая, что нет особой разницы между голодающими и повстанцами, против которых сражается Красная армия 748 748 Алланиязов Т.К., Таукенов А. Последний рубеж защитников номадизма. С. 358. .