Жан Тюлар - Мюрат или Пробуждение нации

В 1799 году после интервенции французских войск была провозглашена Партенопейская республика. Как тут не покончить с феодальным режимом? Дискуссии длились три месяца. Сторонники полного, немедленного и безвозмездного упразднения привилегий столкну лись с теми, кто требовал выкупа земель. Остановились на компромиссе: отмене личных привилегий, таких, как барщина, и выкупе реальных (сервитутных и залоговых) прав по предъявлении документов, удостоверяющих собственность. Так же решили в 1792 году во Франции. Закон был принят голосованием 25 апреля 1799 года. Слишком поздно. Движение санфедистов, воодушевляемое кардиналом Руффо, уже овладело частью территории. Во время реставрации и возвращения на трон Фердинанда IV поддержавшие его крестьяне стали требовать — с легкой руки того же Руффо — подтверждения отмены феодальных привилегий. Бароны же дали понять, что будут сопротивляться. Был найден новый компромисс. Умеренный политик Дзурло, сознавая необходимость подобной меры, решил действовать поэтапно. 20 сентября он поставил на голосование сам принцип поземельного налогообложения, осуществлявший — хотя и не слишком заметно, — нажим на обладателей феодальных доменов и владельцев аллодов. Это была первая брешь в привилегиях баронов.

Несколькими месяцами позже Жозеф, придя на смену Фердинанду IV, оставил Дзурло, который стал вдохновителем нового закона от 2 августа 1806 года.

Этот закон возвращался к мерам, предусмотренным во времена Партенопейской республики. Феодальный режим сходил со сцены: налоговые привилегии дворянства упразднялись; личные сеньориальные права (в частности, барщина) отменялись; напротив, реальные права и монополии объявлялись выкупными. Домены, бывшие частью упраздненных феодов, становились частной собственностью; тем не менее на их территории сохранялись права и привилегии пользования с обещанием в дальнейшем разработать условия и формы раздела этих прав.

На этот раз феодальный режим был окончательно повержен. Но слишком многие проблемы еще ждали своего решения; не была уточнена природа личных прав, еще сложнее обстояло с условиями их выкупа. С другой стороны, наследственное дворянство не было упразднено, и сохранилась законная передача титулов. Престиж барона остался весьма значительным. К тому же это не был закон прямого действия. Лишь 9 ноября 1807 года учредили комиссию, призванную рассмотреть законность наследственных притязаний баронов. Пришлось дожидаться 11 ноября, чтобы присутствовать на создании феодальной комиссии, призванной решать спорные вопросы. И Жозеф только в Байонне, когда пришло время вступить на испанский трон, решился подписать декрет, регламентирующий выкуп реальных прав.

Таким образом, хотя к приходу Мюрата принципы реформы были заложены, но еще ничего не было отлажено.

В отличие от Жозефа Мюрат со своими крестьянскими корнями был более чувствителен к проблемам феодальных владений, которые коснулись непосредственно, его отца. Он понимал, какую популярность в крестьянской среде обеспечит ему реформа статута земельных владений. Он сразу же отнесся к ней как к своему личному делу, придав новый импульс решениям, уже принятым его шурином.

Он взялся за это, сперва, как и Жозеф, собрав вокруг себя испытанных профессионалов, враждебных старому порядку: Дзурло, а вместе с ним и Куоко, ученого-историка, автора труда «Опыт истории неаполитанской революции 1799 года», Давида Винспера, члена феодальной комиссии, занятой разрешением споров по поводу имущественных прав и претензий, Дельфико... Декрет от 17 февраля 1809 года уточнил формы применения законов об упразднении феодального строя. На этот раз любой поворот вспять оказывался невозможным. В каждой провинции интендантам было поручено пересмотреть имущественные права собственников и бдительно наблюдать за полным упразднением того, что должно быть упразднено. Любые нарушения закона тотчас карались. Чтобы разрешать споры, Мюрат продлил действие комиссии, где главным действующим лицом был Винспер. В большинстве случаев комиссия высказывалась за безвозмездное лишение прав, когда речь шла о вопросах, связанных с личными правами. Когда же дело касалось реальных прав, их объявляли выкупными при условии, что синьор демонстрировал первичный документ, подтверждающий владение. Размер выкупа устанавливался экспертизой. В спорных случаях комиссия часто становилась на сторону сельской общины.

Крупная собственность была затронута тем чувствительнее, что Жозеф с 15 марта 1807 года упразднил назначение наследства душеприказчикам, обычай, при котором завещатель обязывал своего наследника сохранять в целости наследуемое имущество и завещать его собственному наследнику [225] A. Fugier, Napoléon et l'Italie , op. cit ., p. 224. .

В 1809 году Мюрат нанес второй удар крупной собственности, обнародовав Гражданский кодекс. Хотя он учел в нем интересы церкви и исключил развод, но зато не стал слушать Риччарди, ратовавшего за сохранение местных обычаев передачи наследства и применения родительской власти. Наполеон желал, чтобы его кодекс применялся без изъятий: он видел в нем средство раздробить родовую знать, прибегнув к единому порядку наследования. Мюрат не мог не симпатизировать жалобам баронов, но вынужден был склониться перед императорской волей.

Уступка дворянству: декрет от 3 декабря 1810 года позволил собственникам огораживать свои владения и отменил право свободного выпаса после первого укоса, продолжая призывать к разделу общинных землевладений. Эта мера давала преимущество крупным собственникам. Таким образом, политика Мюрата и его советников преследовала две цели: удовлетворить крестьянскую массу, отменив личные привилегии; стимулировать сельское производство, расчленяя крупные владения, чем сможет воспользоваться мелкая сельская буржуазия, подобно той, что процветала в Керси, откуда был родом Мюрат.

Эти цели были достигнуты лишь частично. С одной стороны, буржуазная собственность значительно выросла из-за продаж — причем многочисленных — латифундий баронами (эти земли у баронов чаще всего покупали интенданты или городские буржуа); таким образом, образовался слой буржуазии, владеющей крупной земельной собственностью: galantuomini [226] Букв.: «порядочных людей» ( ит .). ( Примеч. пер .) , заступивших на место баронов. Несмотря на более динамичное ведение хозяйства, они не слишком разительно изменили условия землепользования, ибо им пришлось постоянно сталкиваться с проблемой управления непомерно большими владениями. С другой стороны, крестьяне, хотя и освободились от феодальных повинностей, столкнулись с необходимостью выкупа реальных прав. Кроме того, потеря права пользования чувствительно ударила по их интересам. Продажа баронских земель весьма редко могла что-то дать этим нищим земледельцам откуда-нибудь из-под Эболи, уже не способным выкупить собственную землю, не говоря о том, чтобы прикупить чужую. При разделе общинных земель им доставались слишком малые или бесплодные участки, которые они нередко вынуждены были забрасывать или продавать. В результате упразднение феодальных пережитков не стало преградой ни экспансии латифундий, ни пауперизации.