Вильгельм Штрубе - Пути развития химии. Том 2. От начала промышленной революции до первой четверти XX века

Возможность духовного освобождения человека от суеверий и мистицизма Троммсдорф видел в достижениях людей на пути познания природы. Однако актуальность исторических событий Троммсдорф определял с позиции своего времени, не замечая своеобразия прошлого. Ему казалось, что история в результате поиска множества направлений (и верных, и ошибочных) приблизилась, наконец, как это и должно было случиться в конце концов, к совершенному состоянию, к "царству разума".

Иоганн Троммсдорф (1770-1837)

Иоганн Троммсдорф родился в 1770 г. Его отец был врачом и профессором Университета в Эрфурте. Став аптекарем, Троммсдорф в 1795 г. создал Химико-фармацевтический институт для подготовки квалифицированных фармацевтов. В том же году он получил должность профессора в Университете Зрфурта, которую занимал вплоть до закрытия университета прусским правительством в 1816 г. В 1823 г. он стал директором Академии общеполезных наук в Эрфурте.

Помимо многочисленных статей по экспериментальной химии и фармации, печатавшихся чаще всего в "Фармацевтическом журнале", Троммсдорф создал руководство по общей химии в восьми томах и составил химико-фармацевтический словарь. Кроме того, он "опубликовал "Обзор важнейших открытий в химии с начала XVII в. и примерно до конца XVIII в." (1792 г.) и "Историю гальванизма" (1803 г.).

Следующую важную работу по истории химии опубликовал в 1830 г. в Лондоне Томас Томсон. В ней впервые нашла отражение атомистическая теория, выдвинутая Дальтоном в 1807 г. [112]. Томсон придерживался либеральных взглядов и защищал идеалы буржуазных свобод. Воспитание и социальная политика, по его мнению, должны были способствовать развитию свободы личности. Химии в этом процессе он отводил особую роль.

Излагая историю химии, Томсон приводил биографии некоторых химиков, публиковавшиеся им ранее в "Анналах философии". Позднее эту традицию продолжил Герман Копп. В своей работе Томсон отразил развитие химических знаний во времена античности и средневековья [112]. Кроме того, он показал взаимосвязь между экономическими, политическими и научными событиями. Более всего, считал Томсон, прогрессу препятствует деспотизм. "Когда французские химики поставляли американцам самый лучший порох,- подчеркивал Томсон,- они поддерживали последних в борьбе за независимость". Точно так же он высоко оценивал роль Бертолле, предложившего новый способ получения и очистки селитры, в защите революционной Франции.

Хотя к 1830 г. в химии уже были достигнуты значительные успехи, Томсон стремился еще выше поднять ее авторитет, доказывая, что химия более всех других наук способствовала прогрессу общества. Главной задачей химии, по мнению Томсона, должно быть улучшение производственных и социальных отношений [112] [251].

В 1837 г. в Париже были опубликованы "Лекции по химической философии" Жана Батиста Дюма [115]. Дюма придерживался новых взглядов. По его мнению, "Философия химии должна отражать общие принципы науки не только на ее современном этапе, но и в ее истории".

Дюма видел общее в методах современной химии и химии прошлого. Он считал, что способы и методы работы химиков так же стары, как и их наука: они основаны на полном абсолютном доверии ощущениям и слепом подчинении "власти фактов". По мнению Дюма, и химики прошлого, и современники хотели сначала почувствовать, ощутить, а потом уже осознать; они создавали теории для объяснения имеющихся уже фактов, а не искали факты для обоснования теории. Чтобы понять суть философского (методологического) аспекта химии прошедших веков, следовало, как считал Дюма, изучать труды химиков того времени.

Такой подход Дюма к истории химии оказался очень важным при оценке различных открытий, например при обсуждении значения флогистонной теории, к тому времени уже отвергнутой и оцениваемой рядом химиков отрицательно. Совсем иначе отнесся к этой теории Дюма: "От Парацельса до Шталя,- писал он,- химия старалась избавиться от четырех элементов Аристотеля, но если бы я осмелился высказать собственное мнение, то вопреки общепринятому я мог бы сказать, что в моих глазах заслуга Шталя заключается, пожалуй, не в том, какую роль он приписывал флогистону. Величие и слава Шталя не только в том, что он предположил сушествование неразлагаемых тел, иных, чем элементы Аристотеля, но и в том, что он осуществил эту революцию идей. Проверьте эту мысль, и вы очень быстро убедитесь, что человеческий ум сделал намного больше, чем допускалось натурфилософскими принципами, и все это оказалось возможным благодаря Шталю" [115].

Дюма говорил о "революции идей", что совпадало со взглядами Уэвелла, автора "Истории индуктивных наук", которая вышла в том же году, что и книга Дюма. Независимо друг от друга оба автора констатировали существование как непрерывного, так и прерывистого хода развития. То, что Уэвелл обозначал как "обобщение" или "более^крупный шаг" в развитии взглядов, Дюма называл "революцией идей". Таким образом история естествознания обретала диалектический принцип развития, что признавал также Фердинанд Хёфер и сознательно использовал Карл Шорлеммер.

Дюма, как уже отмечалось, понимал, что химики хотят создавать теории для уже имеющихся фактов и не хотят подбирать факты для заранее намеченной теории, однако это не подтолкнуло его к позитивизму. Дюма подчеркивал решающее значение эксперимента для химии, понимая прекрасно при этом важную для развития науки роль теоретических представлений или идей.

Лекции Дюма по "философии химии" были изложены ясно й увлекательно. По поручению Дюма их издал А. Бино, а в 1839 г. они были переведены на немецкий язык [115] [252]. Даже в переводе ощущались высокий теоретический уровень и стилистическое мастерство Дюма.

Подобно Томсону, Фердинанд Хёфер опубликовал более обширную по сравнению с Дюма или Троммсдорфом работу по истории химии, которая вышла в Париже в двух томах в 1842 и 1843 гг. [116]. К этому времени такие историки, как Бартольд Георг Нибур и Леопольд Ранке, разработали критический подход к общей истории; об этом было известно и историкам химии. Особенно часто использовал их представления Виглеб в книге "Историко-критическое исследование алхимии" [107].

Хёфер, который благодаря знанию семи языков мог читать в подлинниках труды древних и средневековых ученых, сопоставил данные, обнаруженные им в различных областях человеческой деятельности — медицине, искусстве, ремеслах, литературе и философии,- и пришел к выводу о возможности дальнейшего развития критического подхода к истории. Для подтверждения своих взглядов он использовал в работе и множество легенд, что, естественно, отразилось на ее объеме. Рассматривая историю развития человеческого общества в целом, Хёфер особое внимание уделял истории естествознания. По его мнению, естественные науки "лучше, чем все рассуждения, проявляют наиболее важные события, которые дают новую ориентацию промышленности, искусствам и торговле, изменяя тем самым непосредственно историю общества" [116, т. 1, с. VII и cл.]. Поэтому Хёфер считал: чтобы не создавать далее "искаженные и неполные работы", историкам и философам следует изучать историю наук и "технических искусств" и лишь тогда "философы расстались бы со своим высокомерным догматизмом и нашли бы материал для создания настоящей философии" [116, т. 1, с. IX].