Алексей Мартынюк - История восточных славян. Монгольское нашествие на Русь

В Лаврентьевской летописи имеются две полные даты: «месяца февраля в 3 день, на память святаго Симеона, во вторник прежде мясопуста за неделю» — приход Батыя к Владимиру; «в неделю мясопустную… месяца февраля в 7 день, на память святаго мученика Феодора Стратилата» — взятие города. Подтверждая указание первой даты на то, что монгольские войска подошли к стенам Владимира «прежде мясопуста», вторая дата вместе с тем обнаруживает, что в обозначение числа или в название дня недели в первой дате вкралась ошибка: если 7 февраля приходилось на «неделю» (что соответствует точным календарным расчетам), то 3 февраля было в среду, а вторник приходился на 2 февраля. В чем же описка — в числе месяца или в дне недели? Следует ли исправить дату на 2 февраля, вторник, или на 3 февраля, среду? Вообще говоря, ошибка легче возникает в числе месяца (искажение буквы-цифры), чем в дне недели (замена одного слова другим). В данном случае летопись обозначает день месяца в развернутой форме с указанием поминаемого святого, и это обстоятельство, казалось бы, предполагает ошибку в дне недели. Такая ошибка могла возникнуть во время переписывания летописи либо в результате нечеткости начертания слова («среда») в той рукописи, с которой производилось списывание, либо потому, что в рукописи не был обозначен день недели, а переписчик-редактор пожелал его указать, определил неверно и написал «вторник». Однако имеются некоторые обстоятельства, позволяющие усомниться в вышеизложенном предположении.

Дело в том, что кроме ошибки в первой дате имеется ошибка и во второй (несоответствие числа месяца дню памяти святого), позволяющая предположить, что имена поминаемых святых были вписаны редакторами-переписчиками в более поздние своды, один из которых и являлся протографом Лаврентьевской летописи. При этом условии возможность появления ошибки в числе месяца следует признать более вероятной. Дата прошла несколько этапов трансформации, но восстановить ее в первоначальном варианте все-таки представляется возможным.

Если монголы подошли к Владимиру 2 февраля, то дата в ее первоначальном виде вряд ли обозначала день месяца только числом, она отмечала совпадение их прихода с праздником сретения Господня и выглядела примерно так: «месяца февраля во второй день, в праздник устретенья Господа нашего Иисуса Христа, во вторник прежде мясопуста за неделю». Во второй же дате уточнение, что Владимир был взят «на память святаго мученика Феодора Стратилата» отсутствовало.

То, что монгольские войска, скорее всего, подошли к Владимиру 2 февраля, подтверждается и некоторыми косвенными данными. Рашид ад-Дин сообщает, что монголы, «осадив город Юргия Великого (Владимир), взяли его в 8 дней», т. е. более вероятно, что осада города длилась со 2 по 7 февраля (6 дней), чем с 3 по 7-е (5 дней). Кроме того, летописи сообщают, что войска Батыя «станы свои урядив около града Володимерья, а сами следом взяша град Суждаль». От Владимира до Суздаля чуть более 30 км, которые монгольская конница могла пройти за один дневной переход. Суздаль оказал сопротивление, так как завоеватели «двор княжь огнем пожгоша и монастырь святого Дмитрия и прочи разграбив пожгоша, а людеи… иссекоша, а прочие люди… во множество сведоша полона в станы своя». Подобные меры монголы практиковали в основном в тех случаях, когда города сразу не сдавались «на милость победителя» и оказывали сопротивление. Захватив Суздаль, монгольский отряд, по данным Тверской летописи, вернулся к Владимиру «с полоном» 5 февраля, в пятницу. Исходя из приведенных выше обстоятельств захвата Суздаля можно предположить, что на это войскам Батыя понадобилось, как минимум, трое суток: сутки на переход, сутки на штурм и разграбление города и его окрестностей и, вероятно, даже более суток на то, чтобы вместе с многочисленными пленными вернуться к Владимиру. Если этот отряд возвратился к Владимиру вечером 5 февраля, то двинуться к Суздалю он мог никак не позднее, чем 2 февраля.

Штурм столицы Северо-Восточной Руси был начат после того, как осадные машины проделали в стенах города проломы. Защитники Владимира оказали монголам отчаянное сопротивление. Рашид ад-Дин отмечал, что «они ожесточенно дрались. Менгу-хан лично совершил богатырские подвиги, пока не разбил их (русских)». Монголы «взяша въскоре град до обеда Новыи и запалиша огнем»; защитники города бежали в средний, «Печерный город», а вслед за ними туда ворвались и «татарове». Далее летописцы сообщают о драматическом эпизоде поджога монгольскими войсками соборной Успенской церкви, где собралась великокняжеская семья и «множество бояр и народа». Сама церковь не загорелась, но собравшиеся там люди «изнемагошася от великаго зноя» и дыма. Монголы «иных оружием до конца предаша смерти, а святую церковь разграбиша, и чюдную икону самыя Богоматере одраша». Гибель укрывшихся в соборе людей — это последний и самый трагический эпизод обороны Владимира.

После взятия Владимира монгольские войска начали громить города Владимиро-Суздальской земли. Армия Батыя разделилась на несколько крупных отрядов и двинулась от Владимира по основным речным и сухопутным торговым путям, захватывая города, являвшиеся центрами сопротивления: «И поидоша на великого князья Юрья оттоле. Овии же идоша к Ростову, а иния на Волгу и на Городець, и те поплениша все по Волзе и до Галича Володимерьскаго. А иные идоша к Переяславлю, и тот град взяша, оттоле всю страну ту, и городы мнози поплениша: Юрьев, Дмитров, Волок, Тверь, ту же и сына Ярославля (князя Ярослава Всеволодовича, брата великого князя Юрия) убиша, и до Торжку, несть места, идеже не повоеваша».

Определяя стратегический замысел монгольских военачальников, В. Т. Пашуто пишет: «Далее основная часть татаро-монгольского войска под командованием Бурундая двинулась на север против князя Юрия. Чтобы князь Юрий не получил помощи из Новгорода, в котором правил его племянник Александр Ярославич, татаро-монгольские воеводы предусмотрительно осадили Торжок». Примерно такого же мнения придерживается и В. В. Каргалов, однако он более точно определяет маршруты движения отдельных монгольских отрядов. По его предположению, «монгольские отряды двинулись от Владимира в трех основных направлениях: на север, к Ростову, на восток — к Средней Волге (на Городец), на северо-запад — к Твери и Торжку. Основные силы Батыя шли от Владимира на север для разгрома великого князя Юрия Всеволодовича». Далее, по мнению В. В. Каргалова, после разгрома войск князя Юрия Всеволодовича в битве на реке Сити монгольские войска, не пытаясь сосредоточиться ни у Торжка, ни у какого-либо другого пункта, широким фронтом двинулись «об лавой» от Волги на юг. Монгольская «облава» охватила огромную территорию от средней Волги вдоль Клязьмы и средней Оки до Смоленска, и только у города Козельска, назначенного, вероятно, пунктом сбора, все монгольские рати соединились.