Сергей Аверинцев - История Византии. Том II

Бок о бок с этой тенденцией развивается и другая, на первый взгляд противоречащая ей: феодальное поместье, все более активно втягиваясь в рыночные отношения, производит теперь значительную массу продукции для продажи. В XI в. Кекавмен советовал: «Вина производи побольше, а пользуйся им поменьше» [552] См. Г. Г. Литаврин. Был ли Кекавмен, автор «Стратегикона», феодалом? — «Византийские очерки». М., 1961, стр. 223. ; значит, большая часть произведенного в поместье вина должна была идти на продажу. Этого совета придерживались многие духовные и светские феодалы: монастырь Спасительницы мира продавал, например, оливковое масло на рынке города Эноса [553] Г. Г. Литаврин. Болгария и Византия…, стр. 216 и cл. . Из письма Михаила Хониата мы узнаем, что в принадлежавшем ему имении на острове Эвбее было произведено свыше 40 медимнов ячменя и 11 медимнов пшеницы; часть урожая следовало на корабле перевезти к митрополиту, а остальное поступало в продажу [554] Мiсhаеl Сhоniates. Τα σφζομενα, II, р. 211.17–19; р. 243.27–30. . С конца XII в. производство сельскохозяйственной продукции на продажу возрастает настолько, что зерно, масло, мясо и вино становятся важнейшей составной частью византийского вывоза в Италию.

Теперь уже не ткани и ювелирные изделия, а прежде всего сельскохозяйственные продукты вывозят из ромейских портов итальянские корабли [555] A. Sсhaubе. Handelsgeschichte der romanischen Volker des Mittelmeergebietes. Miinchen — Berlin, 1906, S. 234, 245. О снабжении греческим хлебом Италии и Сицилии в XII в. сообщает Евстафий Солунский в неизданной монодии на смерть Николая Айофеодорита (Cod. Escor., Y — II–10, fol. 35). .

Впрочем, противоречие этих двух тенденций экономического развития лишь кажущееся; в действительности и коммутация натуральной и отработочной ренты, и расширение поместного хозяйства были порождены общей причиной: постепенным возрастанием товарности сельского хозяйства, все большим втягиванием деревни в рыночные отношения.

Упрочение форм феодальной эксплуатации, естественно, сопровождалось развитием феодальных институтов: феодальной иерархии и частной власти. Феодальные институты были орудиями, с помощью которых земельные собственники осуществляли внеэкономическое принуждение на принадлежавшей им территории.

Вассальные отношения между императором и крупными феодалами, иноземными и византийскими, становятся в XI–XII вв. обыденным явлением: таких вассалов обозначали обычно термином «люди» (ανδρωποι) или заимствованным из западной терминологии словом «лидзии» (λιζιοι) [556] J. Ferluga. La ligesse dans l'Empire byzantin. — ЗРВИ, 7, 1961. . Куропалат Филарет Вахамий построил себе в неприступных горах замки, подчинил окрестные города и долгое время не признавал власти императора: позднее, в конце 70-х годов XI в., он принес византийскому императору присягу на верность [557] J. Laurent. Byzance et Antioche sous le courapalate Philarete. — «Revue des etudes armeniennes», 9, 1929, p. 61 sq. . Анна Комнина сохранила подробное изложение договора, заключенного в 1108 г. Боэмундом Тарентским с императором, где Боэмунд признавал себя «лидзием скипетра», рабом и подданным и обещал быть «верным человеком твоей царственности»; за землю, которую Боэмунд получал от императора, он приносил присягу на верность и обещал вместе со своим войском служить василевсу, а других вассалов императора, нарушивших клятву верности и ищущих приюта на землях Боэмунда, отвергать и ненавидеть [558] Я. Н. Любарский, М. М. Фрейденберг. Девольский договор 1108 г. между Алексеем Комнином и Боэмундом. — ВВ, XXI, 1962. .

Но вассальные отношения возникали не только между императором и крупными земельными собственниками: византийские феодалы могли иметь собственных вассалов; вассалы были, например, у севастократора Исаака Комнина, одного из крупнейших феодалов в середине XII в.; они получали земли от своего сеньора и несли военную службу. Когда Исаак Комнин передал часть земель монастырю Спасительницы мира, он приказал некоторым из своих вассалов стать вассалами монастыря [559] См. А. П. Каждан. Формы условной собственности в Византии X–XII вв. — «Труды XXV МКВ», I. М., 1962, стр. 481 и cл. . Пселл рассказывает о каком-то человеке благородного происхождения и опытном в военном деле, который получил от Пселла землю и признал себя его «подручником», вассалом [560] Psellos. Scripta minora, II, 145. 11–17. Пселл замечает, что его подручник сменил теперь копье на плуг и упряжку быков. .

Иногда, несмотря на скудость источников, мы можем проследить наличие более сложной, трехчленной иерархии. Уже известный нам Евстафий Воила был вассалом Апокапов, крупных феодальных сеньоров на востоке империи, но и у самого Евстафия были вассалы, получившие от него земельные владения. Точно так же Пселл ходатайствовал за владельцев проастиев Петрову и братьев Пиргинов, вассалов монастыря Омонии, госпожой которого считалась знатная дама — «опоясанная патрикия» Анна из рода Мономахов [561] Ibid., p. 93. 13–18. .

Крупные собственники располагали своими войсками [562] См., например, о «гоплитах» кесарисы Марии: Niс Сhоn., р. 307.21. В их числе были и латинские наемники. В Ираклии Понтийской некто Маврик набрал дружину из своих рабов и слуг. Об особенностях византийской свиты-этерии см. Н. G. Beck. Byzantinishes Gefolgschaftswesen. Munchen, 1965. ; у феодалов были свои крепости, и естественно, что между феодалами нередко происходили столкновения. Во второй четверти XI в. Василий Склир пошел войной на магистра Прусиана; затем вспыхнула война между двумя феодалами фемы Армениак — Георгием Маниаком и его соседом Романом Склиром; Маниак вынудил своего противника бежать из собственных владений; в 1042 г., воспользовавшись отсутствием Маниака, посланного во главе византийских войск в Италию, Роман Склир напал на его деревни и подверг их разграблению.

Помимо вассалитета и частных дружин, в Византии XI–XII вв. распространяются иммунитетные отношения. Земельные магнаты в XI в. обычно выступали как судьи зависимого от них населения. По словам Кекавмена, знатному человеку, живущему в своем поместье, подчиняется окрестное население, а он творит публичный суд, карая преступников [563] Г. Г. Литаврин. Был ли Кекавмен…, стр. 233 и сл. . По сообщению Никиты Хониата, земельные собственники обладали в своих поместьях такими же правами, как наместники провинций: и у тех, и у других были свои слуги, способные держать подвластных лиц «в страхе божьем и в должном почтении к царской власти» [564] Niс. Сhоn., р. 425 sq. .

XI и XII столетия были в истории Византии периодом ослабления централизованной системы эксплуатации крестьянства, периодом укрепления вотчинных форм эксплуатации и, соответственно, упрочения феодальных институтов; процесс этот оказался окрашенным специфическими чертами: вотчинные формы эксплуатации сложились, но государственная налоговая система не исчезла; частная власть феодалов формировалась, а рядом с ней продолжал существовать разветвленный, дорогостоящий и продажный государственный аппарат. Казна — это сторукий Бриарей, — не устает восклицать Феофилакт Болгарский [565] PG. t. 126, col. 333 С, У57 AB, 444 С. ; податные сборщики, по его словам, грабители, для которых божьи и царские законы не более прочны, чем паутинка [566] PG; t. 126, col. 405 A, 433 B. . Ему вторит Михаил Хониат, заявляя, что жадность податных сборщиков — причина всех болезней государства ромеев [567] Michael Choniates. Τα σφζομενα, I, p. 174. 27–31. ; они пожинают то, что не сеяли, и собирают там, где не пахали, и поедают, словно ломоть хлеба, несчастных поселян [568] Ibid., I, p. 337. 11–15. .