Сергей Аверинцев - История Византии. Том II

Фемы, которые в конце VII в. выступали как основные силы децентрализации, постепенно были преобразованы. Прежде всего они подверглись дроблению. В начале VIII в. одна из наиболее опасных для Константинополя фем — Анатолик — была разделена на две части и из нее выделилась Фракисийская фема. Образовалось несколько так называемых морских фем, прежде всего фема Кивиреотов и область Эгейского моря, затем распавшаяся на ряд более мелких фем. Не позднее 767 г. из состава Опсикия выделилась уже фема Вукелариев. В первой половине IX в. в Малой Азии появляются новые фемы: Пафлагония и Халдия на южном берегу Черного моря, а затем — Харсиан, Каппадокия и Селевкия на восточной границе империи. Одновременно права стратига ограничиваются: судебная власть в феме передается особому чиновнику, независимому от стратига; сбор налогов переходит в руки представителей логофета геникона. Фема превращается в послушный механизм государственного аппарата.

Повсюду, где империя насаждала свою власть, она вводила теперь фемный строй, но фемы, которые повсеместно создавались в VIII–IX вв., были мелкими. Уже в конце VIII в. появляются первые фемы в Греции, а в первой половине IX в. возникает фема Климатов в Крыму. Здесь особенно отчетливо проявляется новая роль фемных порядков: назначаемый из Константинополя стратиг постепенно узурпирует функции херсонских протевонтов. Фемный строй выступает как средство подавления городского сепаратизма. Самый оплот фемного строя — крестьянское ополчение — постепенно меняет свой характер. Прогрессирующая имущественная дифференциация крестьянства приводит к появлению широкого слоя земледельцев, не обладающих достаточным имуществом, чтобы приобрести коня и боевое вооружение. В византийских войсках мы все чаще можем встретить людей босых и оборванных, вооруженных простыми дубинами. В Византии происходит то же, что и во Франкском королевстве: военная служба из права становится бременем, нести которое может не каждый; сама по себе она, отрывая крестьянина от поля, нередко стимулирует его разорение.

Государство старается использовать общинные средства, чтобы бороться с надвигающейся опасностью: на соседей возлагает оно ответственность за снаряжение воина. Отныне из нескольких крестьян один отправляется в поход, другой дает ему коня, третий панцирь и меч. Вместе с тем государство наделяет воинов известными привилегиями: они освобождаются от части налогов, получают выдачи деньгами и натурой. Пройдет еще немного времени — и воины отделятся от основной массы крестьянства и превратятся в особую замкнутую группу, принадлежность к которой фиксировалась в особых списках — так называемых стратиотских каталогах.

Аграризация большинства городов сказалась, естественно, и на положении церкви: в предшествующий период епископ был прежде всего главой городской общины, державшим с помощью особых должностных лиц — периодевтов — в своем подчинении сельские приходские церкви; он принимал активное участие в политической жизни города и городской администрации, руководил городской благотворительностью. В VIII–IX вв. многие епископии, хотя и удерживают прежнее название, становятся по преимуществу центрами сельской округи. Интересы епископа все более сосредоточиваются на сельском хозяйстве.

Развитие церковной иерархии обнаруживало противоречивые тенденции. Прежде всего, в VII–IX вв. продолжает усложняться епископальная администрация: появляются новые должности, копирующие ведомства государственного аппарата. Но усиление власти епископов (и особенно митрополитов) вызывает противодействие константинопольского патриарха, пытающегося наложить руку на епископальные центры. Наконец, император стремится к активному вмешательству в церковные дела. Действие всех этих противоречивых сил проявилось всего отчетливей в спорах о положении эконома. Этот епископальный чиновник, известный уже в V в., а может быть даже в IV в., ведал церковным имуществом. В 787 г. церковный собор подтвердил старое постановление, воспрещавшее епископу управлять церковью без эконома: теперь, если митрополит медлил с его назначением, патриарх получал право поставить своего человека. По-видимому, в середине IX в. император присваивает право назначать эконома Константинопольской патриархии [89] H. G. Beck. Kirche…, S. 107. .

VII столетие было временем ослабления византийского государственного аппарата. С начала VIII в. он медленно и постепенно укрепляется. И хотя господствующий класс Византийской империи был ослаблен и потерял экономические позиции, укрепление государственного аппарата принимает формы регенерации, возрождения старых учреждений. В некотором отношении такое возрождение могло иметь прогрессивное значение: возрождение римского права способствовало подъему товарных отношений; постоянный спрос двора и армии стимулировал развитие ремесла; сильному государству легче было отстоять границы империи, поставить предел арабскому натиску. И все же возрождение централизации в конечном счете оказалось трагичным для страны, ибо именно византийская государственность с ее развитой налоговой системой и гипертрофированным бюрократическим аппаратом стала наиболее серьезным препятствием для полного развития отношений, которые в ту пору были наиболее прогрессивными, — для феодальных отношений франкского типа.

Успехи, достигнутые при Константе II и Константине IV, были закреплены в первой половине царствования сына и преемника Константина — Юстиниана II (685–695 и 705–711). Это был человек неутомимой энергии, чрезвычайно властолюбивый, воинственный, но безрассудный в своих решениях, невероятно подозрительный и беспощадный к действительным и мнимым врагам. Когда умер Константин IV, Юстиниану было всего 16 лет. Вступление на престол молодого императора использовали военные круги для укрепления самостоятельности фем.

Византийцы перешли в наступление против славян и подчинили всю территорию Фракии вплоть до Фессалоники, куда Юстиниан торжественно вступил в 688/89 г. [90] См. A. Vasiliev. L'entree triomphale de l'empereur Justinien II a Thessalonique en 688.— OrChrPer, 13, 1947. Таким образом, процесс создания славянского государства Склавинии был прерван и славянские племена подчинены Византии. Походы Юстиниана имели большое значение для восстановления торговых путей из Константинополя в Грецию и к Эпиру.

Завоевание сопровождалось чрезвычайными жестокостями. Громадное число славян (свыше 30 тыс. способных носить оружие) переселили в Вифинию в качестве поселенцев, обязанных военной службой. Учреждены были специальные славянские колонии, во главе которых стоял византийский чиновник — начальник «славянских рабов Вифинской провинции» [91] В. А. Пaнчeнко. Памятник славян в Вифинии. — ИРАИК, 8, 1902, стр. 15 и сл.; ср. G. Ostrogorsky. Geschichte…3, S. 109, Anm. 3. .