Сергей Аверинцев - История Византии. Том II

Военные круги увлекли Юстинниаа и в войну с халифатом, где в буре гражданской войны пришел к власти энергичный Абдал-Мелик (685–705). Византийцы, однако, не пошли на Сирию, решив сначала отвоевать Армению и Кипр. Операции в Армении были удачны. Византийцы укрепились и на Кипре, жителей которого Юстиниан приказал перевести в опустошенный Кизик. Это мероприятие закончилось очень печально: большинство киприотов во время переселения погибло. Только после этого византийские войска были направлены в Северную Сирию. Несмотря на чрезвычайно тяжелое положение, халифу удалось заключить мир ценой уступки части Армении и Кипра и уплаты денежных сумм. Византийцы по соглашению 689 г. обязались принять в пределы Византии христиан-мардаитов, которые жили в горах Ливана и которых арабы никак не могли подчинить своей власти. Мардаиты не получили определенной территории в Византии, но были распределены как по феме Кивиреотов, так и по горным округам Малой Азии и Греции.

Юстиниан главную военную силу империи видел в посаженных на землю переселенцах. Его мероприятия положили начало созданию пограничных опорных поселений, где жили воины-колонисты, так называемые акриты, которые напоминали римских limitanei . Акриты пользовались самоуправлением и получали обычно щедрые денежные вознаграждения из казны [92] E. Darko. La militarizzazione dell'Impero bizantino. — «Atti del V Congresso internazionale di Studi Bizantini», I. Roma, 1939, p. 88–89; П. Мутафчиев. Войнишки земи и войници в Византия през XIII–XIV вв. — СВАН, XXVII, 1923. . Однако попытки Юстиниана создать армию из славян и других народностей не дали немедленного военного преимущества Византии. Когда в 692 г. Юстиниан нарушил мир с арабами, продвижение византийской армии в Сирию кончилось катастрофой. Славянские переселенцы в бою под Севастополем (в Армении) перешли на сторону арабов; в результате поражения византийцам пришлось отказаться от Армении, чтобы купить мир.

Правительство Юстиниана осуществляло тяжелый налоговый гнет, обременявший и сельские местности и города. Финансовое управление возглавлял опытный, но бесцеремонный финансист Стефан Перс, который полновластно распоряжался в столице. Его власть была настолько велика, что он, по словам Феофана, приказал как-то высечь мать императора Анастасию, не подчинившуюся его распоряжениям [93] Тhеорh., I, p. 367. 19–21. . Эпархом, потом логофетом геникона был назначен зверски жестокий авва Феодот. Феофан сообщает, что это было время арестов, конфискаций имущества и казней знатных горожан. Налоговое бремя легло также и на городскую знать, и выполнения государственных повинностей (в особенности по строительству) требовали от нее с беспощадной строгостью. За медлительность в постройке зданий строительных работников побивали камнями. Финансовый гнет лег и на деревенские общины. Свободные крестьяне стали объектом усиленного налогового обложения. Бегство из деревень делается обычным явлением. Налоговый гнет вызвал социальный протест масс, причем формой этого протеста по-прежнему являлись ереси.

Наиболее тяжелым положение было в Армении — области, где не прекращались военные столкновения арабов и византийцев. Одно время налоги с Армении делились поровну между арабами и византийцами. Именно в Армении социальный протест стал особенно острым и там развернулось еретическое движение. Византийцы называли армянских еретиков манихеями и, может быть, действительно традиции учения Мани еще сохранялись в Армении. Юстиниан приказал самым свирепым образом расправиться с приверженцами ереси. По сообщению Петра Сицилийца, еретиков сжигали живыми. Такая жестокость объясняется тем, что византийское правительство усматривало в ереси выражение социального протеста.

Монофелитство еще не было окончательно поколеблено, и предание анафеме на VI Вселенском соборе тех учений, которые долгое время были официальными, естественно, многих привело в смущение и усилило религиозные споры. Бродячие монахи, распространявшие в массах всевозможные учения, были для господствующих кругов Византии социально опасным элементом. Правительство Юстиниана приняло меры к регулированию церковных отношений. В 692 г. был созван в Трулльском зале Константинопольского дворца так называемый Пятошестой (т. е. дополняющий решения V и VI соборов) собор, занимавшийся не догматическими, а дисциплинарными вопросами. Было определено правило ежегодно созывать съезды духовенства по епархиям с любопытной оговоркой, что из-за варварских нашествий трудно собираться дважды в год. Отметив, что варварские нашествия и другие причины вынуждали духовенство бросать свою паству, собор потребовал, чтобы духовные лица немедленно вернулись в свои приходы. Епископу было разрешено управлять епархией, попавшей под власть врагов империи извне, с византийской территории. Тем самым, нарушая старинные правила, правительство стремилось сохранить политическое влияние на население страны, покоренной славянами или арабами. Собор осудил еретиков, и особенно манихеев. Предписывалось в проповедях точно придерживаться учения церкви, а книги, не вошедшие в канон и считавшиеся апокрифическими, — сжечь.

Особую тревогу собора вызывали демократические элементы в церкви. Строго возбранялось, под угрозой отлучения, непосвященным проповедовать в храме: «Не мудрствовать паче, еже мудрствовати подобает». Верующие должны были считать себя только овцами, священник — пастырем: «Почто твориши себе пастырем, будучи овцою?». Духовенству и монахам было запрещено создавать тайные организации — фратрии. Особенно много положений собора касается монашества. Общая тенденция их — прикрепить монахов к монастырям; даже затворникам-безмолвникам не разрешалось приступать к «подвигу», пока в течение трех лет не докажут они в монастыре свою дисциплинированность. Собор осудил бродячих монахов, которые проповедовали среди мирян, и предписал, чтобы такие монахи закреплялись за монастырями и бросили бродяжничество. Строго запрещался выход из монастырей без соответствующего разрешения игумена.

В силу ктиторского права отдельные монастыри переходили в руки частных собственников. Собор потребовал неприкосновенности монастырской собственности и для лиц, превращающих монастыри в «мирские обиталища», ввел церковное наказание. Духовенству запрещалось заниматься ростовщичеством. Собор осложнил отпуск рабов на свободу: прежде требовалось два свидетеля — теперь не менее трех.

Свирепые казни и конфискации, суровое обложение налогами городской знати, необдуманно строгое обращение Юстиниана со своими приближенными военными — все это создало почву для заговора. Распространился слух, что Юстиниан намерен произвести массовые убийства жителей Константинополя, начиная с патриарха. Под влиянием этих слухов созрел заговор. В конце 695 г. произошел переворот.