Сергей Аверинцев - История Византии. Том I

Первая часть свода — Дигесты или Пандекты [206] Corpus juris civilis, t. I. Institutiones, Digesta. ed. Th. Mommsen et P. Krueger. Berolini, 1954. (в 50 книгах) — монументальное собрание отрывков из сочинений прославленных римских юристов. Это — неисчерпаемый источник самых разнообразных сведений о Поздней Римской и Византийской империи. По словам кодификаторов, «в Дигестах, как в цитадели, было заключено все античное право». Центральное место в Дигестах занимают вопросы частного и публичного права. В соответствующих разделах значительное внимание уделяется наследованию, завещанию, регулированию семейных отношений, делам имущественного характера, различным частноправовым сделкам. Здесь рассматриваются также вопросы уголовного права и процесса. Кроме того, Дигесты касаются многих проблем международного права (так называемого права народов — jus gentium ), как-то: объявления войны и заключения мира, разделения народов и образования новых государств, статуса послов и порядка отправления посольств, защиты прав чужеземцев, положения лиц, захваченных в плен и возвратившихся из плена, и т. п.

Помимо чисто практических правовых вопросов, в Дигестах затрагиваются и общие юридические принципы — определение права и правосудия, закона и обычая и др.

Дигесты, на наш взгляд, имеют троякое значение. Историческое значение памятника состоит в том, что, отражая изменения римского права к VI в. и состояние византийской юриспруденции при Юстиниане, он дает возможность выявить эволюцию общественных отношений в IV–VI вв. Научное значение Дигест в том, что они, не столько разрушив (как полагают некоторые буржуазные гиперкритики Дигест), сколько сохранив для последующих поколений классическое римское право, до наших дней являются основной сокровищницей сведений о прославленной римской юриспруденции. Практическое значение Дигест заключалось в том, что они послужили главным источником рецепции римского права, имевшего силу закона в некоторых странах Западной Европы в феодальный и капиталистический период их развития [207] И. С. Пepeтepcкий. Дигесты Юстиниана. Очерки но истории составления и общая характеристика. М., 1956. .

Вторая часть Свода — Кодекс Юстиниана [208] Corpus juris civilis, t. II. Codex Justinianus, ed. P. Krueger. Berolini, 1954. , представляющий собой обширное собрание конституций римских императоров с 117 по 534 г., также охватывает широкий круг правовых вопросов. Значительное место в нем занимает частное право, несколько меньшее — административное и уголовное. В отличие от предшествующего времени, очень большое внимание уделяется церковным делам, определяются права церкви, привилегии епископов и клириков, разбираются чисто теологические вопросы. В Кодекс включены суровые постановления против еретиков, язычников, манихеев, самаритян. Чрезвычайно важны постановления Кодекса, касающиеся рабов. Серьезным нововведением по сравнению с римским правом классической эпохи являются постановления, касающиеся колоната. Особо говорится в Кодексе об источниках права и об обязанностях высших чиновников. Уже само многообразие содержания Кодекса Юстиниана делает его первоклассным историческим источником.

Элементарное руководство по римскому праву — Институции Юстиниана [209] Corpus juris civilis, t. I. Institutiones. Berolini, 1954. , включенные в Свод, по своей ценности как исторический источник сильно уступают его другим частям. При всех своих достоинствах (сжатость изложения в соединении с большим юридическим диапазоном, сохранение рациональной основы Институций римских юристов с учетом изменений постклассического права и законодательной реформы Юстиниана) Институции занимают в Своде гражданского права подчиненное и весьма скромное место: они дают сравнительно мало для изучения общественных сдвигов в IV–VI вв. Для истории собственно классического римского и византийского права VI в. Институции полезны также значительно меньше, чем Кодекс и Дигесты. Между тем, благодаря указанным достоинствам именно Институции получили широкое практическое применение как в преподавании права, так и в судебной практике. Они стали практическим руководством для юристов со времен Юстиниана и оставались таковым в течение всего средневековья.

Наибольшую ценность для изучения социально-экономической и политической жизни, а также классовой и идеологической борьбы в Византии VI в. представляют законодательные предписания самого Юстиниана, не вошедшие в Кодекс, — Новеллы [210] Corpus juris civilis, t. III. Novellae, ed. R. Schoell et G. Kroll. Berolini, 1954. . По сравнению с Дигестами, Кодексом и Институциями они имеют для историка притягательную силу непосредственного источника VI в. В своих Новеллах Юстиниан санкционировал законом те реальные изменения в праве, которые родились из судебной практики. В Новеллах законодатель уже не оглядывается назад, в глубокую, хотя и почитаемую древность Рима; они более, чем весь Свод гражданского права, устремлены вперед, в средневековье. Юридическая мысль здесь меньше скована канонами классического римского права, а исходит в первую очередь из потребностей времени. Всего сохранилось около 169 подлинных Новелл Юстиниана. Большинство из них вводят новые юридические нормы в области публичного и церковного, в несколько меньшей степени — частного права.

Новеллами Юстиниана были внесены существенные изменения в брачное право, в право наследования (особенно при отсутствии завещания). Интересны нововведения в положении рабов, колонов, вольноотпущеников, куриалов. Большое место в Новеллах отводится церковным делам и охране интересов господствующей церкви. Многие Новеллы касаются реформы государственного управления (устройство той или иной провинции, округа). Особые Новеллы устанавливают гражданское и военное управление во вновь завоеванных областях, в частности в Северной Африке и Италии.

По своей форме Новеллы вполне оригинальны, в значительной степени уже независимы от римского права и являются образцом несколько витиеватого и многословного византийского стиля. В отличие от других частей Свода гражданского права, Новеллы Юстиниана были написаны, как правило, уже на греческом языке. Сама жизнь заставляла Юстиниана, несмотря на его приверженность к римским традициям, все больше считаться с тем, что латинский язык не был понятен большинству жителей Византии и поэтому в практических целях необходимо было перейти в законодательстве на греческий язык. Отдельные Новеллы для удобства пользования ими были написаны на двух языках: латинском и греческом.

Законодательные памятники ранневизантийской эпохи так же, как и труды историков и хронистов, отразили постоянную, пронизывавшую все сферы жизни борьбу старого с новым, традиций рабовладельческого мира с зачатками феодализма. Для историков они имеют совершенно исключительное значение потому, что не только дают возможность воссоздать во всем многообразии картину социально-экономической и политической жизни в империи IV–VI вв., но и помогают установить, какие нормы гражданского права могли оказывать организующее или тормозящее влияние на развитие новых производственных отношений.